Страница 8 из 12
Следует отметить, что ранение командира танковой роты лейтенанта Отто (Otto) четко подтверждается отчетом о потерях группы армий «Центр». Судя по этому документу, 14 октября является одной из пиковых дат в перечне боевых потерь командиров 41-го моторизованного корпуса ротного и взводного звеньев. Так, 1-я танковая дивизия в тот день лишилась трех офицеров убитыми (из них можно выделить, например, командира 3-й роты 101-го батальона огнеметных танков обер-лейтенанта Хёльцингера, явно погибшего именно в Калинине) и пятерых ранеными. Правда, часть потерь (как минимум один из трех убитых офицеров – командир взвода 5-й роты 113-го полка лейтенант Шён) была понесена в ходе продолжавшихся боев за Старицу.
Другое соединение из состава корпуса, 900-я бригада потеряла двух убитыми и шестерых ранеными в чине от лейтенанта до подполковника, причем один из убитых также был командиром роты, а один из раненых (подполковник Шольце) – командиром 2-го батальона моторизованного полка. 36-я моторизованная дивизия успела не досчитаться двух раненых офицеров.
Изучив текст описания боев за город глазами противника, можно в очередной раз выразить глубочайшее уважение командирам и бойцам 5-й сд, оказавшим заведомо более сильному противнику столь мощное и грамотно организованное сопротивление. Сказывался опыт предыдущих боев, в которых участвовала значительная часть командного и личного состава дивизии.
Более того, в 6:30 силами 142-го и 190-го полков (последний после выгрузки на станции днем ранее сосредоточился на проспекте Калинина в районе 12-й школы и уже оттуда был направлен на западную окраину города) была предпринята контратака с целью вернуть утраченные ранее позиции, прежде всего – железнодорожный мост. В ЖБД 1-й тд отмечено, что «контратаки русских в направлении железнодорожного моста были отбиты».
Затем в атаку снова перешли немцы:
«После того как передовые подразделения 1-го батальона вышли к северо-востоку от железнодорожной насыпи, а 1-й батальон 113-го моторизованного пехотного полка смог продвинуться дальше в северо-западную часть города, началось наступление главных сил дивизии. Великолепную поддержку при бое в городе оказали огнеметные танки 101-го огнеметного танкового батальона. Несколько танков вместе с полувзводом лейтенанта Ремлера (3 танка Pzkpfw. IV 4-й роты 1-го танкового полка) действовали на участке моторизованного батальона на бронетранспортерах доктора Экингера, с главными силами – полувзводом танков Pzkpfw.IV лейтенанта Коха и обер-фельдфебеля Фёльтера из 8-й роты 1-го танкового полка – на участке 1-го батальона, и решительно облегчили стрелкам, мотоциклистам и саперам ведение тяжелого боя в городе.
1-я рота 1-го батальона под командованием обер-лейтенанта Бекера к 9.00 сломила чрезвычайно ожесточенное сопротивление противника. После того как к ней подошли другие роты, начались тяжелые уличные бои с храбро сражавшимися защитниками Калинина, которые крепко удерживали многочисленные узлы обороны в городе. Их удавалось заставлять отходить только после поджога их опорных пунктов огнеметными танками или из огнеметов, которые были в подразделениях 37-го саперного батальона. Это требовало много времени».
Записи в ЖБД советской 30-й армии несколько сдвигают события по времени, но в целом вполне соответствуют суровым реалиям сражения:
«В 10.30 противник перешел в атаку силою 1 тд и 36 мд, нанося главный удар вдоль р. Волга. Части армии, оказывая сопротивление на занимаемых рубежах, отбивали атаки противника. Противник, переправив до батальона пехоты противника на сев. берег р. Волга, наступал вдоль Волги, и прорвав оборону на участке 5 сд к 12.30 ворвался в город, заняв Калининский проспект».
Подключение к наступлению частей 36-й моторизованной дивизии (правда, несколько позже времени, указанного советскими источниками) подтверждается и немецкими документами. ЖБД 3-й танковой группы свидетельствует, что к 12:10 берлинского времени дивизия достигла железной дороги южнее Калинина, имея в качестве одной из главных задач «поддержку 1-й танковой дивизии в борьбе за Калинин». Первыми в Калинин ворвались разведывательный и мотоциклетный батальоны моторизованной дивизии, которым удалось захватить здание железнодорожного вокзала.
Прорыв в центральную часть города частей 1-й танковой дивизии В. Хаупт охарактеризовал следующим образом:
«Танки 2-го батальона 1-го танкового полка под командованием обер-лейтенантов Пёля и Дюнча медленно продвигались вдоль главной улицы с юга в направлении Волги. Из-за сидевших повсюду на крышах стрелков 1-й батальон был вынужден на всех улицах очищать каждый дом в обширном фабричном квартале, и продвигался очень медленно. С большим трудом приходилось брать остальные улицы и ожесточенно бороться за каждую пядь земли. Советские власти тем временем собрали заводских рабочих Калинина, вооружили их и в гражданской одежде бросили в уличный бой. Атака грозила захлебнуться».
Немецкие солдаты у истребителя И-16, брошенного, судя по подписи на обороте, на аэродроме Мигалово.
В данном случае интересно снова вспомнить текст донесения В. Н. Абрамова, касающийся рабочих отрядов, которые якобы «после первого выстрела противника в панике бежали». Немцы, судя по всему, так не считали. Ветераны многочисленных кампаний начального периода Второй мировой войны, солдаты и офицеры 1-й танковой дивизии, не просто «заметили» сопротивление со стороны вчерашних мирных обывателей, а посчитали его вполне реальной угрозой. Можно только представить, какой психологический эффект, помимо сугубо военного, имело воздействие огнеметных танков на слабо обученных военному делу рабочих, однако даже в этих условиях они продолжали сражаться.
ЖБД 1-й танковой дивизии содержит следующую запись от 14 октября:
«Жестокие уличные бои с наскоро сформированными частями противника – в них участвовали даже рабочие и женщины – вынуждают атакующих медленно отвоевывать территорию».
К середине дня немцы окончательно установили, что ядром сражавшихся против них советских войск были части 5-й стрелковой дивизии.
Интересно, что командный состав противостоящих немцам на северном берегу Волги полков 256-й стрелковой дивизии, в свою очередь, скептически оценивал собственные навыки организации и ведения уличных боев. Так, Н. Б. Ивушкин, политработник 937-го стрелкового полка, отражавшего атаки мотопехоты немецкой 900-й бригады в Заволжье, впоследствии вспоминал:
«Опыта уличных боев никто из наших командиров не имел. Пришлось на ходу учиться действиям в городе, овладевать тактикой, требующей быстрых решений. С улиц, простреливаемых противником, людей переместили в переулки. Использовали окна и чердаки домов для огневых точек. Продвигались вперед, прижимаясь к стенам. Минут через тридцать вырвались на Первомайскую набережную. Завязался встречный бой, в результате которого гитлеровцы были отброшены. Наши бойцы откуда-то со дворов катили на улицу бочки, тащили бревна, снимали ворота, ломали заборы. Вскоре улица была перекрыта баррикадами».
Нельзя сказать, что данная проблема не была замечена «наверху». Значительно позже описываемых событий, 24 ноября 1941 года, военным советам фронтов и армий была направлена директива за подписью начальника Генштаба Красной Армии Б. М. Шапошникова:
«ВОЕННЫМ СОВЕТАМ ФРОНТОВ И АРМИЙ ОБ ОБОРОНЕ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ
Копии начальникам оперативного управления Генерального штаба, Главного военно-инженерного управления
24 ноября 1941 г. 23 ч 45 мин
Практика боевых действий на всех фронтах показала, что до сих пор ВС фронтов, армий и командирами соединений мало уделяется внимания приспособлению городов и населенных пунктов к упорной обороне. Часто населенные пункты и города легко и без значительных потерь занимаются противником
Города, приспособленные к обороне, требуют от противника боевых усилий с большой затратой сил и средств. Где населенный пункт подготовлен к обороне и войска упорно и стойко обороняют его, противник несет громадные потери в живой силе и материальных средствах