Хранители

В углу у огня сидел Сэм Скромби, напротив него — Тэд Сэндимен, сын мельника: и много здесь было других хоббитов, прислушивавшихся к разговору.

— Странные вещи можно услышать в эти дни, — сказал Сэм.

— Услышишь, если будешь слушать, — сказал Тэд. — Но я могу и дома слушать ужасные рассказы для детей, если захочу.

— Несомненно, можешь, — ответил Сэм, — и осмелюсь заметить, что в них немало правды. Кто придумывает такие рассказы? Возьмем, например, драконов.

— Нет, спасибо, не хочу, — ответил Тэд. — Я слышал о них, когда был ребенком, но теперь не поверю в них. В Байуотере только один дракон, да и тот зеленый, — добавил он, вызвав общий смех.

— Хорошо, — сказал Сэм, смеясь вместе с остальными. — А как насчет этих гигантов, людей-деревьев, как их называют? Говорят, что одного из них, ростом выше дерева, видели недавно за северными болотами.

— Кто говорит?

— Мой кузен Хэл, например. Он работает у мастера Булкинса с Оверхилла и часто ходит в северный Удел охотиться. Он сам его видел.

— Говорил, что видел; должно быть твой Хэл всегда говорит, что видит что-то, а на самом деле этого и нет.

— Но он видел этого гиганта ростом с вяз, в каждом шаге у него было по семь ярдов.

— Тогда, готов поручиться, он видел вяз и ни что другое.

— Но этот «вяз» ходил, говорю тебе: а в северных болотах не растут вязы.

— Тогда Хэл ничего не видел, — сказал Тэд. Послышался смех и аплодисменты. По-видимому аудитория была согласна с Тэдом.

— Ты можешь отрицать и то, что многие видели странных созданий, пересекавших Удел: пограничники никогда еще не были так заняты. И я слышал, что эльфы движутся на запад. Они говорят, что движутся к гавани и оттуда направятся за Белые Башни. — Сэм неопределенно махнул рукой: ни он, ни кто-либо из собравшихся не знали, как далеко на запад лежит море, за старыми башнями на западной границе Удела. Но старая традиция утверждала, что за ними находится Серебристые Гавани, с которых иногда видны корабли эльфов, никогда не возвращающиеся.

— Они плывут, плывут, плывут по морю, они уходят на запад и оставляют нас, — полусказал-полупропел Сэм, печально и торжественно покачивая головой. Но Тэд рассмеялся.

— Что ж, вольно тебе верить в эти старые сказки. Но меня это не касается. Пусть плывут! Я уверен, что никто в Уделе этого не видел.

— Ну, не знаю, — задумчиво сказал Сэм. Он считал, что однажды видел в лесу эльфа, и надеялся, что еще увидит эльфов не однажды. Из всех легенд, что он слышал в детстве, больше всего его трогали обрывки сказок и полузабытых легенд и историй об эльфах. — Даже в наших землях есть такие, кто знаком с волшебным народом и узнает от них новости. Например, мастер Торбинс, у которого я работаю. Он говорит мне, что они плавают по морю, а он многое знает об эльфах. А старый мастер Торбинс знал еще больше; я говорил с ним, когда был ребенком.

— А они оба тронутые, — сказал Тэд. — По крайней мере, старый Бильбо был того и даже Фродо свел с ума. Ну, друзья, я пошел домой. Ваше здоровье! — Он осушил свою кружку и шумно вышел.

Сэм сидел молча и не сказал больше ни слова. Ему было о чем подумать. С одной стороны, было много работы в саду Торбы-на-Круче, и если погода проясниться, он будет завтра весь день занят. Но в голове Сэма было и еще что-то, кроме сада. Через некоторое время он вздохнул, встал и вышел.

Было начало апреля. Небо после сильного дождя расчистилось. Солнце уже зашло и холодный бледный вечер переходил в ночь. Сэм пошел домой через Хоббитон под ранними звездами, тихонько и задумчиво посвистывая.

Именно в это время после долгого отсутствия вернулся Гэндальф. В течении трех лет после приема его не было. Затем он нанес Фродо короткий визит и, внимательно осмотрев его, снова исчез. В последующие годы он появлялся довольно часто и всегда неожиданно. Приходил вечером и уходил до рассвета. Он не рассказывал о своих делах и путешествиях и, казалось, больше всего интересовался незначительными новостями о здоровье и делах Фродо.

Затем внезапно его посещения прекратились. Фродо не видел его и не слышал о нем и уже начал думать, что маг никогда не вернется и больше не интересуется хоббитами. Но в тот вечер, когда Сэм возвратился домой в сумерках, послышался знакомый стук в окно кабинета.

Фродо с удивлением и большим облегчением приветствовал старого друга. Они пристально посмотрели друг на друга.

— Как дела? — спросил Гэндальф. — Ты ничуть не изменился Фродо.

— Как и вы, — ответил Фродо, но про себя он подумал, что Гэндальф выглядит старше и изнуреннее. Он начал расспрашивать о новостях, и вскоре они погрузились в беседу, которая затянулась далеко заполночь.

На следующее утро после позднего завтрака маг сидел с Фродо у открытого окна кабинета. В камине пылал яркий огонь, но и солнце было теплым, а ветер — южным. Все выглядело свежим и новая зелень весны сверкала на полях и на кончиках ветвей деревьев.

Гэндальф думал о той весне, почти восемьдесят лет назад, когда Бильбо убежал из Торбы-на-Круче без носового платка. Теперь его волосы были белее, чем были тогда, борода и брови длиннее, а лицо глубже изрезано морщинами и мудростью: но глаза его так же ярки, как всегда. Он курил, и голубые кольца дыма вылетали с той же энергией и силой.

Он курил молча, потому что Фродо погрузился в глубокую задумчивость. Даже при свете утра он ощущал темную тень от рассказа Гэндальфа. Наконец он нарушил молчание.

— Ночью вы начали рассказывать странные вещи о моем Кольце, Гэндальф, — сказал Фродо. — Но потом вы остановились, сказав, что о таких вещах лучше говорить при дневном свете. Может, вам лучше закончить сейчас? Вы говорите, что Кольцо опасно, гораздо опаснее, чем я могу предположить. В чем его опасность?

— Во многом, — ответил маг. — Оно гораздо могущественнее, чем я осмеливался думать сначала, настолько могущественно, что в конце концов, побеждает каждого смертного, владевшего им. Оно овладевает своим владельцем.

В Эрегноре давным — давно было изготовлено множество эльфийских колец, волшебных колец, как вы их называете. Они были, конечно, разного типа: одни более могущественные, а другие менее. Меньшие Кольца были только набросками, и для эльфийских кузнецов они были пустяком — но и они, по-моему, опасны для смертных. Но Великие Кольца, Кольца Власти — гораздо опаснее.