Страница 15 из 30
"З-з-зараза..." - подумал Муха, очумело таращась на чудо.
- Бли-и-ин... - подтвердили гопники.
Стало о-очень страшно...
И тут в Змея ударила молния! В сполохе, словно упавшем с неба на чёрного монстра, Мухе почудился какой-то силуэт, но не успел он приглядеться, как вслед за разрядом пришёл гром... И какой гром!
До этого момента, Муха свято верил физике, что гром - это всего лишь звук. Но долбанувший по ушам раскат "просто" звуком не ограничился. От него Муху подбросило в воздух и швыргануло куда-то назад. "Только бы не стенка!" - успел подумать он... и таки накаркал!
Когда Муха очнулся, в голове гудело, а перед глазами плыли какие-то круги и пятна. Потом в ушах обозначились завывающие на все лады автосигнализации, а в спине что-то твёрдое и неудобное - здравствуй стенка! Потом зрение прояснилось и он увидел Альку. Та стояла почему-то на коленях посреди подозрительно чистого, словно выметенного сквера, и ошарашенно оглядывала дело своих рук. Вот она покачнулась и зашарила перед собой - за что бы уцепиться. Этим "за что бы" оказался тот самый любитель "пивасика", как раз тоже пытавшийся встать. Почувствовав на спине чьи-то шарящие вслепую руки, он взвыл и с низкого старта взял рекорд по исчезанию. Алька потеряла опору и шлёпнулась на четвереньки. Так, в позе "задумчивости", она с удивлением прислушалась к стонам и приглушенным матюкам, которые начались где-то за кустами и быстро перешли в удаляющийся топот. Когда затих последний, она наконец обернулась к Мухе... и сразу поскучнела, уткнувшись взглядом в асфальт. Муха опомнился и закрыл рот.
"Только не дрейфить, - подумал он и начал кряхтя приподыматься. - Это не джинна, это всего лишь Алька. Сейчас она не того... аккумулятор разряжен... наверное. Ей, всего лишь, надо помочь..." Пошатываясь и спотыкясь, Муха добрёл до девчонки, всё так же "рачки" созерцавшей асфальт перед собой. На его протянутую руку, она сначала глянула из-под челки, будто хотела убедиться, что не шутит, но всё же ухватилась. Общими усилиями они утвердились на ногах и, потихоньку набирая "крейсерскую скорость", поплелись в общагу.
Шли молча. У Мухи ныла голова. При каждом шаге "постреливало" в затылке. Ясности мысли это не добавляло. А подумать таки было! Перед глазами, как живой, стоял чёрный монстр с головой выше крон деревьев. Не надо гадать, откуда он взялся - джинна прямиком из легенды! Ничего себе номера! То-то Альку переклинило на бабушкиной истории. Вот так Алька! Вот же ж зараза...
Кстати, о заразах... Вторым вопросом на повестке дня стояло убить кого-то или, хотя бы, сильно стукнуть (ай! не надо про "стукнуть", и так болит...). Это ж надо так подставить! А если бы прибила вообще?! "Ну гадына!", как говаривал Андрийко.
"Гадына" шла рядом тихая, как нашкодившая кошка. Даже не шла - брела в неизбежность с застывшей безнадёгой во взгляде. И что-то себе думала... Что она вообще себе думает! Что сейчас, в лучших традициях мелодрамы, выпячу челюсть и начну права качать? "Как ты могла так со мной поступить?!" "Между нами всё кончено!" "Обманула! Обхитрила! Щас в морду вцеплюсь..." Вот дура! Кто ж на трезвую голову (ой, не надо про голову...) откажется от такой тайны... и от такой Альки. Хотя... поучить, конечно, стоит. А пусть помучается! Щас мы тебе закатим... мелодраку...
Муха тщательно насупил брови и выпятил челюсть. Они как раз подошли ко входу в общагу и остановились, не зная как разбежаться. Алька только решилась было поднять взгляд от асфальта, но узрев Мухину пантомиму, тут же испуганно "ухнула" обратно.
- И ты ничего не хочешь мне сказать, - как можно драматичнее процедил он сквозь зубы (челюсть уже свело, в голове "стреляло залпами", но искусство того стоило).
- Ы ы, - обреченно замотала головой Алька, так и не выглянув из-под челки.
На унылое зрелище, которое она сейчас представляла, жалко было смотреть. Но надо! И не просто смотреть - сверлить таким самым-м уничижжжительным взглядом.
- Ну тогда... - Муха возвысил голос до крайней степени трагизма, как бы набирая воздуху для последнего "прости" (в такт ему Алька напряглась, словно ожидая удара). - Тогда... - тянул Муха, и вдруг с радостным энтузиазмом ляпнул: - Пошли, еще гопоту погоняем?!
Алька таки дернулась, как от того - ожидаемого - удара (мелочь, но приятно!), потом недоверчиво глянула в нагло ухмыляющееся Мухино лицо и... "опала".
- Ой, дура-ак... - тихо пропела она, покачав головой, и снова подняла взгляд.
- А то! - хмыкнул Муха, но тут же скривился: - Ой-й-й...
- Женька, тебе в больницу надо. - Алька с милым беспокойством погладила его повреждённую голову, но вдруг отвернулась и с выражением добавила: - Лечиться...
Открыв дверь, Ирина Михайловна ожидала увидеть внука. И стро-о-ого отчитать, чтобы не шлялся где попало в полдвенадцатого ночи! Но увидела его понурую забинтованную голову. А рядом моргала наивными глазками свежепроведенная Алька.
- Акела промахнулся! - бодро пискнула она. Муха, не поднимая глаз, хрюкнул.
Ирина Михайловна покачала головой и молча пропустила детей в квартиру. После, уже за столом, она так же молча продолжала их разглядывать, подперев щеку и переводя взгляд с одного на другого. "Детки", уже умытые и приглаженные, уминали блинчики. А смотрелись они ничего... по-боевому!
- Если ранили друга, сумеет подруга, - напела Ирина Михайловна задумчиво, - врагам отомстить за него...
- Вавуль, - попытался проговорить сквозь набитый рот Муха, - фы не пфедфавляеф, - он всё-таки сглотнул и продолжил, - как ты близка к истине.
- Да-а-а?.. - и бабушка вопросительно глянула на Альку.
Алькин нос немедленно опустился сантиметров на десять ниже.
- Даже больше того, - подтвердил Муха. - Актуален еще вариант: "И не ранили б друга, когда бы подруга, хоть чем-то бы думала..." О!
Нос Альки почти уткнулся в тарелку.
- Как интересно! - восхитилась бабушка, выразительно ожидая продолжения.
Алька искоса, из под нависших прядей глянула на соучастника, но Муха снова набил полон рот и демонстративно всё это жевал. "Понятно, отдуваться мне", - догадалась она, решительно подняла лицо и принялась вдохновенно врать...
- ...Тут выбегает из-за угла патруль и сержант сразу к нам: "Евге-е-ений Батькович!"...
- Откуда он меня зна... - попытался вмешаться Муха.
- Отстань... Так вот: "Евгений Ба-а-атькович! Какой же вы молодец, мы же их полгода ловили, а вы - одним махом всю банду!" И руку протягивает. Ну, Женька так солидно руку пожал и говорит: "Это мой долг! А теперь простите, меня ждёт дама". "Канешно-канешно, - обрадовался сержант и - к своим: - Мужики, вяжите бандитов, пока не очухались!" А Женька поворачивается ко мне, наклоняется и... целует ручку. "Ой, - говорю я, - У тебя на затылке кровь!" А он небрежно так: "А, бандитская пуля, до свадьбы заживёо-о-о-о..." и - хляпс! - без сознания к моим ногам! Я, вся перепуганная, ору: "Помогите!" Ну, набежали, уложили, потом - в Скорую. А он лежит на носилках - бледный такой - и всё бредит: "Аля! Аленька! Алюнечка!" Ну как я могла его оставить!
Муха таки покраснел.
Ирина Михайловна, всё так же подперев щеку, со вниманием выслушала "Балладу о бестрашном рыцаре Евгении".
- Да-а-а, - протянула она по окончании и решительно опустила руки на стол. - Ну, значит так: наша Аленька ухитрилась подраться с хулиганами (Алька мысленно отметила это "наша"), ты кинулся её защищать и получил по голове, а она в это время сбегала за милицией. На этой версии и остановимся, - подвела Ирина Михайловна итог (Алька вздохнула с облегчением). - Пока! - веско закончила она (и Алька поняла, что рано обрадовалась). - А теперь пора спать. Аленька! - возвысила она голос до неперерекаемой степени. - Вы остаётесь ночевать у нас.