Я выбираю счастье

Бегство.

Станислав уезжал от своего счастья, от своего сына. А в глазах стояла Надюша. Она бежала вслед, плакала, кричала, просила вернуться. Не вернулся он, хотя хотел этого больше всего в жизни. Сам не знал, что его гнало отсюда. Как же так получилось, что у одной женщины оказались два мальчика - сын Станислава и сын Жоры, двух людей, которые поклялись уничтожить друг друга - Жора в день свадьбы Станислава и Лизы, Станислав в момент, когда услышал беспомощный плач маленького мальчика из-за стен Жориного дома. Как получилось, что эту женщину обнимали и целовали два заклятых врага? Станиславу было все равно, когда он женился на Лизе, с кем жила она до него, пусть это был Жора, но если речь заходила о Надюше... Нет, не должна она была принадлежать Жоре. Жора Хан опять Станиславу дорогу.

Станислав, когда убегал от Надежды, не разбился в тот день на машине лишь потому, что гаишники остановили его на ближайшем посту и отобрали права и машину, он несся на бешеной скорости. Мужчина равнодушно подписал все протоколы, оставил машину на посту, пошел в кафе, что было метрах в трехстах от поста ГИБДД, и заказал себе водки. Потом повторил заказ во второй раз, в третий, четвертый. Хотелось напиться и забыть слова Агаши о том, что Надя тоже когда-то жила с Жорой. Последнее, что помнил Станислав в этот день, было приближающееся к нему сердитое лицо неизвестно откуда взявшегося генерала Федосова Дмитрия Ивановича, друга покойного отца. Очнулся мужчина в незнакомом месте. Он лежал на диване, укрытый пледом. Болела голова, подташнивало. Из другой комнаты доносились голоса. Станислав прислушался, пытаясь узнать, кто там говорит, о чем. Слышался чей-то детский голосок, умильные возгласы взрослых и рокочущий генеральский голос. Именно генеральский. Вдруг среди этих голосов послышались явно знакомые интонации, Станислав узнал голос матери. Она что-то сердито говорила про своего сына, то есть про Станислава. Мужчина закрыл вновь глаза. Но от этого голоса в соседней комнате не утихли. Только все сердитее и явственнее звучали слова Эльги Сергеевны:

- Сейчас Стаська у меня получит за все. Пойду и надеру уши. Не посмотрю, что уже больше трех десятка прожил.

- Элечка, он же спит, - голос напомнил добрую и ласковую Белу Андреевну.

- Правильно Эля говорит, - пророкотал генеральский бас. - Надо дать ему по башке, чтобы ум не терял...

- Как надеялась, женщину нашел серьезную, не вертихвостку, женится, - опять послышался голос Эльги Сергеевны. - А он вон что выкинул... Напился, как последний зюзя...Из-за чего? Малышей испугался?

И шаги матери прозвучали по направлению к комнате, где лежал мужчина. Дверь приоткрылась, точно, это была мать. Станислав поспешно притворился спящим. Не хотелось сейчас выслушивать от нее ничего. Мать закрыла дверь.

- Спит все еще, - сердито сказала она. - Надо бы его в бочку с ледяной водой засунуть, прямо его бестолковой головой, чтобы думал. Еще повезло, что вы с Тарасом его подобрали в этой забегаловке.

На минуту мать замолчала. Послышался детский голосок:

- Ба-ба, ба-ба.

Эльга Сергеевна и Бела Андреевна тут же заворковали, говорили они одновременно, Станислав не понимал. Ребенок засмеялся, засмеялись и взрослые. Что-то тихо проговорила Бела Андреевна, мужчина не расслышал. Потом выделился опять голос матери, уже не такой сердитый.

- Ладно, Белочка, договорились. Делаем все, как решили. За малышом я присмотрю. Не переживайте. Я люблю детей. Да и как такое чудо не любить! - голос матери стал умильным. - Поезжай спокойно вечером на свое дежурство, Белочка. А ты, Дим, к дочери. Я же забираю мальчика и еду домой. Да кончай ты мерить комнату шагами, Дим, все хорошо будет. А эти двое пусть сами дальше разбираются в своих страстях, не маленькие уже... Ну что, мы одеваемся.

Голос матери и ребенка еще слышался, после хлопнула входная дверь, сразу стало тише. Станислав понял, что мать ушла. Бела Андреевна что-то тихо продолжала говорить. Незаметно мужчина опять уснул. Проснулся от чьих-то шагов. Голове стало полегче, перестало тошнить, очень хотелось пить. Зашел Тарас Петрович. Только тут мужчина сообразил, где он находится. В доме старого друга отца - у Авдеевых. Это у них он лежит в одной из комнат на диване. Как сюда попал? Станислав ничего не помнил.

- Что, плохо? - спросил Тарас Петрович.

- Неважно, - признался Станислав. - Мне бы водички.

- Сейчас полечу, принесу тебе водички, а лучше рассольчика, - сочувственно сказал Тарас Петрович. - Тяпнешь пол-литра и как огурчик. А может, водочки хочешь?

Станислава передернуло при упоминании о водке.

- Не в коем случае не надо водки. И рассола не надо! Я сейчас Стасику аспирина шипучего дам, - крикнула из кухни Бела Андреевна. - Сразу полегчает.

- Не рассола ему, а по голове, по мозгам надо настучать, - пророкотал в кухне бас, который про себя Станислав окрестил генеральским.

В комнату вошел второй мужчина. Только теперь Станислав понял, почему голос ему казался генеральским. Он не ошибся, да это был генерал Федосов, приятель и сослуживец покойного отца, который тоже был военным. Станислав с большим уважением относился к этому человеку. Генерал был в штатской одежде, весь похудевший, бледный, только голос его не изменился, такой же властный, раскатистый. Где-то на задворках памяти промелькнуло, как в кафе к нему приближается Дмитрий Иванович, обкладывает крепкими словами, приказывает идти с ним, Станислав встает и падает...

- Зря мы с Тарасом тебя вчера в кабаке подобрали, - продолжал рокотать генеральский бас. - Лежал бы под столом в своей дорожной забегаловке, пока тебя бы не обобрали и не выбросили на помойку. Нет! Пожалели сына друга. Тарас приметил машину на посту, искать пошел сразу владельца. А он глаза заливает в компании непонятных личностей. Поднатужились два старика, сюда приволокли непутевого сыночка нашего друга, потому что Тарас пожалел мать. Как же, волноваться будет Эля, переживать, Стасик напился... А ты вчера пожалел мою дочь? Что ты такое моей Надюхе сказал, что она даже заболела.

- Какой Надюхе? - не понял Станислав.

- Стась, - пояснил Тарас Петрович. - Твоя Надюша - старшая дочь Дмитрия.

- Надя - ваша дочь? - не поверил Станислав.

- Да! Да! У меня есть две дочери. И ты тут за моей дочкой волочился, ухаживал, даже жениться предлагал, с матерью своей познакомил, пока я с детишками и Агашей был в доме отдыха, - не успокаивался генерал. - Что потом произошло? Чем ты мою Надюху так вчера перед моим приездом расстроил?

- Ничем, - голос сорвался и исчез, Станислав откашлялся. - Я просто уехал.

- Помрет моя Надька, я тебя самолично расстреляю, - совсем не шутя, проговорил генерал. - У меня есть именное оружие.

- Ну ты, Дим, скажешь, расстреляю, - возмущенно произнесла появившаяся со стаканом какого-то питья Бела Андреевна. - Только бы стрелять тебе. Надюша не из-за этого заболела. Просто раньше она не болела ...

- И из-за него тоже, - упрямо склонил голову генерал, перебивая женщину. - Моя Надюха сильная, инфекциям не поддается, особенно когда дети болеют. Это она из-за Стаськи слегла.

Станислав молчал, он плохо понимал, что говорят, но что-то встревожило душу. Мужчина выпил протянутую Белой Андреевной шипучую воду. Но вдруг резко сел на диване, забыв о больной голове:

- Что с Надюшей? Она заболела, в больнице? А как же дети? Я еду к ней, - как-то моментально забылся призрачный Жора Григорьев, да и до него ли, если Надя заболела..

Он решительно вскочил, но стены предательски завертелись вокруг него, Станислав схватился за диван, сел на него. Испуганно вскрикнула Бела Андреевна.

- Говорила же, не нравится мне эта шишка на его голове, - сердито заговорила она. - Надо в больницу Стасика.

Станислав ощупал голову руками: точно, на лбу шишка, здоровая такая, болит ощутимо. Где он стукнулся?