Я выбираю счастье

- Папа, Вера, только не говорите никому про Сашеньку, - тихо говорила она, так и не вытащив ребенка. - Иначе Жора узнает и убьет и меня и ребенка.

- Чей это ребенок? - тихо спросил отец.

- Мой. Я ведь любовница Жоры... Вера знает... - слабеющим голосом проговорила дочь, сидя на полу, и сознание её отключилось.

Вера, вся бледная, но нерастерявшаяся, задыхаясь, вытащила из сумки плачущего ребенка, прерывисто вздохнула села на кресло, прижала к себе, сердито прикрикнула на стоящего столбом мужа:

- Подними Надю, уложи на диван. Укрой, холодно ей.

Дмитрий Иванович все это послушно выполнил. Вера тихо приказала:

- Вызывай скорую. И возьми у меня ребенка. Мне трудно дышать. Саша тяжелый.

Скорая увезла актрису. Нервное перенапряжение, такой диагноз поставил врач. Вера, слегка побледневшая, но внешне спокойная, попросила врача со скорой заодно посмотреть и её младшего мальчика, так она назвала Сашеньку. Кашляет он что-то, соврала женщина. Врач со скорой выслушала жизнерадостного агукающего шестимесячного малыша. Улыбнулась:

- Здоров ваш бутуз.

- Спасибо, - вымученно улыбнулась Вера.

Ребенка накормили манной кашей, напоили теплой водичкой. Малыш с аппетитом ел, улыбался во весь рот двум взрослым людям. Потом его уложили на диван. Ребенок весело ловил свою ногу и пытался засунуть себе в рот большой палец. Вера и Дмитрий Иванович невольно рассмеялись. Проснувшийся Мишенька взобрался на диван, где лежал Сашенька, и, робко улыбаясь, гладил малыша по щечке. Мальчик ему понравился. Вера пошла искать оставшиеся от Миши ползунки. И если Дмитрия Ивановича мучили мысли что это за ребенок, то жена непререкаемым тоном сказала:

- Саша останется с нами, пока Надя не вернется из больницы. Ты никому о нем не сообщишь.

- Хорошо, - согласился муж, - только при одном условии.

- Каком? - удивилась Вера.

- Ты не будешь его поднимать. Он ведь, наверно, тяжелее нашего Миши.

- Не буду, - улыбнулась Вера.

И хотя Надю увезла скорая, но её появление успокоило и отца, и Веру. Они знали: все образуется. К тому же позвонил старый друг Дмитрия Ивановича и сообщил, что его ждут в Москву на обследование, пусть приезжает через две недели, к тому времени вернется один хороший врач, к нему в отделение и ляжет Дмитрий Иванович.

Две недели актриса пробыла в больнице. Отцу приказала не приезжать к ней: пусть будет рядом с Верой эти дни, она скоро вернется. Потом женщина самовольно покинула больничную палату, куда-то исчезла на два дня, никому не звонила, к обеду третьего дня на такси с вещами приехала в Осинки. Отец и Вера её сразу не узнали. Это была похудевшая, совсем другая женщина, абсолютно не похожая на звезду сериалов Анастасию Деревенскую. Не было больше длинной русой косы, короткие волосы, совсем темные у корней, почти черные и немного светлее на концах, озорно топорщились ежиком. Глаза светились решимостью и злостью. Она не позвонила в калитку, а сама энергично вошла в дом. Благо в деревне все еще была привычка двери запирать только на ночь.

- Верочка, здравствуй. Папа, я вернулась.

Вера лежала на диване. Отец стоял в дверях одной из спален, держа за руку мальчика полутора лет. Худенького, испуганного, готового заплакать.

- О, Господи! - растерянно произнесла Надежда. - Кто это?

Отец молчал. Мальчик же неожиданно выдернул руку, потопал к ней, обхватил ручонками её ноги и сказал первое в своей жизни слово:

- Ма-ма.

- Верочка, папа, что он сказал? - растерянно произнесла Надежда.

Актриса присела, обняла мальчика, прижала к себе, чувствуя, как бьется его сердечко. По ее щекам катились крупные слезы. Женщина чувствовала: малыш чего-то боялся, очень сильно боялся. Такой маленький, а уже страдает, поняла Надежда. И она была права. Мать, родив Мишу, стала болеть, как же ему не хватало внимания, заботы, ласки. Потом ребенка стали оставлять с чужими людьми. Они были хорошие, но чужие, мальчик боялся их, они всегда забирали его у мамы. А эта пришедшая тетя была своя родная, которая никогда не будет уходить. Она была похожа на маму, только сильная, она сразу поняла малыша. Ребенок это чувствовал. Может, по этой причине, может по другой, но мальчик пошел к Надежде и назвал её мамой.

- А Миша все правильно сказал, - произнесла очень серьезная и бледная Вера, она стояла у дивана, схватившись за высокую спинку. - Тебе, Надюш, придется стать ему матерью. Я умираю.

- Вера! - тихо остановил ей Дмитрий Иванович. - Не надо, прошу тебя...

Голос отца сорвался, он отвернулся. Надежда схватилась руками за свое горло, пытаясь прогнать появившийся там комок. Мальчик тут же скривил личико, готовясь плакать вместе с ней. Надежда подавила готовое прорваться рыдание.

- Я говорю правду, - тихо продолжала Вера. - Ты, Надюш, вернулась, поможешь нам. Я знаю, Миша тебя полюбит, и ты его. Дима, ты завтра же уезжаешь в Москву и ложишься в больницу, я остаюсь дома с Надей. Так будет правильней. Мне уже ничто не поможет.

Согнулся отец, Вера впервые вслух озвучила все тревожные мысли, что не давали покоя ему. Все молчали. Миша обнимал Надежду за шею, пряча личико на её плече.

- Вера, но кто этот мальчик, откуда он у вас? - решилась спросить Надежда, целуя светлые волосики ребенка.

Вера молчала. Сказал отец:

- Это наш с Верой поздний сынок, Надюш. Не думали, когда рожали. Мы не увидим, как он растет и взрослеет.

Мальчик вздрогнул при глухом басе генерала и сильнее прижался к Надежде, чтобы еще надежнее спрятаться от бед, что решила преподнести ему судьба.

- Папа! Не говори так, - попросила она, гладя по спинке ребенка. - Миша боится, ему страшно.

- Он еще не понимает, - ответил отец. - Миша у нас даже не разговаривает.

- Он все понимает! - не согласилась дочь. - Правда, малыш?

Миша осторожно поднял голову, осмотрелся, Надя поцеловала малыша в щеку и весело ему подмигнула. Тот робко улыбнулся ей в ответ, от новой мамы исходила уверенность и сила.

Из спальни донесся звонкий сердитый плач. Этот плач вызвал улыбки на лицах отца и Веры.

- А вот и наш Сашенька проснулся. Возвещает об этом. Кушать хочет, - промолвил отец.

- Надюша, Саша будет твой младший сын, - тихо сказала Вера. - Ты уж люби их двоих.

Вера умерла через шесть месяцев. Завещание на дом она написала на Надю. Умирала женщина спокойно, у её сына была любящая мама. У Сашеньки, к которому Вера искренне привязалась, тоже. Дмитрия Ивановича прооперировали. Вере сказали, что его опухоль оказалась доброкачественной, но женщина понимала - её берегут, успокаивают. Медики обещали, что лет пять отец еще проживет. Но дочь не отдала отцу Мишеньку, малыш привязался к ней, не отпускал ни на минуту. Такой привязанности у него не было даже к Вере. Генерал Федосов помог оформить документы на Сашеньку. Не зная толком жив Жора или нет, скрывая от следственных органов саму Надежду, Дмитрий Иванович мальчику дал новую фамилию, свою - Федосов. По новым документам его тоже родила покойная Вера, но только далеко от Осинок. Надежда не пожалела на это денег.

- Вот так появился у меня второй сын, Сашуля, - закончил говорить генерал. - Я не спрашивал дочь, откуда она принесла ребенка. И так было ясно, что из резиденции Хана. Я не верил, что она родила его, хоть и твердила об этом упорно Надюха. Не могла она скрыть от меня такой факт. Да и живот бы был её заметен в сериале. И документов никаких не было у нее на Сашу. Она говорила, что остались в сгоревшем доме Жоры. Но мне яснее ясного было - не её это ребенок. Подобрала где-нибудь. Сын кого-нибудь из обслуги в доме Хана или его подельников. Жоре было плевать, когда он уничтожал свой дом, что там есть люди и дети. Надя всегда была добрая душа. Хан её отпустил по какой-то причине, а она пожалела мальчика. Заставила меня скрыть, что это ребенок из дома Жоры. Я сделал документы на мальчика, что она унесла тайком от Хана в спортивной сумке. По документам Сашок наш родился далеко от Гр-ка. Он теперь Александр Дмитриевич Федосов. Мое отчество у малыша. А в графе отец - моё имя. Мать - покойная Вера. Надя мальчишкам старшая сестра по документам. Сама же она хохочет на эту тему, говорит знакомым: в подоле принесла плоды любви, - генерал помолчал, вздохнул. - Так что не рожала она Сашку. Я это точно знаю. А жаль, люблю я этого парня, очень люблю. Он мою генеральскую династию продолжит... У него уже сейчас голосок басистый, только командовать... Но тебе признался, Стаська, не мой он...И Надюха его не рожала...