Ностальжи. Легенда осени

Осень, звёзды и полная луна, шелест листьев - грустная пора. Бессонные ночи главного героя в воспоминаниях о прошлом - что сделано, а больше чего не сделано. Случайно услышанный разговор влюблённых и красивая печальная легенда как дополнение к осенней хандре ГГ. А утром, новый день, промозглый дождь за окном и... то ли слышал этот разговор влюбленных под своим окном и рассказанную легенду, то ли был бред воспалённого сознания...

Алексеев Владимир Николаевич

Алексеев Владимир Николаевич

Ностальжи. Легенда осени

Самое дорогое у человека - это жизнь.

она даётся ему один раз, и прожить её

надо так, чтобы не было мучительно

больно за бесцельно прожитые годы...

Николай Островский.

В детстве в кабинете русского языка у нас, как и в других подобных классах висели портреты выдающихся классиков отечественной литературы с яркими, незабвенными цитатами внизу из их бессмертных произведений. Я в промежутках между монотонными рассказами учителя бесцельно блуждал по стенам, лицам писателей, мимолётом проходил между строк, в том числе между этими.

Большинство цитат, как и образов тех литературных гениев уже выветрились из памяти, но вот эта засела в моей детской голове крепко и надолго.

Сейчас творчество Николая Алексеевича Островского, как и других гениев революционной эпохи не модно и незаслуженно забыто. А зря. Я и моё октябрятско-пионерское поколение 70-80-ых выросло на фанатичных героях романа и фильма "Как закалялась сталь". Пашка Корчагин был кумиром многих дворовых мальчишек, мы вместе с ним и с песней "Там вдали за рекой" устремлялись в лихие буденовские атаки, строили "новый мир", героически учились жить и бороться назло невзгодами и болезнями...но всё это в прошлом. На дворе конец 90-х, эра "дикого капитализма" - другая эпоха, другие нравы и герои.

За окном снова осень, уже в который раз один в пустом холостяцком доме, лежу в мрачном депрессивном настроении. Сквозь стекло и тонкую ткань оконного занавеса проникает призрачный свет луны, слышен скрежет веток старого доброго клёна возле палисадника об похудевшую крышу дома. Давно пора починить и подкрасить её, то есть железную крышу, только времени никак нет или леность мешает. Рядом монотонно гавкает электронный будильник. Интересный звук...гав, гав и так без конца, как и вся наша жизнь. Невесёлая ассоциация. К чёрту дурные мысли.

Помню, как впервые познакомился с небезынтересным лаем этого чуда современной электроники.

После окончания средней школы поехал в Нижневартовск, поступать в нефтяной техникум. Длинная в две сутки с переездами дорога, первый выезд за пределы региона, стремительно меняющийся пейзаж за окнами вагона, жадный взгляд, интересные соседи-собеседники по плацкарту, масса впечатлений, наконец-то, дома, то есть в гостях у сестры, лежу в постели, отдыхаю после дороги, не спится и откуда-то доносится этот бесконечный звук: "Гав, гав, гав...". Мысль ещё пришла: "Вот собака, какая неугомонная, не остановится никак, без остановки лает. Походу особая она у них, местной породы..., - и уснул.

В техникум поступать не стал, последовали занятия в ПТУ, потом армия, после службы разменял холодный и неприветливый Вартовск на южные степи России, поближе к теплу, потом снова перемена места жительства и так поехала, понеслась жизнь молодая и как результат теперь один со своими мыслями, коротаю унылые вечера в бобыльской хижине. Один. Тоска зелёная, беспросветная.

Наверное, виною тому возраст. Ближе к тридцати мужчине время оглядеться назад и подвести первые итоги, а они, увы, неутешительные.

Треть жизни пройдена, а за собой ничего, одна пустота: дома построенного своими руками как не было, так и не предвидится, дети, если есть, только случайные на стороне, чужие и неизвестные тебе, скорее всего, некому, будет к старости поднести воду к постели, деревья, посаженные тобой когда-то в юношеских романтических мечтаниях, не прижились и засохли, одни голые ветви теперь сиротливо торчать. Да и ты сам как бы являешься живым олицетворением, памятником - "Как не стоит, прожигать свою жизнь" - потомкам в назидании.

Э-э-эх..., - сокрушённо вырвалось из груди. Поднял своё тело из неприветливого ложа ночного Морфея. Сон окончательно развеялся. Раскрыл пошире окна, закурил. Проследил взглядом за причудливо расползающимися клубами сигаретного дыма. Мрачные мысли немного развеялись. В лицо дохнуло вечерней прохладой. Мириады звёзд, скупые и бесстрастные, мерцали на ночном небосклоне. Луна, нестерпимо яркая, подобно блюдцу из чистого золота нависала над селом. Прозрачно-матовые лучи ночного светила нежно струились меж домами. От реки поднимался серебристый пар, низко стелился над землей и косматыми неуклюжими рукавами тянулся к чернеющему вдали лесу. Тихо. Даже привычного лая собак не слышно, но нет...Где-то за околицей, на краю села слышалась музыка. "Пуст-ы-ы-ы-нный пляж..., - чуть слышно доносился небезызвестный голос певца группы "На-на". Пары кружились в медленном танце, деревенская молодёжь отдыхала в субботу на выходные. Приятный голос артиста вибрировал, дрожал, то исчезал, то усиливался в ночном тумане. "Под покровом тишины шаги твои едва слышны..., - и уносил мыслями к далёкому незнакомому морскому берегу.

Закончился ещё один курортный бархатный сезон. Опустели шумные многолюдные улицы города, кафе и забегаловки, залы чопорных и негостеприимных вокзалов покидают последние отдыхающие, только на непривычно опустевшем пляже остались двоё влюблённых. Они идут, нежно соприкоснувшись телами, под ногами шуршит песок, он ещё хранит частицу дневного тепла, но вслед наступает тысячелетний, старый как сама жизнь морской прибой, смывает следы, тепло и вчерашний день - остаётся только память... Пара идёт по бесконечному пляжу. Пронзительно кричат чайки в закате дня, накатывается волна одна за другой. Грустно и печально. Завтра они уедут в свои дома, расстанутся навсегда. Внезапно начавшийся курортный роман также стремительно закончится, останется похмелье воспоминаний и привычная рутина будней.

Шшш-пш...слышится рядом шелест листьев, ветки качаются, трутся друг о друга, но чу...кажется я слышу голоса. Это уже не старенький клён что-то шепчет в ночи, а ещё кто-то более осязаемые притаились в тени за деревом и чуть слышно переговариваются меж собой. Так и есть, мою неприметную скамейку возле изгороди бесцеремонно облюбовала парочка. Приступ острой ревности кольнула внутри и погасла, уступив место любопытству.

- Жень, а ты в следующий раз, когда приедешь?

- Через пару недель, - ответил мужской голос.

- А почему не в другую субботу, - в голосе ощущалась тревога.

- К семинарским занятиям, к докладу надо готовиться. В конце недели будет защита.

Последовала пауза. С клёна сорвалась очередная листва и присоединилась к чувственному танго своих собратьев.

- А ты не обманываешь. Там в городе у вас красавицы не сравнится с нашими деревенскими. Они в салонах за собой ухаживают и по моде одеваются. Ирка, подруга моя, три года ходила с своим парнем. С девятого класса ещё начали, но уехал после школы в город, теперь даже носа не кажет в селе. Поговаривают, нашёл он там городскую, разфуфыренную из богатой семьи с квартирой. Она извелась вся, плачет целыми днями, под глазами круги, забыть не может...

- Глупышка, ты у меня. Как же тебя брошу...Я люблю тебя. Мне самому будут мукой без тебя эти недели.

Он покрепче прижал девушку. Послышался удовлетворённый выдох.

- А, ты, правда, сильно, сильно любишь меня и не на какую, даже самую распрекрасную не променяешь?