Страница 10 из 57
Кухня нашлась быстро, тем более, что дом был небольшим. Оттуда струился запах жарящихся сосисок и доносился голос префекта. Когда Дженни вошла, господин Квестин сидел за столом, а гоблин, склонившись, перед ним, накладывал порцию на тарелку хозяина. Бросив хмурый взгляд на Дженни, он поставил на стол второй прибор.
Дженни поблагодарила и села. Затем дворецкий удалился, и Квестин обратился к гостье:
— Я давно живу один, и мой обед, конечно, не совсем то, что подходит благонамеренной девушке. Надеюсь, ты потерпишь?
— Благонамеренной? Вы говорите о такой девушке, которая просыпается в собственной постели и ни за что не надевает чужих халатов? — она взялась за сосиски.
Только сейчас почувствовала, как хочется есть.
Квестин улыбнулся.
— Погодите! — проговорила Дженни с набитым ртом. — Вы сказали: обед? Я проспала до обеда?
— Почему бы и нет? После вчерашних приключений… Вы поладили с Морко?
— Ну, если я провалялась в кровати полдня, и он не шумел, не мешал мне спать, то, значит, поладили. Вообще, я впервые встречаю такого воспитанного гоблина. Он ни разу не швырнул в меня камнем! Вы прикажете ему нагреть воды? Я бы помылась, как следует…
— Конечно, конечно. Ты подобрала себе наряд?
— Рядом с кроватью был только халат.
— Посмотришь в шкафу, там что-нибудь найдется. Комната в твоем распоряжении, и все, что в ней есть, можешь смело брать. Я думал, ты догадаешься.
— А чья это комната? И можно мне еще сосисок? На сковороде были еще, я видела.
— Конечно. Бери, не смущайся. Комната… э… ничья, в общем-то. Там я собрал оставшиеся вещи моей жены. Она умерла очень давно, так что пользуйся всем, что подойдет.
Дженни вернулась к столу с новой порцией.
— А что я пропустила? Вы поймали преступников?
— Не так быстро, Дженни ниоткуда, не так быстро. Мы с сержантом прошлись по всем местам, которые ты посещала вчера со своими… м-м… близкими.
Дженни тяжело вздохнула.
— М-да, — улыбка Квестина пропала. — Пока ты ешь, я расскажу. Итак, тролль приступил к работе на конюшне, принадлежащей господину Биру. Вы давно с ним знакомы?
— Со вчерашнего дня. При том образе жизни, который ведут странствующие актеры, знакомства — дело быстрое.
— Да, конечно. Я хочу поговорить с ним позже, и чтобы ты послушала. А ты выйдешь из этого дома дня через три, не раньше. Впрочем, тролль выглядит не слишком интересным свидетелем. Далее — человек, присматривающий за Тысячей Столбов. Он хлопает глазами и мямлит, что ничего не знает. Когда стража закончит обследовать место преступления и уберется с площади, у него будет много работы. В общем, с ним я тоже побеседую позже. Пока что за ним следят. Дальше…
— «Дрейкензер и компаньоны. Ссуды под залог», — вспомнила Дженни.
— Обычное, ничем не примечательное заведение. В Эвероне таких десятка два. Гораздо более многообещающим выглядит медальон, который там заложил твой…
— Мой отец, — твердо закончила Дженни.
Квестин кивнул, отодвинул пустую тарелку и сплетя пальцы, опустил на них подбородок, разглядывая Дженни.
— Скажи, откуда у Бурмаля такая интересная вещь? Ты ее хорошо помнишь?
— Золотой диск с серебряной звездой. Папаша его не раз закладывал, но всегда выкупал. Откуда у него… Мы ведь все были не его родными детьми, хотя это ничего не меняет. Так вот, я думаю, этот медальон он нашел у кого-то из детей, которых подобрал у дороги. Мы все так попали в его фургон. Все, что принадлежало одному, стало общим. У кого-то из нас был этот медальон, теперь Папаша использует… то есть использовал его для общей пользы.
— Интересно, кому именно он принадлежал… это могло бы дать подсказку.
Дженни пожала плечами. Она не знала. И вообще никогда не задумывалась, ведь они, детки Бурмаля, были единой семьей! И ценный медальон был общим, а не чьим-то.
— Далее газета «Зоркий глашатай», — сменил тему префект. — Держи, это твое.
На стол, звякнув, лег мешочек. Судя по звуку, внутри находились монеты.
— Мое?
— Я отменил публикацию статьи, заказанной Бурмалем, вот плата, — префект вздохнул. — Непросто было заставить этого типа расстаться с деньгами. А потом еще — заставить отказаться от публикации. Он хотел напечатать материал даже без гонорара. Пришлось пригрозить неприятностями, сказать, что статья помешает поиску убийц. Почему он так хотел написать о вашем выступлении?
— Ему понравился спектакль! Это было очень хорошее представление, всем понравилось!
— Да, конечно… Но при его работе личные пристрастия не играют роли, — Дженни поняла, что префект не столько отвечает ей, сколько размышляет вслух. Похоже, у него имелась такая привычка. — «Зоркий глашатай» выражает волю партии войны. Так что дело скорее в этом.
— Что такое партия войны?
Префект встряхнулся, вспомнив, что он вроде бы ведет беседу с гостьей. Собравшись с мыслями, стал объяснять:
— В палате лордов мнения разделились. Партия войны — это те, кто стоит за войну с Погонщиками Ветра, в основном это лорды, у которых есть доля в серебряных рудниках на юге, в Гранделине. Они хотят сражаться за свои прибыли. Им противостоит коалиция лордов, получающих доходы от торговли, этим война невыгодна. Условно их можно назвать партией мира. Один из виднейших сторонников войны — лорд Мариан, он и стоит за «Зорким глашатаем». Газета служит его целям, создает в простом народе нужное умонастроение. А это способ повлиять на решение палаты общин. Понимаешь? Это не слишком сложно для тебя, Дженни?
— Скорее, слишком скучно.
— Ничего, разберешься. Так вот, спектакль, который настраивает народ на противостояние с Погонщиками, играет на руку сторонникам войны, это и есть ответ. То есть, объясняет настойчивость редактора Гандериса. Но оставим газету! Дальше у нас трактир «Удача». Довольно мерзкое местечко, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Местечко, не подходящее для благовоспитанных девушек.
— Именно так. И единственный конфликт, в который вы с Папашей оказались вовлечены, это именно «Удача». Казалось, оттуда и следует начать поиски…
— Вот еще! — возразила Дженни. — Никакого конфликта, нас никто ни в чем не заподозрил.
— Осторожнее, дорогая, — шутливо предостерег префект, — ведь ты разговариваешь с представителем закона. А в «Удаче», как ни крути, вы совершили преступление.
— Отобрать ворованное — вовсе не преступление, — Дженни обиженно насупилась. — Мы люди честные! Мы всегда были честными и поступали по совести!
— Совесть и закон — разные вещи. По закону деньги следовало вернуть потерпевшему.
— Он сам виноват, что такой растяпа.
Квестин махнул рукой с видом усталой покорности:
— Я не стану тебя разубеждать. Просто поверь префекту стражи, что лучше так не поступать. Но в чем ты права — это насчет конфликта. Его в самом деле не возникло. Вернее, Папаши и тебя с братом он не коснулся. Кто-то вызвал стражу, мы задержали нескольких участников драки, в том числе и вора. Он был доставлен в участок, причем в довольно плачевном состоянии.
— Поделом. Потому что тоже растяпа.
— И ни с кем из своей шайки, если таковая имеется, он не мог поговорить, — проигнорировав реплику Дженни, закончил Квестин. — В общем, пока что у нас нет ни малейшей зацепки.
— Ничего! Как только вы позволите мне выйти из дома, мы поищем вместе. Тогда непременно найдем!
— Не сомневаюсь. Ну а сейчас мне пора возвращаться на службу. Я распоряжусь, чтобы Морко приготовил тебе ванну. И, пожалуйста, постарайся не портить с ним отношений, я очень дорожу своим дворецким.
— Не я же не собираюсь его прогонять!
Квестин кивнул, поднимаясь из-за стола, но почему-то Дженни решила, что ее ответ префекта не успокоил. Надо будет держаться с этим гоблином повежливее, что ли… Ну, как благовоспитанной девушке, сравнение с которой преследует Дженни на каждом шагу.
***
Когда префект удалился, Дженни подошла к окну, чтобы поглядеть, как он будет отъезжать, а заодно увидеть при дневном свете, что представляет собой его чудовищная карета. Вчера это транспортное средство показалось ей совершенно ужасным — вроде тюрьмы на колесах. Так оно и выглядело, проклепанная сталь и мощные колеса, чтобы выдержать такой вес. Кучер ссутулился на облучке и завернулся в форменный плащ. Лица его было не разглядеть. Кстати, окна в доме Квестина были примерно такие же, как и в этой карете — узкие, похожие на бойницы, да еще и загороженные решетками из толстых стальных прутьев.