Пропавший линкор

19 октября 1939

На западном фронте прошлой ночью наступило затишье. Тем не менее ходят слухи, что странный артиллерийский обстрел, имевший место два дня назад, повторился. В этот раз, как и в прошлый, сообщение пришло из Альспач, расположенного неподалеку от линии фронта. Крестьяне утверждают, что вчера ночью кто-то выпустил по деревне снаряды огромной взрывной силы и невероятно большого калибра.

Компетентные военные наблюдатели, которые отправились проверять эти слухи два дня назад, в недоумении, так как не могут объяснить, что происходит. Посланные на разведку самолеты сообщили, что в этом районе нет никакой вражеской артиллерии. А потом странные снаряды, оставляющие за собой снопы сверкающих искр и газовые хвосты, снова стали падать на мирные поселения. Всякий раз они взрывались с шумом, а ударная волна сбивала людей с ног, и только полная и своевременная эвакуация из района обстрела спасла человеческие жизни.

Однако настоящая мистика началась, когда на следующее утро обнаружили остатки одного из «снарядов». Судя по всему, некоторые из них были до тридцати дюймов в диаметре.

Среди различных гипотез наиболее правдоподобной сочли ту, что выдвинул один из военных, предположивший, что снаряды были ракетами, запущенными с большого расстояния, несущими заряд невероятной мощности. Однако такое фантастическое предположение нуждается в подтверждении, и если это окажется правдой, то это очень напоминает холокост. Ракеты…

Мартин Ленгли протер стекла очков. С сожалением он отложил газетную вырезку, которую с мрачным видом протянул ему молодой человек.

— И вы заявляете, что это — странное новое оружие? — тихим голосом поинтересовался он.

— Может быть. Мы знаем, что слухи верны. Но у нас есть только наши страхи…

Молодой человек, стоявший перед ним, был штатским, но по прямой осанке и широкому развороту плеч можно было с уверенностью сказать, что совсем недавно он носил военную форму. Бледное лицо, взгляд внимательный и напряженный.

Ленгли откашлялся.

— Лейтенант Андрэ, — начал он. — Армия, естественно…

— Простите меня, месье, — перебил его лейтенант. — Я нахожусь здесь как частное лицо. В данный момент я действую на свой страх и риск, так что не стоит упоминать страну, на службе которой я состою. Вы должны помнить об этом. Мы уже имели негативный опыт… Шпионы…

Ленгли заморгал.

— Шпионы! Только не в Америке! Туг нет никаких шпионов.

Молодой человек едва заметно улыбнулся.

— Боюсь тут, месье, вы ошибаетесь. В любом случае нужно быть осторожным. Однако я пришел к вам не для того, чтобы говорить о шпионах, — продолжал молодой человек. А потом он снова указал на вырезку. — Вы раньше слышали о чем-то подобном?

Ленгли виновато покачал головой.

— Боюсь, я почти не читаю газет. Новости с полей войны в Европе мне не по нраву. К счастью, у меня и без того полным-полно работы…

Ленгли увидел, насколько его слова поразили молодого человека.

— Да, месье. Война претит всем нам, — он выдержал паузу, а потом упрямо продолжил: — Вы ученый, и очень наука — работа всей вашей жизни. Но жизни миллионов людей могут зависеть от вашей работы. Поэтому я и приехал к вам. Нам нужна ваша помощь… Мы очень нуждаемся в вас. Если наши враги и в самом деле использовали ракеты, это угроза для всей нации…

— Моя помощь… — печально протянул Ленгли. Потом он еще раз взглянул в лицо молодого человека, и ему показалось, что он видит не только его, а еще миллион молодых людей, на лицах которых написаны такой же страх и неуверенность. Они в самом деле нуждались в его помощи. — Только вот я не знаю… — начал было ученый, а потом замолчал.

Идея, пришедшая ему в голову, вызвала недоумение. Ленгли провел много лет, экспериментируя с ракетами. Он много лет мечтал построить ракету, которую можно было бы использовать как космически корабль. Он видел модель такого корабля и видел, как тот летает. Ландстрет — его учитель, светлая ему память, смастерил как-то такую ракету, но его секрет ушел вместе с ним в могилу. С тех пор Ленгли знал, что никогда не успокоится до тех пор, пока сам не создаст еще одну такую модель. И теперь этот молодой человек — Ленгли заставлял себя не думать, о том, что перед ним офицер, — предлагал ему шанс…

— Но от меня-то вы что хотите? — поинтересовался Ленгли.

Молодой лейтенант глубоко вздохнул. Сверкнув глазами, он схватил руку Ленгли и на мгновение сжал ее.

— Спасибо, господин Ленгли, — прошептал он. — С помощью великого Мартина Ленгли мы обязательно победим. Мы должны разгадать загадку. Если мы не сможем найти защиту от этого оружия, а наши ученые уже признались в собственном бессилии, то нам по крайней мере нужно найти что-то адекватное для принятия ответных мир. Иначе наш враг…

В тот же миг Ленгли побледнел, как полотно.

— Нет, — объявил он. — Нет! — Он потер лоб рукой, не зная, что еще и сказать. — Моя работа исключительно мирная, никакой войны. Моя страна поддерживает нейтралитет. И более того лейтенант, я всю свою жизнь был пацифистом. Вы просите от меня невозможного.

— Вы не понимаете! Эта война навязана нам… Она ведется против невинных людей. Наши солдаты готовы умереть в бою, но новое оружие… Это переходит все границы. У нас есть подозрение, что наши враги могут посылать эти ракеты за сотни километров, убивая женщин и детей, которые и так страдают… Мы хотим создать подобное оружие лишь для того, чтобы продемонстрировать его врагу и пригрозить: если они станут использовать его, мы им также воспользуемся.

Ленгли медленно покачал головой.

— Мне жаль, — протянул он. — Это не моя война…

Ракета влетела через большой эркер за спиной лейтенанта, раздался страшный грохот… От взрыва дом качнуло. Сбитый с ног ударной волной Ленгли отлетел к стене. Он навсегда запомнил смертоносный вихрь пыли и медленно падающие кирпичи с оседающего потолка. Потом он вспомнил, что офицер говорил о шпионах. А потом… Потом словно чья-то огромная рука закрыла ему глаза…

— Доктор сказал: «Необходимо, чтобы вы хорошенько отдохнули», — молодая сиделка в белом улыбнулась Мартину Ленгли.

Ленгли едва разглядел ее силуэт сквозь красный туман, застилавший ему взор. Он смотрел, словно через визор расфокусированного фотоаппарата. Однако, собравшись с силами, он все-таки задал вопрос. И первыми словами, которые он произнес, были:

— Как лейтенант?

— Он в порядке. Когда вы сможете говорить с ним, он непременно к вам заглянет.

Ленгли уставился в потолок. Постепенно в его сердце начал разгораться огонь гнева.

— Вы знаете, что произошло? — спросил он у медсестры.

Она успокаивающе улыбнулась ему, а потом сказала:

— Вам, мистер Ленгли, не надо так волноваться.

Именно в этот миг Ленгли увидел лейтенанта Андрэ, который появился за спиной медсестры. В этот раз молодой человек был одет в военную форму своей страны. Только вот лицо его оказалось наполовину скрыто повязками. Левая рука его висела на ремне, а другой он отдал салют, поднеся её к фуражке, когда навис над кроватью Ленгли. Мгновение казалось, что сестра вот-вот погонит его прочь, но потом, взглянув на Ленгли, она улыбнулась и отошла.

— Вы в порядке, месье? — с тревогой в голосе поинтересовался молодой человек, а потом добавил, словно уговаривая себя: — Конечно, в порядке. Врачи мне все рассказали.

Через час я уезжаю на родину, и я зашел сказать вам, насколько мне обидно, что причинил вам такие неприятности. Наши враги не остановятся ни перед чем, — он посмотрел на ученого, и тот увидел, что губы молодого человека бледные, как из пепел. — Простите, месье, мне слишком тяжело сдерживать свои чувства.

В этот момент Мартин Ленгли понял, что сделает, как только выйдет из больницы.

Иногда он даже самому себе казался странным. А в этот раз спокойного Ленгли охватил приступ холодной ярости. Его глаза горели диким блеском. Неожиданно он сел в постели.

— Если вы подождете, пока я оденусь, лейтенант, я присоединюсь к вам, — сказал он совершенно спокойно. — Эти ракеты заинтересовали меня.