Страница 6 из 8
– Ну и в чем удовольствие от всей этой силы и ума? Я посмотрел на этих людей. Они все там сидят с кислыми лицами, пытаясь считать какие-то шансы и варианты. Не похожи они на людей, которые живут полной жизнью.
– У них в жизни все очень неплохо, – я включился в спор, хотел переубедить Славу. – Вот, например, дядя Женя, сидел с краю, такой полный седой мужчина. У него своя строительная компания, дома в Италии и Швейцарии, яхта. А Дамир, с которым ты так ожесточенно боролся в предпоследней раздаче, – у него своя сеть автомоек и шиномонтажных, которые дают ему несколько миллионов чистой прибыли. А еще…
– Ну и зачем ты мне все это говоришь? Я же прекрасно вижу, что в них нет живой жизни, несмотря на все их миллионы и яхты. Ты что, стал таким же, как они? Таким же, как моя мама? Она мне всегда говорила, что вначале надо серьезно потрудиться, хорошо заработать, а потом уже можно будет отдохнуть. Она приводила в пример пару знакомых богатеев, которые действительно пахали всю жизнь, чтобы заработать на машину квартиру и дачу. Но это были старые унылые импотенты, которые отдали свою жизнь ради денег, а теперь, имея эти деньги, даже не могут ими воспользоваться, потому что привыкли всю жизнь только пахать и отказывать себе в удовольствиях. Нельзя откладывать радость на потом, она может быть только здесь и сейчас.
Слава выплеснул накопившееся возмущение. Ему казалось, что он, пройдя армию, остался самим собой, а я – его лучший друг – за это же время превратился в одного из тех самых взрослых, над которыми мы раньше посмеивались. Я слушал его внимательно. Все эти мысли были знакомы мне. Еще совсем недавно я думал и подходил к жизни так же, как и Слава. Но теперь эти же идеи казались мне жалкими и смешными. Все разговоры про умение радоваться жизни, жить настоящим и чувствовать «живую жизнь» для меня теперешнего были чем-то вроде утешительного приза для тех, у кого ничего другого в жизни нет. Ведь тот, кто не может победить, заработать деньги или добиться своих целей, должен как-то себя утешить, доказать себе самому и всем окружающим, что ни в деньгах, ни в победе нет никакой ценности. Слава и ребята из вау-хауса как бы символически отказывались от всех социально приемлемых и материальных благ, не желая ради них жертвовать собой и своей свободой. Раньше я разделял их взгляды. Но сейчас я ясно понимал одну вещь: для того, чтобы отказаться, нужно иметь. Чтобы отказаться от миллионов, нужно сначала стать миллионером; чтобы отказаться от пьедестала почета, нужно сперва стать победителем. Тот, кто осознанно отказывается от достигнутого ради своих убеждений и принципов, заслуживает уважения. Как, например, миллионер, который отдает все деньги на благотворительность и уезжает жить куда-нибудь в глушь. А тот, кто, не заработав ни копейки, со взглядом, полным гордости и презрения, отказывается от миллионов, достоин в крайнем случае лишь насмешки. Слова Сократа: «Я знаю, что я ничего не знаю», – звучат мудро и заслуживают уважения. Но если то же самое говорит алкоголик дядя Петя, то это просто констатация факта.
Возможно, в этот момент я смотрел на старого друга точно так же, как на меня когда-то смотрели взрослые, которым я проповедовал свои завиральные теории о живой жизни, свободе и счастье, – с усмешкой и снисхождением. Я действительно прошел по этому пути несколько дальше и знал, что Славе еще предстоит пережить. А он с упорством, достойным лучшего применения, сопротивлялся требованию жизни, пытался плыть против течения, оставаться на месте. Мне было жаль его. Слава почувствовал моё отношение и сказал:
– В этом покере, если подходить к нему так серьезно, нет живой жизни. И мне очень жаль, что ты стал таким же, как они.
– А в чем есть эта твоя живая жизнь? В том, чтобы лазить по подвалам и чердакам? Пить Жигулевское пиво с сухариками? Спать с какими-то стремными бабами? – все-таки меня задели слова Бронислава и мне захотелось ударить в ответ. – Слава, это все разговоры в пользу бедных. Я это понял и смог выйти на новый уровень. Надеюсь, ты тоже поймешь и сможешь.
– Дело не в подвалах, не в Жигулевском и не в бабах, а в том, чтобы жить на полную и радоваться жизни каждый день! Я не могу себя изменить и не собираюсь этого делать. Ты же знаешь, что такое живая жизнь, ты же пробовал так жить! Как ты мог это забыть?!
– Я ничего не забыл. Все это были прикольные развлечения для одиннадцатого класса. И я сейчас точно так же продолжаю развлекаться. Только теперь я тусуюсь с действительно интересными и успешными людьми, а не с районными маргиналами. У меня есть свои деньги, чтобы позволить себе любые развлечения. Я сплю с такими женщинами, о которых мы раньше даже мечтать не могли. А ты, похоже, остался там же, где был. Ты не растешь, не развиваешься. Ты что, хочешь и в тридцать и в сорок лет жить так же: на чердаке заброшенного дома, пить пиво и лазить по подвалам?
– Мне плевать, что со мной будет в тридцать или сорок лет! Может, я даже не доживу до этого возраста. Я про это не думаю. Для меня главное – не предавать себя и жить полной жизнью, несмотря ни на что. Ты говоришь, что я не развиваюсь. Зато ты, вот, стал больно развитый. Ходишь такой высокомерный, говоришь только о своих деньгах, делаешь вид, что ты лучше и умнее других. Ты попросту стал жлобом, точно таким же, как и все остальные. И кроме денег у тебя ничего в жизни нет.
– Да пошел ты! – я уже не на шутку взбесился. – Мне жалко на тебя смотреть. Ты закончишь жизнь на помойке, пьяный, грязный и беззубый, бормоча про свою зззивую зззизнь, потому что кроме этого тебе нечего будет сказать.
– И ты иди на х*й, мой друг. У тебя в жизни точно все будет хорошо. Только счастлив ты никогда не будешь.
После высказанного мы стояли друг напротив друга и смотрели глаза в глаза. У меня чесались руки. Я хотел наброситься на Славу и начать бить его изо всех сил, применить на нем все изученные приемы рукопашного боя. Так я хотел доказать, что сила, а значит и правда, на моей стороне. Но Слава не горел желанием драться. Плюнул себе под ноги и пошел в другую сторону. Я еще некоторое время стоял один и глядел вслед уходящему другу.
По дороге домой меня не покидало чувство, что слова ставшего бывшим друга все же зацепили меня. Несмотря на то, что в целом я оценивал Славу и его утверждения как «детский сад», я не мог не заметить, что действительно перестал получать большое удовольствие от процесса игры в жизнь, как раньше. Я прекрасно помнил, как еще пару лет назад мы со Славой вдвоем могли просто гулять по Москве, влипать в разные истории и получать от этого настоящую искреннюю радость. Сейчас таких ощущений в моей жизни практически не было. Их не давали мне ни победы на чемпионатах по покеру, ни тусовки в дорогих ночных клубах, ни самые сексуальные девчонки. Всё как будто бы притупилось.
Да, я мог ответить на любой вызов, совершить на спор любой безумный поступок. Но для меня это было исключительно игрой на победу, возможностью выиграть спор, преодолеть себя ради результата. Но счастья я не получал ни от процесса, ни от самой победы. Выигрыш наполнял меня силой и уверенностью, но не давал той детской непосредственной радости, которую я испытывал раньше, например, когда мы со Славой украли курицу или разыграли кого-то из знакомых взрослых. Я не хотел верить Славе, его словам, что отсутствие счастья – это прямая плата за «взросление», за деньги, успех и прочее. Такая мысль казалась мне слишком простой, мальчишеской. Мне подумалось, что он и все наши ребята из вау-хауса просто не могут быть правы: у них было слишком мало жизненных результатов, которые могли бы подтвердить их правоту. Но что делать и как вернуть себе чувство радости и счастья, я не понимал.
С тех пор общение между нами прекратилось. Моя мама дружила с мамой Славы и пересказывала мне то, что слышала от неё о сыне. Вопреки рассказанному Славой, он продолжал общаться с матерью, хотя и жил в вау-хаусе. Поскольку сам самостоятельно не зарабатывал, мама снабжала его деньгами, на которые он мог жить. Впоследствии я узнал, что Слава продолжил играть в покер, но теперь делал это онлайн. Он быстро проиграл вложенные туда деньги, которые его мать дала на жизнь. Для Славы покер был именно азартной игрой. Он верил в удачу, постоянно хотел отыграться, ориентировался на чувства и желание победить. Ему было скучно играть по правилам. В результате мать Славы, узнав о том, что сын играет в онлайн-игры на деньги, запретила ему это делать и пригрозила, что если он продолжит играть, то больше не получит от нее ни копейки. Вскоре после этого Слава устроился работать продавцом мобильных телефонов в магазин возле метро. Он регулярно собирал друзей и знакомых в «вау-хаусе», где проходили старые добрые пьянки. Я больше не появлялся там. Я решил для себя, что дороги назад в светлое прошлое больше нет.