Горячая штучка (ЛП)

— Мы поедем на такси, — отвечает он, доставая телефон. — Когда будем готовы.

— Черт, — рычу я. — У меня нет телефона. Я потерял его во время происшествия. Мне не с кем трахаться и нет мобильного.

Я оглядываюсь и залпом допиваю остатки бурбона, после чего неуверенно встаю.

— Судя по всему, ты готов, — Рис вызывает такси по телефону одной рукой, а второй подает сигнал бармену.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Я с облегчением опускаю чемодан Дейзи на пол перед входом. Дом, милый дом. Или, как в моем случае, милый диван Дейзи. Путешествия — это так утомительно. А путешествовать, когда ощущаешь к себе жалость, утомительно вдвойне.

Но все закончилось.

И тур.

И связь с Дженнингсом.

Мне хочется ненавидеть его и злиться за то, что он показал мне нечто чудесное, а потом лишил этого. Но я не могу.

Ладно. Я немного зла. Я скидываю туфли и, достав из холодильника диетическую содовую, плюхаюсь на диван.

Все равно это было большим обманом.

Потому что я лгунья и все это заслужила. Но я пыталась говорить правду. По мере возможности.

Мои чувства были настоящими.

В квартире Дейзи настолько тихо, что я слышу, как тикают часы на стене. Тик-так, тик-так.

Он ушел, даже не попрощавшись. И я вроде как чувствую себя подавленной из-за этого. Нет, ну как, черт возьми, такое могло произойти дважды? С Марком я хотя бы могла сказать ему в лицо, что он придурок. А Дженнингсу я оставила записку, потому что не смогла его найти. Я притворилась, что беспокоюсь о том, как он собирается добираться в аэропорт, и поинтересовалась на ресепшне, не выехал ли он. Обычно подобную информацию не разглашают, но они знали, что я экскурсовод.

Нет. Он продлил пребывание. Дженнингс и его бабушка.

Поэтому я оставила ему записку на ресепшне. Не знаю, получит ли он ее, но я должна была это сделать.

И теперь сижу здесь, на диване, в противоречивых чувствах. Мне безумно хочется найти ему оправдание. Понять, что же произошло. Возможно, случилось что-нибудь непредвиденное? Может, я не поняла его и должна была ждать в каком-то другом месте? И не появилась именно я?

Но потом у меня включается разум, который отметает это как маловероятное. Что он знал, в каком номере я остановилась. Что не оставил для меня записку и не брал трубку. Что он вообще ничего мне не должен.

И у меня нет права расстраиваться.

Мне нужна была случайная связь, и я ее получила. Вспомнив о том, как сказала ему, что он нужен мне для секса на одну ночь, я морщусь. Вот же идиотка.

Я открываю газировку и продолжаю дергать за язычок, пока тот не отваливается. Не знаю, почему сейчас это сделала. Мне не нравится пить из банки без язычка. Содовая на вкус все та же, но ощущения уже не те — странные и незнакомые.

Вот такая я. Сама себе и порчу ощущения.

А может, он тоже лгал? Может, у него нет работы, и он живет у бабушки? Дженнингс упомянул, что у него есть собственный дом, но и я ведь сказала, что работаю экскурсоводом. Что, если он находится в розыске или смертельно болен, поэтому не хотел, чтобы я проходила через боль потери в связи с его медленным угасанием.

Ладно, это маловероятно.

Он бы не смог пройти таможенной контроль, если бы его разыскивали. И у смертельно больного человека не бывает такой выносливости.

Неужели для него это было просто недельным развлечением? Чтобы отвлечься от реальности. Чем оно должно быть с самого начала и для меня. Связью на одну ночь, когда я притворялась той, кем не являюсь на самом деле. Девушкой, подобной моей сестре. Общительной, непосредственной и, да, легкодоступной.

Наверное, я была всего лишь развлечением, как Дейзи для Джорджа, и глупо думать, что это не так.

Вот только… что бы это ни было, Дженнингс стал для меня важен. Мне казалось, что я для него тоже. Я это знаю. Получается, он либо чертовски хороший актер, либо трус.

Да! Скорее всего, так оно и есть. Он боится обязательств. Этот тридцатишестилетний мужчина с работой и собственным домом, который вряд ли был бы одиноким, если б с ним все было в порядке.

Спорю, ему даже не тридцать шесть. А почти тридцать семь. Ха!

Ух ты. Я не большой специалист в критике. Хотя навряд ли можно считать критикой то, что не высказано вслух. Какая же я дура.

Ко всему прочему, у меня назначено собеседование по поводу работы.

На следующей неделе.

В Лондоне.

Мы были на экскурсии по Филадельфии, когда раздался звонок. Я отошла от группы, пока они осматривали Индепенденс-холл, и вышла на улицу, где и стояла, прижав телефон к уху с широкой улыбкой на лице. Это работа мечты. Мечты, о которой я не смела и думать, пока Дженнингс не предложил попробовать. Он практически заставил меня сделать это.

Работа в «Саттон Интернэшнл» — головной компании турфирмы, в которой трудится Дейзи, — в их лондонском офисе. Я отослала им резюме, когда Дженнингс предложил попробовать подняться по карьерной лестнице в самой корпорации. Естественно, я подала документы как кандидат со стороны, потому что на самом деле на них не работаю. Словом, Дженнингс подал мне идею, и я подумала, почему бы и нет? Почему не попробовать устроиться на работу как Вайолет? Я сделала это. И мне позвонили.

Когда я сняла трубку и поняла, откуда звонят, то подумала, что меня раскусили. Как будто они станут звонить на мобильный и спрашивать, не притворяюсь ли я Дейзи.

Мне предлагают должность в отделе дизайна и строительства. Я буду работать с командой, занимающейся дизайном и ремонтом отелей, которые компания приобретает для европейского рынка. А иногда и исторических зданий. Я сразу представила себе эпоху и ее очарование и чуть не щелкнула каблуками, когда разговаривала с представителем отдела кадров.

Остаток дня у меня было такое ощущение, что я знаю лучший из секретов в мире. Мне не терпелось поделиться им с Дженнингсом, но вокруг было слишком много людей. Я решила сделать это после ужина. Он был бы в восторге. Я была бы в Лондоне на следующей неделе! И смогла бы увидеться с ним снова на следующей неделе! А если получу работу, то смогла бы видеться с ним постоянно!

Но этой новостью поделиться с ним мне так и не удалось.

Просто удивительно, как быстро уверенность сменяется противоположным чувством. Я была уверена в своем желании собрать вещи и переехать в Лондон. Ради себя и Дженнингса. Я всегда мечтала жить за границей.

Собеседование назначено на понедельник. Если я вообще на него поеду. Хотя мне следует это сделать. Они оплачивают перелет и две ночи в отеле. Это будет мое первое путешествие в Лондон. Впереди не так много времени, но пройти собеседование, попробовать рыбу с картофелем фри и купить сувенирный магнитик в аэропорту я успею. Только особого желания сейчас нет. Я представляла себе это по-другому. А вдруг я просто напрасно потрачу время? К тому же я полностью не уверена, что соглашусь на эту работу, если мне ее предложат.

У меня ведь есть еще один вариант. В пятницу назначено собеседование с местной компанией. Недалеко от дома. Хотя у меня все равно нет дома, поэтому последний пункт не важен. Но работа находится в получасе езды от дома Дейзи. Оплата неплохая — на десять процентов больше, чем я получала раньше, плюс премии. Я могла бы быстро встать на ноги и переехать в свое жилье.

Две недели назад я бы прыгала от радости. Хорошее предложение. То, что я искала. Возможность карьерного роста. Безопасный вариант.

Но сейчас? Сейчас я хочу большего. Мне хочется приключения. Хочется подтолкнуть себя и воспользоваться шансом. Расправить крылья и улететь за пределы родного города. Но смогу ли я? Особенно без любви в качестве стимула.

Хватит ли мне духу самой переехать в другую страну? Это безумие. И совершенно дурацкая идея.

«В духе Дейзи», — с улыбкой думаю я и беру телефон, намереваясь ей позвонить. Но едва открываю список контактов, как раздается звонок. От нее.