Страница 13 из 15
Останется мой тлен здесь гнить, если хоть останки будут, и никто там, дома, даже не узнает, где я и что со мной приключилось. И Машу никогда больше не увижу… И Нелли… Хм, а каково бы мне пришлось, если бы кто-то из них тоже сюда… Я бы не дал обидеть? Ни в коем случае НЕ. Да и себя тоже — не дам.
А может, я как бы «откололся»? И в тот миг, когда переступил граничную черту, там, в оставшемся позади на дороге мире, появился мой двойник. В реальности, куда мне в ближайшем времени точно не вернуться, он кушает, спит, общается по «Телеграм» с мамой, пьет пиво с Лютиком, занимается рутинными исследованиями, пытается выбрать, кого полюбить… Короче, делает все то же, что и я.
Никто и не заметит моего отсутствия. Никто не уловит подмены. Может, двойник даже «умрет» когда-то, совсем как реальный человек, угодит под машину, например.
У-у, да это прям идея для сюжета фантастического романа!.. Так, стоп. Я непомерным волевым усилием упорядочиваю ураган, творящийся у меня в голове. Откидываю лишние мысли. Настраиваю себя на нужный лад. Теперь мысли должны являться строго по делу, отчетливо, не отвлекая на левые темы. Так-то лучше.
«Когда имеешь дело с этими ИФП, — подмечаю я, — нужно оставаться донельзя собранным. Начнешь витать в облаках, поставишь процесс прокладывания тропы на «автоматический режим», и коварные ловушки, подстерегающие на пути, не простят. Нужно не упускать ни единого признака, вбирать всю поступающую из окружающей среды информацию всеми доступными органами чувств и анализировать собранный «урожай». Если от тебя ускользнет, по неопытности либо по невнимательности, даже самая мелочь, это может поставить под угрозу твою жизнь. Таковы здешние правила, получается так. Хотя вроде нет гарантии, что даже если ты на сто процентов собран, то все ненормальные штуки распознаешь. Наверняка могут попасться и такие искажения, которые ни вычислить, ни даже просто почувствовать не удастся… Но идти-то надо, ничего не попишешь. И глаз «замыливаться» не должен, даже за мимолетную утрату бдительности в настолько жестких условиях можно поплатиться головой. А тебе нужно выжить и дойти, и поэтому иди вперед, только вперед…»
Я не знаю, почему в этом абсолютно уверен, но идти назад никакой возможности нет. Развернуться и пойти обратно к границе «по своим же следам» я теоретически могу в любую секунду. Но практически — не доберусь до бетонной преграды, точно погибну раньше. Существующий для меня выход не сзади, а впереди…
Интересно, где я буду пережидать следующую ночь? Если дотяну, конечно. Похоже, если никаких строений или других подходящих укрытий не встретится, мне придется возвращаться в то место, где я уже кантовался… Одному спать на открытом пространстве — нет уж. Вот если бы шел в компании со спутником, снова посетовал я, можно было бы сторожить друг друга, сменяясь по очереди. Ясное дело, с таким компаньоном, которому по-настоящему доверяешь, и он — тебе.
Но так как я все же брожу сам по себе, придется постоянно забиваться в какую-нибудь дыру и там пережидать темное время суток. Или лучше уж постоянно идти вперед, не останавливаться. Судя по всему, ложиться спать на открытом пространстве в Отчуждении — все равно что безоружному ребенку остаться без одеяла в спальне, набитой монстрами… Но безостановочно двигаться ведь не получится. Зная мой организм, максимум трое суток продержусь без сна, ну четверо, плюсуя эффект энергетической «подпитки» из аптечки.
А вдруг так быстро к цели я прийти не успею?.. Хорошо, даже если и успею притащиться, как стану там бороться за спасение мира? Исполнять свою миссию, будучи смертельно уставшим и жутко сонным… Или я уже исполняю миссию?
Так или иначе, пусть будет как будет, но насчет поиска какого-никакого убежища на ночь я определился. Хотя сегодня, в первую свою ночь по эту сторону границы, я, вон, хоть и в настоящем доме схоронился, и то не выспался нормально. Здесь же смерть везде, повсюду, все время война… Потому я и ворочался большую часть времени, не уходя отсюда, из яви, полностью. Находился в некоем полузабытьи… Но то была первая ночь, самая тяжелая в моральном плане, наверное. И я дожил до следующего утра.
Другого выхода нет, только привыкнуть, что смерть постоянно трется под боком, дышит тебе в затылок, азартно обкладывает со всех сторон, нависает с неба. А что делать? Привыкнешь поневоле. Или выйдешь из игры. Тут уж кто как сумеет выкрутиться.
…Я оглядываюсь, когда добираюсь до середины ложбины. Свежеприобретенный опыт научил меня не упускать из виду подходы с тыла. И позади, на холме, с которого уже спустился, я вижу… «жернов»! Готов поклясться, тот самый.
Бродячая пакость все-таки отправилась за мной. Сейчас, когда я смотрю на изменку, она плавно заскользила вниз по склону. Шустро возобновляю движение, заметно ускорившись. Но проскочить этот фрагмент, совсем не задерживаясь, не получится из-за присутствия других изменок. Иначе слишком велик риск угробиться. Поэтому, прежде чем ступать, приходится тщательно проверять, куда именно.
На то, чтобы перепроверять, времени уже не останется. Когда брошенные наугад камешки и комочки глины попадают не в аномалии, остаются целыми, я продвигаюсь значительно дальше. Иногда приходится, подолгу стоя в одном месте, выверять маршрут с точностью до дециметров. Бросаться в самую гущу изменок сломя голову я не собираюсь.
Во всяком случае, пока преследующий «кочевник» еще не совсем близко, рано кидаться наутек. Вот если других вариантов не останется, придется бежать напропалую, рассчитывая, что не влетишь на всем ходу в какую-нибудь случайно подвернувшуюся «закрепленную» изменку. А пока вариант единственный — не терять темп, уходить от «хвоста», пока не найдется какой-то способ его сбросить.
Или он сам по себе вдруг исчезнет. Может, впереди будет почище в плане густоты участков ИФП, и даже получится перейти на бег…
Но сначала нужно перебраться через холм. Он приблизительно такой же по высоте, как и предыдущий, большинство изменок сосредоточилось в ложбине, так что подъем не предвещает особых проблем. Наконец-то добравшись к нему, я довольно скоро взбираюсь на вершину. Упорный «жернов», в свою очередь, сейчас примерно в той точке, с которой я его заметил.
Прячусь в траве и осторожно высматриваю, что же меня ожидает по ту сторону холма.
Поле простирается вдаль. Травяной покров теряется на горизонте. От возвышенности тянется полоса шириной примерно с сам холм, на ней отсюда не заметно никаких ИФП. Зато метрах в пятидесяти от меня на этой полосе пасется какая-то страхолюдина, с виду похоже на кабана, но размером с быка! По краям полосы параллельно друг другу сплошные шеренги из ненормальных искажений. Как и занятая монстром полоса, тянутся они в далекую неизвестность.
Внизу направо и налево путь наглухо закрыт. Эти изменки, из которых состоят заслоны, отлично просматриваются глазами, и воочию можно определить: они настолько тесно расположены рядком, почти без просветов, что мне там ловить нечего. Настоящие стены из разноцветных пятен почвы, колебаний воздуха, мерцаний света. Сбрендивший дизайнер обмочился бы от восторга, наблюдая «картину маслом».
Поэтому, если я и могу куда-нибудь проследовать, то прямо.
Судя по спокойному поведению, монстр меня до сих пор не учуял. Ага, из-за того, что ветер дует мне в лицо, соображаю я. После чего извлекаю оптический прицел и прикрепляю его к винтовке. С третьей попытки, но справляюсь, приобретая навык по ходу. Конечно, вожусь я с трубкой, имея намерение воспользоваться замечательной возможностью снять врага отсюда, с верхушки.
Прильнув к прикладу щекой, накрываю голову ненормальной зверюги перекрестием прицела…
Квазикабанище — красавец, естественно. Вполне в духе здешних реалий. Массивные телеса в основном покрывает грубая склоченная шерсть цвета среднего между зеленым и коричневым, только там, где ноги соединяются с туловищем, шерсть неожиданно розовая.
Из жирного туловища выпирает голова. Казалось, кто-то разок содрал с нее кожу, а затем небрежно натянул обратно на череп, немного подклеив, чтобы совсем не спадала. Из отвратной башки торчат массивные рога, навевающие ассоциацию с бейсбольными битами; чуть пониже, под тем же углом загибаясь и аналогичным образом, параллельно рогам, вздымаясь вверх, берут начало из зева пасти два бивня. В отличие от рогов они покороче, зато потолще.