Страница 18 из 30
В толпе то и дело выныривали незнакомые молодые люди, на лицах которых явственно отпечаталась тяжесть ответственности за судьбу демократии, некоторые - почему-то, со стилизованной свастикой на рукавах. От них в толпу сыпались "искры гражданского сознания", которые кое-где уже переросли в "костры сопротивления". Там, явно под руководством "дирижеров", начали скандировать, их подхватили другие группы, и вот уже вся площадь воодушевленно ревела: "Га-луш-ка геть! Га-луш-ка геть!"
Муха нервно заоглядывался - его, в отличие от окружающих, на стадном инстинкте как-то не "пёрло". Алька напротив, жизнерадостно орала и подпрыгивала, явно не вдаваясь в подробности что за "галушка" и за какие прегрешения её исключают из национальной кухни. Весело же, чего не поорать!.. Хлебом не корми - дай поучаствовать в какой-то авантюре. Допрыгается, дурочка...
- Алька! Алька!!! - попытался докричаться Муха, положил руку на плечо и, словно баскетбольный мяч, притормозил её "попрыгушки". - Давай уйдём? - попросил он, когда девчонка удивленно оглянулась.
- Еще чего! - презрительно бросила она и попыталась вернуться в "большую политику".
- Аля! - Муха, не отпуская плечо, удержал её в пол оборота. - Давно по голове не получали, да?
- Пффхх... - изобразила Алька крайнюю степень презрения и выкрутилась из-под Мухиной руки.
-Алька! Не сходи с ума... - Но та уже протиснулась вперёд и исчезла за спинами.
Муха обиделся. Он еще постоял, прикидывая не пропхаться ли следом, но обида всё нарастала и наконец захотелось просто плюнуть на Алькины выкрутасы и уйти нафиг. Так он и сделал. Выбравшись на свободное место, где проходили и останавливались поглазеть уже не участники, а зрители, Муха напоследок оглянулся на бурлящую площадь. Хотелось бы верить - на площадь! Хотелось... но пришлось признать, что взгляд искал Алькину синюю куртку и каштановую макушку. Конечно, не нашёл, и стало еще обиднее, теперь уже за собственную слабость.
Тем временем, мирная демонстрация начала перерастать в революционные беспорядки. Гул толпы стал на тон выше, в здании Управы зазвенели разбитые стёкла. Из дверей стали выбегать бойцы спецподразделений в шлемах и со щитами. Они быстренько построились и оттеснили было демонстрантов, но сжатая ими толпа взбурлила и в спецов полетели всякие предметы. Спецы попятились, прячась за щитами и отмахиваясь дубинками. За их спинам и в самом строю что-то вспыхнуло. Муха еще успел удивиться, откуда у студентов, только что взятых с пар, оказалось столько палок, бутылок (с горючим!) и прочего "непотриба", когда к бойцам подвалило подкрепление. Их клин, орудуя щитами и дубинками, врезался в толпу - драка распространилась на всю площадь.
И где-то там сейчас находилась Алька... Эта дура психанутая... идиотка безмозглая... зараза...
Закончить логический ряд Алькиных достоинств Муха не успел - в центре площади рвануло! Там взвинтилось выше крыш дымное облако, и вместе с ним площадь накрыл ужасный звук, то ли шипение, то ли свист, как от баллона со сжатым воздухом. Только о-о-очень большого баллона! Почва под ногами ощутимо задрожала, а в небе прямо на глазах начали сгущаться, клубясь и полыхая зарницами, чёрные грозовые тучи.
В стремительно наступающих сумерках революционные массы в едином порыве ломанулись кто куда, лишь бы подальше, причём на пару с доблестной милицией. Поэтому не увидели, как из верхушки закрутившегося смерчем облака поднялась, раскачиваясь, чёрная тупомордая голова на толстой шее. Зато это видел Муха, впечатанный в стену разбегающейся толпой. И, пожалуй, он был единственный, кто понимал, ЧТО он видит.
Огромный Змей поднялся над площадью и распахнул большие, словно крылья, веки. Он глянул вниз холодым пронизывающим взглядом и у Мухи отчётливо заныл только недавно вылеченный затылок. Под таким взглядом хотелось пасть на месте и... медленно ползти на кладбище. А Змей с ленивым высокомерием оборачивался над мельтешащей далеко внизу толпой. Вот в основании его шеи, у края облака появилось мощное кольцо змеиного тела, поднялось, выталкиваемое следующим. Под ледянящее душу шипение и подрагивание почвы Змей выходил на площадь, светя мертвенно-зелёными длинными глазищами, прорезанными вертикальными зрачками.
И тогда ослепительно белым огнём полыхнуло небо!
А из него изломаным контуром электрического разряда упал на площадь конь-молния.
Наученный горьким опытом, Муха присел под стеночкой и даже обхватил голову руками. "Ой, щас кяа-а-а-ак!.." - подумал он. И не ошибся! По ушам долбануло громовым раскатом, а через мгновение ударная волна вжала его в стенку. А еще через мгновение прилетел, аки птичка, какой-то неудачливый гражданин и окончательно сбил с ног. "Мать вашу, демократию! - ругался Муха, выбираясь из-под тяжело ворочающегося протестанта. - Досмотреть не дал, гад. В следующий раз, - решил он, - для прогулок с Алькой будем надевать каску. А лучше - бронежилет... Черт!!! Алька!"
Муху как подбросило, и он рванул вперед, сталкиваясь с теми, кто пытался подняться, спотыкаясь о ползущих и перепрыгивая лежащих. Хорошо, что этот дурдом быстро кончился, а то бы ему нипочём не пробиться. Но вот уже пространство освободилось и на выметенной площади стала видна одинокая синяя куртка. На земле...
От этого зрелища Мухе заранее поплохело. А когда он подбежал и наклонился над лежащей на боку девчонкой, ему поплохело еще больше. Алька не подавала признаков жизни, а в широко открытых глазах её застыла не то боль, не то радость. Муха растерялся.
"И что теперь делать? Искать пульс? Бить по щекам? Кричать "О ноу!"? Может сразу тащить? А если преломы? Кошмар, что же делать?!!"
Но вдруг кто-то выдернул девчонку прямо из-под Мухиного носа и резко поставил на подогнувшиеся ноги.
- О-опа! - зависла Алька на руках у Дяди Шкафа. - Софиечка, возьми пожалста сумочку, - ласково попросил он в сторону.
- Ой, - вспомнил Муха, - щас, я за своей смотаюсь! - Но у Сёмы были на него другие планы.
- Держи, гусяра! - предоставил он Мухе другой Алькин бок. - Без тебя подберут. - И, обрубая все сомнения, скомандовал. - Погнали отсюда!
Жестокий отходняк продолжался уже второй час. Начался он еще по дороге, пока едва очнувшуюся Альку под руки тащили к Мухе домой. Хорошо, что таких на улицах было немало, поэтому лишнего внимания они не привлекли. Когда наконец добрались, Альку уже колотило по полной, она рыдала так, что не успевала втянуть в себя воздух и, глядя на эти мучения, запаниковала даже Софка. Она уже хотела бежать искать доктора, вызывать "Скорую" или совершить еще что-нибудь полезное, но положение спасла Ирина Михайловна. Хотя тоже сначала... удивилась.
Она выскочила на панические трели звонка, ожидая на этот раз увидеть родного внука: избитого, поломанного, да - слава богу! - хоть какого-нибудь... А увидела Альку в роли "брось, командир, не донесёшь...".
- Аля?! Ребята... - растерялась Ирина Михайловна на пороге.
- Багира промахнулась... - просипел внук, из последних сил удерживая девчонку буквально на весу.
- Парни - в прихожую на диван! - опомнилась Ирина Михайловна. - Женька, одеяло прихвати! Девушка, поснимайте с них куртки!.. Я за валерьянкой...
В конце-концов, положение стабилизировалось. Завёрнутая в плед, Алька сидела с ногами на диване и постепенно затихала, постанывая и судорожно вздыхая. Народ поглядывал - как она там? - но каждый раз натыкался на остановившийся страдальческий взгляд и быстренько отворачивался. На столе заканчивались оладьи к чаю, пора было что-то решать.
- И чё теперь? - не выдержал Муха.
- В общагу не можна, - сразу всполошилась Софийка.
- Никаких общаг! - Ирина Михайловна едва не стукнула кулаком по столу. - Пока у нас побудет. И... надо родителям сообщить. Пусть приедут, заберут. Аля, - обернулась она к девчонке, - вы позвонить сможете?