Океан

– Ничего себе, – передал общую мысль Руслан.

Поверхность моря, небольшая относительно область, начинала вспениваться, как кипящая вода. Это процесс усиливался, поднимающиеся пузыри становились все больше, пока, наконец, не стали достигать поверхности какие-то совсем уж гиганты. Видимо, они пошли слишком часто, потому, что экипаж увидел какую-то совсем уж сюрреалистичную картину: посреди моря внезапно образовался некий провал, пропасть, куда через мгновенье устремились миллионы тонн воды.

Так образовался гигантский столб воды, в десятки или даже сотни метров высотой и неимоверным диаметром.

– Мама дорогая…

– Ладно, – капитан обратился к оператору дронов, – давай их назад возвращай. Черт его знает, как это повлияет на радиосвязь, а может и привлечет наших американских граждан. Не хватало еще дрона потерять.

– Есть.

Через полчаса, когда движение на восток продолжилось в привычном режиме, Игорь и Эмиль сидели в кают-компании и обсуждали произошедшее.

– Такое вообще часто бывает? Ну, подъем газов неизвестной природы со дна.

– Я слышал, что бывает, но никогда непосредственно подъем, выплеск, не фиксировался. Сам понимаешь, это и раньше было практически невозможно зафиксировать. Океан все-таки большой и в какой точке это будет происходит и в какой момент – сказать трудно. Да и человек в более отдаленные времена не всегда, как ты понимаешь, в морских путешествиях проводил сутки напролет, днем и ночью, наблюдая за морем.

– Наверное, ситуации бывали, но примерно такие – о, море закипает. Мы не знаем, что это, но скорее всего, там какое-то чудовище всплывает. Огромное, судя по области, и, конечно, злое, хочет сожрать весь корабль.

– Да, есть в океане такие области, которые пользовались определенной славой. Как тот же Бермудский треугольник. Или юг Индийского океана, недалеко от Антарктиды, помнишь?

Эмиль кивнул. Еще бы, то гиблое место всем ставят в пример, как образец смертельных вод.

– Ходили веками легенды, что кто туда заплывает – те исчезают или поднимается чудовище и всех съедает. Или, еще сотня вариантов страшных сказок, кто во что горазд. А ученые давно предполагали что-то подобное, правда, подтверждения не было. А потом все выяснилось, и как почти все научные открытия, совершенно случайно.

– Хм. И как же? И насчет случайных открытий… Ты же сам знаешь, что случайные открытия происходят потому, что ученый готов к его появлению и примерно чего-то подобного ждет.

– Это да, но давай не будем углубляться, а то залезем в такие дебри… Так вот, насчет газов. Да, выяснилось, что там не стык тектонических плит на дне океана, как все ожидали, а единичная область потухшего подводного вулкана. И периодически он пердит, смесью разных газов, в основном – сероводород. Это все поднимается на поверхность в огромных количествах. Люди задыхаются и умирают. Или, теряют сознание, а пока корабли без контроля – или тонут, или сбиваются с курса, или еще что-то. Так и здесь.

– Но странно все-таки, что этот район, где мы только что попали, не был исследован.

– Почему странно-то? Ведь корабли, как торговые, так и пассажирские не ходят по всему океану, а только по выделенным маршрутам, наверное, десятая часть всего мирового океана или того меньше. Все остальное – дико и девственно чисто. Годами не видело ни одного человека.

– Тут ты прав. Но неужели, здесь, – он немного откинулся и, прищурившись, поглядел на экран, который показывал их текущее местоположение, – посреди Тихого океана никогда никто ничего не замечал?

Игорь пожал плечами.

– Может, торговые маршруты пролегали чуть в стороне. Может, и исследовали, но очень многое же потерялось. А может, вообще, это что-то новенькое, чего раньше не было.

– Да уж, – протянул Эмиль, – интересное зрелище мы наблюдали.

– Лада все данные собрала, я проверил. Потом я немного с ними покопаюсь, и представим дополнительный отчет, когда вернемся домой. Может, какая премия перепадет.

– Ты похудел, – внимательно посмотрел на него Эмиль. Ты принимаешь все лекарственные комплексы? Смотри, без этого никак.

– Да знаю я, – отмахнулся тот. Не… Просто, переживания последних дней. Да и сон плохой… Нервы, вот и похудел.

– Сон плохой? – удивленно переспросил Эмиль.

– Да. А что тут такого? Такие события, не удивительно, что впечатлений очень много.

– Да-да. Наверное, – рассеянно откликнулся Эмиль. Наверное, когда американцы подходят к нашим берегам – у них такие же синдромы.

– Вот уж не знаю. Мне, на самом деле, плевать на них. Пусть не высыпаются и плохо воюют против нас. Нам же выгоднее.

– Какой ты кровожадный.

– Ну, а что? Пусть болеют, страдают, не спят. Каждая потопленная подлодка их – это спасенные наши корабли. Поэтому, если ты спросишь, жалею ли я их – отвечу, что нет.

– А меня, знаешь, последнее время все никак не покидает одна мысль, – Эмиль немного отвернулся, будто с каким-то стыдом, – американцы, думаю, не так уж сильно отличаются от нас. Я в том смысле, ну, что это такие же мужики, у них есть жены, дети. Они так же ходят в рейды на подлодках, так же боятся, что нарвутся на нас и не вернутся домой. У них те же заботы, те же интересы, с поправкой, конечно, на национальные особенности. Они ворчат на начальство, считают, что их не ценят, и так далее…

– Это ты к чему мне говоришь?

– Да вот, просто думаю. А зачем вообще это все? Почему бы не жить мирно, как раньше. Да, там политики грызлись, но простому человеку-то что с этого? Они семьи строили, карьеру, детей родили. А сейчас? Ну, вот зачем это все? Какое дело тебе вот до американского континента? У тебя там интересы? Какое-то имущество осталось? Помню, давным-давно, до нашего рождения, конечно, в школе проходили, Россия вечно, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем, вечно влезала в какие-то конфликты по всему миру.

– Я что-то такое пропустил на уроках.

– Так вот. В мире постоянно же какие-то конфликты. То в Африке, то на Ближнем Востоке, то в Латинской Америке. То коммунисты какие-то, то нацисты, то местные бандиты, то политики, которых отстранили от кормушки, а они снова хотят вернуться. И Россия постоянно влезала куда-то, даже там, где у нее совершенно нет интересов. И как только США поддерживали одних, наши тут же начинали помогать их врагам. Зачем? Вот какая польза нашим людям, что мы поддерживаем каких-то арабов или негров? Так там еще смешнее ситуация была. Американцы как поддерживали. Давали вооружение, вернее, продавали в кредит, а взамен брали под контроль все полезности, которые в этой стране есть: нефть, металлы, лес и прочее. Это рационально, это разумно. А как действовали наши? Поднимали экономику, практически бесплатные осуществляли поставки, фактически под честное слово. Под лозунги о всеобщей справедливости, миру мир, дружба народов и прочее. А потом, правительства тех стран, которые наши, по сути, и ставили на власть, говорили: а вы не вмешивайтесь в нашу политику, мы независимая и великая страна, у нас многовекторность. И что получается? Мы, наши, российские регионы, беднеют, из них выкачиваются ресурсы, а какие-то папуасы получают цивилизацию и развитие, которые, в конечном итоге, так или иначе, попадают под власти американцев. Потом новые власти этой Папуасии станут жирными, расставят везде своих родственников, будут бесить людей своим богатством, их, в конце концов, свергнут, и все по новой. Опять американцы начнут поддерживать одну из сторон, наши тут же назло им, и чтобы показать, что Россия великая держава, будем помогать их противникам. Ну, ты понял…

– Кажется, это не только с Америкой было. И раньше. Не помню, с Англией, вроде.

– Да, и не только. Наше государство всегда почему-то больше любило каких-то дальних людей, о существовании которых узнало только вчера, чем своих собственных граждан. Почему так? Я не философ, знаешь, но обидно. Да и не особо изменилось все…

– Вообще-то, – Игорь немного откинулся на спинку, – не надо нам такие разговоры вести, знаешь ли. Идет война, а ты очеловечиваешь врага. Говоришь, что его методы правильные, его солдаты – тоже люди, и вообще. Я-то все это прекрасно понимаю, не маленький. Но, как посмотрит начальство…