Мужчины ее мечты (ЛП)

Спустя долгое мгновение он убрал руку. Прикусив губу, Кэлси побежала по коридору, везя за собой чемодан. Схватив сумочку, она открыла дверь. Давай. Уходи! — твердила она себе. Но не могла этого сделать, не оглянувшись на них в последний раз.

Они выглядели опустошенными. Горе Таккера отражалось в его глазах. На мрачном лице Джереми читалось отчаяние. Рис сжимал челюсти и кулаки и, судя по виду, задыхался от настоящих слез. Внутри нее все сжалось. Колени подкосились. Это она с ними сделала такое. А теперь должна уехать, чтобы начать исцеление.

— Мне жаль, что ничего не получилось. Я всех вас люблю, — она тяжело сглотнула. — Будьте счастливы.

Прошла неделя. За ней другая. Но каждый раз, когда Джереми выходил из офиса и видел за столом Кэлси нового временного ассистента, его снова и снова охватывала мучительная тоска. Проклятье, он не мог ни спать, ни есть. Не мог сосредоточиться ни на чем, кроме Кэлси. Куда, черт возьми, она делась? Естественно, он позвонил Гаррисону следующим же утром, чтобы уточнить, приняла ли Кэлси его предложение о работе. Ублюдок отказался рассказывать, но по его самодовольному тону Джереми понял все, о чем ему надо было знать. Или он думал, что так. Но короткая поездка в Майами несколько дней назад и тщательный обыск в офисе Гаррисона не дали доказательств того, что Кэлси там работает. Вакансия, для которой его конкурент проводил собеседование с Кэлси, была занята другим ассистентом. Джереми нутром чуял, что Гаррисону точно известно, где Кэлси. Но у него не было ни единой чертовой наводки. Ни у одного из них. Вдобавок ко всем бедам, она сменила номер мобильного телефона и удалила учетную запись электронной почты.

Джереми использовал все доступные ему связи, чтобы выяснить, начала ли Кэлси работу в качестве помощника юриста на новом месте. И, по словам Таккера, ее родители тоже ничего не рассказывали. Рис воспользовался помощью некоторых своих друзей-копов в департаменте полиции, чтобы разыскать ее. Но все безрезультатно. Она действительно надежно скрылась от них. Джереми не мог отрицать того, что виноват во всем, по большей части, он сам. Черт, она ведь все время предупреждала их, что не сможет выбрать… а они отказывались верить в то, что ни время, ни деньги, ни секс и даже любовь все равно не смогут подтолкнуть ее к выбору. Он же оказался ревнивым ублюдком и вбил между ними клин. А теперь адски жалел об этом.

В висках пульсировало от тупой головной боли. Джереми взглянул на часы. Последние четырнадцать часов он провел на работе, почти ничего не ел, а сделал и того меньше. Но зачем, черт возьми, ему возвращаться домой – в пустую квартиру, хоть и с видом на озеро? Чтобы подвести итог тому, как дьявольски опустела его жизнь без Кэлси Рины?

Стук в дверь заставил его поднять глаза. В проеме стояли Рис и Таккер. Он не видел их с того самого ужасного вечера, когда Кэлси ушла от них. С каждым он разговаривал – достаточно долго – чтобы быть уверенным, что они позвонят ему, если она свяжется с ними, и, в свою очередь, пообещать то же самое в ответ.

— От нее что-нибудь слышно?

Таккер нервно потер руки.

— Да. Кэлс знает, что когда я работаю, то не подхожу к телефону, поэтому оставила голосовое сообщение. В эти выходные она должна приехать в город на свадьбу своей кузины. Она просит встречи со всеми нами в десять утра в субботу у нее дома. — Он глубоко вздохнул, и его плечи поникли. — Она предельно ясно дала понять: мы не должны расценивать это как ее возвращение домой с целью остаться или как желание возобновить романтические отношения с любым из нас.

Джереми стиснул зубы. В этом была вся Кэлси – если что решила, то будет следовать этому неуклонно.

— Так чего она хочет?

Рис пожал плечами.

— Может, ищет возможность снова устроить нам разнос. Я не знаю.

— Я тоже.

Воцарилась долгая тишина, и Джереми мысленно снова вернулся в тот прошлый вечер с Кэлси.

— Что случилось той ночью? На самом деле? — он посмотрел на Таккера. — Ты не имел права даже на секунду подумать, что я могу причинить ей боль.

Челюсть Таккера отпала, намекая Джереми, что он определенно тронулся умом.

— А что, черт возьми, я должен был еще подумать? Ты заковал ее, чтобы иметь возможность бить. Там, откуда я родом, такое считается насилием над женщиной, и я не собирался стоять там и просто наблюдать.

Неужели этот мудак никогда не слышал о БДСМ?

— Рис подтвердил, что она получала удовольствие.

— Не понимаю, как, — Таккер покачал головой. — Ее задница была ярко-красной. Я ясно видел отпечаток твоей ладони на ее светлой коже. Ради Бога, ее лицо было в слезах.

— От мощного оргазма! Ты настолько темный? И даже не знаешь, что значит доминировать над женщиной?

— Эй, я достаточно главенствую.

На это возражение Таккера Джереми покачал головой.

— Это не одно и то же.

— Да уж, — добавил Рис.

— Ты что, на его стороне? — сорвался Таккер.

— Я на стороне любого, кто сможет разобраться с этим дерьмом и вернуть ее сюда, — отметил пожарный.

— Так что перестань быть ханжой, — отрезал Джереми. — Я видел, как ты смотрел на нее. Ты был взбешен… но, помимо этого, у тебя встал.

Таккер сузил глаза.

— Она была голая. Я был в ярости, но не ослеп же. Не смей даже предполагать, что я смог бы ударить женщину.

— Избивать нет, — Джереми пожал плечами. — А шлепать ее по заднице, наблюдая, как она розовеет для тебя, думаю, смог бы.

— Ты ошибаешься, — не уступал Таккер.

— Меня не волнуют причуды Таккера или их отсутствие, — вмешался Рис. — Правда в том, что в ту ночь что-то произошло, и никто из нас не смог с этим нормально справиться. Она возвращается через три дня и хочет нас видеть. Для нас это, может быть, последняя возможность.

Слова Риса вселили в Джереми опасения, но, черт его подери, если тот был не прав.

— Я полагаю, мы по-прежнему любим ее?

— Да, — подтвердил Таккер.

Рис кивнул.

— Чертовски верно.

Джереми сглотнул. Теперь примирение будет сложнее. Но если он не примет ее желания и потребности, как свои собственные, не будет любить ее достаточно самоотверженно, то в субботу она приедет и уедет. И, возможно, никогда уже не вернется. Если все в его силах, то он должен гарантировать, что этого не случится.

— Отлично, — заявил он. — До тех пор, пока мы не облажались, она хотела нас всех. Кэлси не из тех, кто быстро меняет свое мнение и чувства, поэтому давайте отталкиваться от предположения, что до сих пор ничего не изменилось.

Таккер кивнул.

— И теперь ты на это согласен?

— Быть вдали от Кэлси гораздо хуже, чем делиться ею. Если ей нужны мы все… — он вздохнул. — Я хочу, чтобы она была счастлива. Кэлс необходима в моей жизни. И, поскольку мы по-прежнему любим ее, нам нужно научиться действовать сообща и уживаться друг с другом.

У Риса отпала челюсть.

— Вау. Я был уверен, что ты никогда на это не согласишься. Видно, ты действительно ее любишь.

— Да.

Пожарный испытующе взглянул на Джереми.

— Но знаешь, если она согласится остаться, то это будет означать, что мы все сможем трахать ее – скорее всего, каждый день. И тебе придется смириться с этим.

— Знаю, — не то, чтобы этот факт вызывал у него удовольствие. — Но ее счастье важнее, и мне известно, что ты никогда не причинишь ей боли.

— Хотел бы я то же самое сказать о тебе, — убийственным голосом проговорил Таккер.

— Черт тебя побери, тупоголовый ковбой! Доминирование не означает подчинение женщины путем избиения. Это работа Доминанта – понять скрытые желания своей сабы и удовлетворить их. Частью всего этого является награда за послушание и наказание нежелательного поведения. Она дарит ему свое доверие, и он доказывает, что достоин его. И чем больше доверия он заслуживает, тем больше проникает в суть самых ее сокровенных желаний.

— Он прав, — согласился Рис.

— Откуда ты знаешь? — Таккер обернулся, нахмурившись.