Я выбираю счастье

Картошку Агашину привезли. Только её не она копала. Картошку решил выкопать новоявленный хозяин, ведь земля его, заявил он, значит, все, что в земле, тоже принадлежит ему. Сосед-бирюк пытался объяснить, что не по-божески так поступать, ведь Агаша без всего осталась, что же отбирать последнее. Тот слушать не стал, нанял местных бомжей, они ему быстренько все и выкопали. Двенадцать мешков накопали работники с небольшого огородика. Хозяин решил сразу в этот день увезти картошку и продать, да не нашел транспорта. Агаше тем временем позвонили соседи-бирюки. А так как Агашин телефон сгорел, то она оставила номер хозяйки, вот и звонили соседи на телефон Надежды, естественно, трубку взяла она. Женщина разозлилась, услышав, что происходит на участке Агаши, но ничего не стала говорить новой нянюшке мальчиков. Попросила её присмотреть за мальчиками. А сама пошла к Катьке. У её мужа был трактор. На этом тракторе она с Катькиным мужем и уехала. Им повезло. Хозяин все еще искал транспорт, чтобы вывезти чужую картошку, не соглашались деревенские жители, душой были на стороне Агаши, а бомжи лениво караулили картошку, им еще пока не заплатили. Надежда весело им скомандовала:

- А ну, мальчики, грузите. Покупатель приехал.

Бомжи с помощью соседа-бирюка и Катькиного мужа быстро покидали всю картошку в тележку, в том числе и мелкую. Вот тут-то и появился хозяин земли, полез чуть ли не в драку. Катькин муж-здоровяк быстро его усмирил, а говорила с ним Надежда. Говорила тихо, но последние слова Катькин муж слышал. Надежда сказала:

- В суд подашь? Да ради Бога! К тому времени мы картошку съедим. Не забудь, кстати, с работниками расплатиться. Ты их нанимал, не Агаша. И не вздумай строиться здесь! Процесс я все равно выиграю. Но я бы на твоем месте поостереглась. Помнишь такого Жору Хана?

- Так он сгорел...

- Я зато жива, - зло проговорила женщина...

Она еще что-то тихо добавила. И приказала ехать. Задумчиво, с опаской посмотрел ей вслед новоявленный хозяин. Зато довольно улыбался сосед-бирюк. Он-то знал от мужика, что приехал сюда на тракторе, что у "Надьки отец настоящий генерал, правда, сейчас в больнице лежит, но скоро его выпишут. Он, надо будет, танки сюда приведет". В танки сосед-бирюк не поверил, а про генерала и так знал, что дом, где отныне работала и жила Агаша, генерал купил себе.

С приходом Агаши Надежде стало гораздо легче. Она почти каждый день навещала в больнице Веру, подолгу сидела у неё, теперь мальчиков не надо было тащить за собой.

Но как-то раз Надя вернулась от Веры не одна. На веревке женщина вела унылую грязно-серую козу с поломанным рогом.

- Агаша, - весело закричала Надежда. - Выгляни в окошко. Я тебе корову купила. Совсем недорого. Какой-то пьянчужка на станции продавал. Катька сказала, что он, наверно, украл её. Вот я купила у него и привела тебе эту бедняжку. Агашенька, коровка наша, наверно, сильно кушать хочет, смотри, она не только цветы, даже кусты голодает, прямо с ветками ест.

Вышедшая Агаша увидела на веревке тощую козу, что уже жадно занялась цветущими до сих пор ноготками на клумбах, всплеснула руками:

- Манька, кто же тебе рог поломал?

Коза, увидев пожилую женщину, жалобно заблеяла и побежала к ней.

Целый вечер Агаша приводила в порядок свою Маньку. Вычесала репьи, счистила со шкуры грязь, даже расчесала шерсть. Накормила хлебушком козу, напоила теплым пойлом. У Нади нашлись неиспользованные просроченные пакеты с детским питанием, сухое молоко, козочка очень одобрила это питание, разведенное теплой водой. Больше коза не выглядела грязной и унылой, она была просто серо-белой, только шерсть еще не лоснилась. Отвели козу в пристройку к курочкам. Агаша нарвала ей с участка травы, благо её никто так и не скосил после осенних дождей, заварила немного комбикорма, все отнесла козе. Манька спокойно дала подоить её и, довольная, после легла на постеленную солому в пристройке. Агаша понесла в дом молоко. Надежда на кухне варила картошку. Тут же на ковре играли дети.

- А вот и молоко, - сказала Агаша.

Мальчики с удовольствием ели рассыпчатое картофельное пюре, разбавленное козьим молоком. Надежда поела круглой картошки. Агаша поняла, что женщина не хочет козьего молока, но не обиделась, заговорила о другом.

- У кого вы Маньку купили, Надежда Дмитриевна? - решительно спросила она. - Это ведь моя коза. Я пойду и заберу деньги.

- Да ладно, Агаш, - ответила женщина. - Там уже наверно все деньги пропили. Такой дохленький мужичок, в чем душа держится, еще голова подергивается, он не местный, из твоего соснового Бора, так Катька сказала.

- Все поняла, - сердито сказала Агаша, - это Сережка, по прозвищу Фунтик, из нашей деревни. Алкаш он.

Потом женщина узнала, что Катька, которая знала всю округу и была в курсе всех бед Агаши, сразу догадалась, чью козу вел на веревке Фунтик, плюгавенький мужичишка, алкоголик, к тому же он подворовывал. Соседка поняла, что побоялся горе-бизнесмен продавать краденую козу в своей деревне, поэтому пришел с ней сюда, на железнодорожную станцию, возле которой шумел базар. Соседка пробовала отобрать её у Сереги, тот артачился, кричал, что это его животина, что он от матери в наследство её получил, что за ней покупатель должен сюда приехать. А тут с электрички сошла Надежда, Катька бросилась к ней и все рассказала. Надежда подумала, сунула немного денег алкашу, пригрозив, что вызовет милицию, если не отдаст козу. Тот согласился. Довольная Надежда повела Маньку Агаше. Вот так появилась коза. Только молока у нее было немного, с точки зрения Агаши. Алкаши, что подобрали и спрятали сбежавшую козу, не всегда её доили вовремя и не до конца выдаивали. Но литр молока ежедневно был, мальчики с аппетитом ели жирную белоснежную манную кашку и рассыпчатое картофельное и овощное пюре. Еще и оставалось немного молока. Агаша делала творог, только старший мальчик отказывался его есть, зато щеки Саши от этого творожка покруглели еще больше. А потом Агаша набрала побольше творога и сварила домашний сыр. Надежда была в восторге.

- Агашенька, - говорила она. - Ну, разве сыр может быть таким вкусным? Объедение просто.

- А вы Мише можете смело давать этот сыр, - отвечала Агаша. - От него щечки не будут шершавыми. В нем нет никакой химии.

Надежда осмелилась, дала немного. Сыр мальчик мигом съел и протянул ручку за вторым кусочком. Он молчал, не говорил, мальчик вообще ничего не говорил, только в голубых глазках застыла такая большая просьба, так ему хотелось еще сыра. Надежда вздохнула и подвинула тарелку: кушай, малыш. Агаша была права: от домашнего сыра аллергии у Миши не было.

Но самой удивительное событие произошло позже, через два дня. Мишенька, глядя в окошко на бегающую по двору Маньку, что доедала последние цветы на клумбах, как-то радостно улыбнулся, показал пальчиком во двор и сказал второе слово в своей жизни: "Козя". Агаша радостно перекрестилась, Надюша обняла сына и заплакала. Она вообще была постоянно расстроена в последнее время, поэтому плакала часто. Её родственница, Вера, умирала в больнице.

Агаша и Надежда сразу почувствовали доверие друг к другу. Надежда без конца моталась в больницу к Вере. Мальчиков оставляла с Агашей. Очень трудно привыкал к нянюшке Мишенька, плакал без мамы первые дни. Но Агаша была терпелива. Рассказывала сказки, рассматривала картинки, звала кота, одевала детей, шла с ними смотреть курочек и козу. Понемногу мальчик привык.

Деньги пока у Надежды были. Но они летели только так. Агаша, которая готовила еду, это понимала и старалась экономить на всем. Она съездила в Сосновый Бор, выкопала остававшиеся там морковь и свеклу, собрала капусту, хоть той было желательно порасти до морозов, погода стояла теплая, привезла сюда. Новоявленный хозяин земли промолчал, он вообще редко стал появляться в деревне. Агаша очень жалела, что во время пожара в подвале полопались все банки с вареньями и солениями. При этом она постоянно говорила, чтобы Надюша ничего не жалела для своей родственницы, покупала ей все нужные лекарства и фрукты. Она уже знала, что Вера - вторая жена отца Нади, что отец тоже болен, его недавно прооперировали, скоро он вернется. Надя очень хотела навестить и его, но он был в Москве, в онкологической больнице. А детей оставить было не на кого. Агаша предложила побыть с ними несколько дней, но Надин отец в разговоре по телефону запретил ей это делать, да и Веру не хотелось оставлять. Дни Веры были сочтены. Агаша говорила, чтобы Надюша делала все, что могло облегчить самочувствие Веры, Надежда все и использовала: и лекарства покупала, и продукты получше, и врачей известных приглашала, совала деньги санитаркам, чтобы помогали Вере. Вот и летели денежки. Да и лечение отца тоже обошлось дорого. И если отец Нади выжил, но его ждало большое лечение, то его жена умерла, не дождавшись очереди на пересадку сердца. Веру похоронили поздней осенью. Отец сразу после похорон уехал на очередной курс лечения, Надежда же с грустью обнаружила, что денег осталось совсем мало. А еще надо платить Агаше. Агаша решила сама: