Хранители

Он говорил о Нуменоре, его славе и падении, и о возвращении королей людей в Средиземье из глубины моря, королей, принесенных на крыльях бури. Затем Элендил Высокий и его могучие сыновья Исилдур и Анарион стали великими повелителями, они основали Северное королевство в Арноре, и Южное — в Гондоре, у устья Андуина. Но Саурон из Мордора напал на них, и тогда они заключили последний союз людей и эльфов, и войска Гил-Гэлада и Элендила господствовали в Арноре.

Элронд помолчал немного и вздохнул.

— Я хорошо помню великолепие их знамен. Они напомнили мне славу древних дней войска Белерианда, где было собрано много великих принцев и военачальников, — сказал он. — И все же не так много, и были они не так прекрасны, как когда был взят Тангородрим, и эльфы решили, что со злом покончено навсегда. Но это было не так.

— Вы помните? — спросил Фродо, к своему изумлению, громко высказав свою мысль. — Но я думал, — он запнулся, так как Элронд обернулся к нему, — я думал, что падение Гил-Гэлада произошло давным-давно.

— Это правда, — серьезно ответил Элронд, — но память моя уходит глубоко в древние дни. Отцом моим был Эрендил, родившийся в Гондолине до его падения, а матерью — Эльвинг, дочь Диора, сына Лютиен из Дориата. Я видел три эпохи западного мира, видел много поражений и много бесплодных побед.

Я был оруженосцем Гил-Гэлада и двигался с его войском. Я участвовал в битве при Догорладе у черных ворот Мордора, где мы победили: никто не мог противостоять Англосу — копью Гил-Гэлада и Нарсилу — мечу Элендила. Я видел последнюю схватку на склонах Ородруина, где умер Гил-Гэлад и пал Элендил, и Нарсил сломался под ним, но Саурон был низвергнут, а Исилдур отрубил с его руки Кольцо рукоятью меча своего отца и взял его себе.

Тут его прервал чужеземец Боромир.

— Так вот что случилось с Кольцом! — воскликнул он. — Если это сказание и было когда-то известно на юге, то теперь оно давно забыто. Я слышал о Великом Кольце того, кого мы не называем по имени, но мы верили, что оно исчезло из мира, в руинах его первого королевства. Исилдур взял его. Вот это новость!

— Увы, да! — сказал Элронд. — Исилдур его взял, а не должен был. Его нужно было бросить в огонь Ородруина вместе с рукой, сотворившей его. Но мало кто заметил, что сделал Исилдур. Он один стоял рядом с отцом в последней смертельной схватке, а рядом с Гил-Гэладом стояли Сирдан и я. Но Исилдур не стал слушать наши советы.

«Я беру это как виру за моего отца и брата», — сказал он. Вскоре он был предан Кольцом и погиб, и поэтому на севере его назвали проклятием Исилдура. Но смерть, вероятно, лучше, чем то, что ожидало его.

Только на севере стало это известно, да и то лишь немногим. Ничего удивительного, что вы не слышали об этом, Боромир. С руин полей радости, где погиб Исилдур, лишь три человека после долгих блужданий по горам вернулись назад. Один из них был Отар, оруженосец Исилдура, тот, кто принес обломки меча Элендила. Он отдал их Валендилу, наследнику Исилдура. Тот, будучи ребенком, оставался здесь, в Раздоле. Но Нарсил был разбит и блеск его исчез, и его не сковали вновь.

Бесполезной назвал я победу Последнего Союза? Это не совсем так, хотя окончательного результата она не достигла. Саурон был ослаблен, но не уничтожен. Кольцо его было потеряно, но не уничтожено. Башня Тьмы была разбита, но основание ее осталось: оно было создано властью Кольца, и пока существует Кольцо, его невозможно разрушить. Множество эльфов, множество могучих людей, множество их друзей погибло в войне. Убит был Анарион и Исилдур был убит. Не стало Гил-Гэлада и Элендила. Никогда больше не создавался подобный союз эльфов и людей: люди умножились, а вот перворожденные уменьшились, и эти две расы разошлись. И с тех пор потомки Нуменора пришли в упадок, и продолжительность их жизней сократилась.

На севере после войны и резни на полях радости люди запада пришли в упадок, и их город Аннуминас у озера Эвендим превратился в руины. Потомки Валендила ушли оттуда и жили в Форносте на высоких северных склонах. Сейчас это место тоже обезлюдело. Люди называют его Плотиной Мертвецов и боятся его. Народ Арнора рассеялся, враги одолели его, времена его господства минули, оставив только зеленые курганы на травянистых холмах.

На юге королевство Гондор продержалось долго, некоторое время его великолепие росло, напоминая мощь Нуменора перед его падением. Эти люди строили высокие башни, сильные крепости и гавани для множества судов. Крылатая корона их королей наводила страх на множество разноязычных народов. Главным городом их был Осгилиат, звездная крепость, через середину которого протекала река. На востоке, в отрогах гор тени они построили Минас Итил, башню Восходящей Луны, на западе у подножия белых гор — Минас Анор, башню Садящегося Солнца. Там, при дворе королей, росло белое дерево, семя этого дерева пронес Исилдур через глубокие воды, а еще раньше семя это пришло из Эрессии, а туда — с крайнего запада в дни, когда мир был молод.

Но в быстром потоке лет потомство Анариона пришло в упадок, и кровь нуменорцев смешалась с менее благородной кровью. Стража у стен Мордора спала, и темные существа проползли к Горгороту. Злые силы увеличились, захватили Минас Итил и поселились в нем, превратив его в место ужаса, и они назвали его Минас Моргул, башня темных сил. Затем Минас Анор был переименован в Минас Тирит, башню стражи, и эти два города постоянно воевали друг с другом, а Осгилиат, лежавший между ними, люди покинули, а тени бродили в его руинах.

Так было на протяжении многих людских поколений. Властители Минас Тирита продолжают борьбу, сражаясь с нашими врагами и охраняя проход по реке от Аргоната до моря. А теперь та часть сказания, которую я должен был сообщить, близка к концу. В дни Исилдура Кольцо власти потерялось, и три Кольца освободились от его господства. Но теперь, в наши дни, вновь растет опасность: к нашему горю, Кольцо найдено. Другие расскажут о том, как это было, я же играл в этом деле маленькую роль.

Он замолчал, но тут же, высокий и гордый, встал Боромир.

— Позвольте мне, мастер Элронд, — сказал он, — вначале рассказать о Гондоре, ибо я прибыл из самого Гондора. Всем следует знать, что там происходит. Мало кто знает о наших деяниях, и поэтому никто не может правильно оценить опасность, которая будет подстерегать вас, если мы потерпим поражение.