Страница 32 из 113
Кеншин щелкнул кнопкой пульта, открывая двустворчатые ворота в свое поместье, открыл ворота в подземный шестиместный гараж и припарковался. Рука привычно нашарила портфель, мужчина стремительно раскрутил ключи на пальце, подбросил их вверх и выверенным движением поймал напротив лица, отправляя в карман, после чего покинул гараж.
Светлый четырехэтажный особняк уже много лет являлся его жилищем и несколько раз перестраивался в соответствии с изменяющейся архитектурной модой– стремительный рост акций майкрософта приносил огромный доход, и мужчина мог многое себе позволить. Жаль, что не все.
– Я увольняюсь!– с порога завопила няня и пулей вылетела из холла, бодренько уносясь прочь из поместья Карасу. «Два дня и четырнадцать часов,– оценил мужчина.– Слабовато».
Мужчина пересек порог, но не успел он даже снять туфли, как на него налетели два маленьких смерча.
– Папочка! Папочка вернулся!– обрадованно кричали две маленькие и совершенно неотличимые друг от друга четырехлетние девочки, тут же повиснув у него на шее.
– Ячи, Ичи!– прикрикнул мужчина.– Вы опять довели няню!
– Да ну ее!– хихикнула Ичи и потерлась щечкой о грудь папы.
– Она нас обидела,– хихикнула Ячи, заглядывая в глаза Кеншина своими красивыми большими ярко-синими глазами.– А ты сам нас учил, что нельзя давать себя в обиду!
– Правильно,– улыбнулся мужчина и прижал дочерей к своей груди. От мамы Ячи и Ичи унаследовали внешность, а от отца– цвет глаз, волос и на редкость паршивый характер. Впрочем, Кеншин считал их маленькими ангелочками и прощал дочерям почти все, но когда Ячи и Ичи начинали слишком уж сильно шалить– порол твердой рукой.
– И как же она вас обидела?
– Она запретила нам смотреть мультики!
Кеншин только вздохнул. Ячи и Ичи просто обожают мультики и начинают обижаться, если их отрывают от просмотра. Или же сердиться. А сердить этих двух дьяволят (по мнению многочисленных нянь) смерти подобно. Хотя с другой стороны, их трудно назвать избалованными. Вредные– да, но никак не избалованные.
Мужчина услышал урчание мотора и безошибочно определил возвращение Шаолинь домой. Дочки не хотели отпускать папочку до тех пор, пока на пороге не появилась мамочка.
– Мамочка!– обрадованный визг, и девочки спрыгнули с шеи отца на шею Шаолинь. Девушка рассмеялась, прижимая дочерей к себе, и на ее лице отразилось чистое, неподдельное счастье. Кеншин улыбнулся, любуясь этой картиной, и знает: Шаолинь отдаст все на свете, лишь бы жить в тишине и спокойствии со своей семьей.
– Ячиру, Йоруичи, опять вы обидели няню,– попыталась сделать строгое лицо (безуспешно) Шаолинь.
– Она плохая! Она запретила смотреть мультики!
– А вы ее начали обижать!
– Ну, мама!– и два грустных-грустных взгляда.
– Да ладно тебе,– махнул рукой Кеншин.– Пойдемте обедать.
– Ура! Папочка готовит!
Пока Кеншин колдовал у плиты (Шаолинь по-прежнему сжигала кухню за кухней в попытке что-то приготовить), Шаолинь начала пытать дочек на тему, как прошел их день.
– Ячиру, почему ты не сделала уроки?
– Мам, опять ты нас путаешь!– возмутилась Йоруичи.– А вот папа нас никогда не путал!
Шаолинь почувствовала прилив стыда. Что да, то да, Ячиру и Йоруичи настолько похожи друг на друга, что долгое время их различал только Кеншин. Наверное, у них будут разные характеры, но заметным это станет ох как нескоро. Сначала малышка Фонг пыталась одевать их в разные цвета, но потом убедилась, что Ячи и Ичи постоянно меняются просто всем.
Мужчина улыбнулся, слегка отпуская свою реацу. Незримые потоки энергии окутали всех сидящих в кухне и осторожно коснулись девочек. Позавчера Урахара еще раз осмотрел его дочерей и вынес вердикт: девочки быстро приспосабливаются к потокам реацу, и годам к семи-восьми их тела будут готовы к тому, чтобы выдержать врожденную силу без последствий.
– После обеда поедем в зоопарк в Токио,– вдруг сказал Кеншин. Девочки обрадованно завизжали и бросились обнимать ноги своего папы– для того, чтобы обнять папочку за шею, девочкам приходилось прыгать с лестницы.
Шаолинь улыбнулась. По ее мнению, Кеншин слишком уж балует Ячи и Ичи, когда просто так вытаскивает их всех куда-нибудь на природу, в зоопарк или в парк аттракционов. Вначале она боялась, что дочки будут слишком избалованными и высокомерными, но Ячи и Ичи прекрасно нашли общий язык с ровесниками, занимающимися в ее додзё: Тацуки Арисавой и Ичиго Куросаки.
Поздно вечером семья вернулась в свой дом. Кеншин любовался спящими на заднем сиденье девочками в зеркало заднего вида, не забывая следить за дорогой. Шаолинь тоже задремала на переднем сиденье, его девочки так вымотались за этот день…
Улыбка сползла с лица Карасу. Реацу растет очень быстро, быстрее, чем предполагали он и Киске. Возможно, что печать слетит раньше двенадцати лет, и к этому необходимо подготовиться.
Мужчина припарковался в гараже и заглушил двигатель, после чего осторожно перенес дочерей и Шаолинь в спальни. Убедившись, что они крепко заснули, Кеншин воспользовался лифтом, спускаясь на полигон на четвертом уровне. Там он открыл Гаррганту и отправился в Сейрейтей.
Сейрейтей, расположение десятого отряда
Встретив на своем пути капитана Хитсугаю с обнаженным занпакто, Кеншин не удивился.
– Ты вырос, Тоширо.
Высокий худой светловолосый парень на вид лет двадцати передернул плечами. Проблема роста и возраста его давно перестала волновать. Занпакто оказался в ножнах на спине, а сам капитан десятого отряда выжидающе смотрел на своего предшественника и наставника.
– Рад вас сидеть, Карасу-сама,– произнес наконец Хитсугая. Шаг вперед– и парень крепко, по-мужски обнял Кеншина. Карасу обнял в ответ, чувствуя прилив тепла. Все-таки он соскучился по Тоширо и рад, что у Хитсугаи все в полном порядке.
– Для тебя– Кеншин,– мужчина отстранился и осмотрелся. Сейчас в Сейрейтей глубокая ночь, и быстрое прибытие сюда капитана десятого отряда могло значить только одно.
– Опять допоздна зарылся в бумажках?
– Надо же кому-то работать,– пожал плечами Хитсугая.– Кира сейчас в Токио, вот мне и приходится возиться с этой…
Красноречивая гримаса очень точно показала отношение капитана десятого отряда к бумажной работе, и Кеншин даже подумал, что подобное негативное отношение к бюрократической волоките передается в десятом отряде по наследству. Во всяком случае, он и Ишшин точно так же терпеть не могли бумажки.
– Я рад за тебя, Кеншин,– немного неуверенно, словно пробуя новое обращение на вкус, произнес Тоширо.– Вы… ты уверен, что тебе стоит… заниматься всем этим?
Кеншин сразу же понял, о чем говорит его ученик, и кивнул.
– Полагаю, уже весь Сейрейтей знает.
– Нет. Только я, Кенпачи и Ичимару. Возможно еще, Юки-сан, Йоруичи-сан и Ячиру-сан.
– Насчет моей сестры… это правда?
– Да,– Тоширо сразу понял, о чем речь, и от его не укрылось то, как слегка помрачнел наставник. Хитсугая сам не застал, но Ичимару ему рассказал, с каким зубным скрипом Карасу воспринял более чем близкие отношения между Йоруичи и Шаолинь.
– А что Айзен?
– Они все так же скрытны, как и раньше. Уверен, что Айзен давит на Юки-сан, используя Сакуру-сан.
Хитсугая заметил, как пальцы левой руки Кеншина свела судорога. В глазах сверкнул недобрый блеск и тут же исчез – его капитан всегда быстро брал себя в руки.
– Ладно. Я заглянул за тем, что мне нужно взять кое-какое оборудование со склада.
Тоширо кивнул, и его наставник скрылся в сюмпо. Сколько они больше не увидятся? Год? Пять лет? Десять? Но они точно увидятся.
Завскладом как всегда был на месте и с ворчанием «Кого нелегкая принесла?» шаркающей походкой прошествовал к стойке. При виде посетителя остатки сонливости слетели с него, как шелуха.
– Тихо,– предупредил Кеншин.– Добудь мне вещи вот по этому списку.
Завскладом принял обрывок тетрадного листа и зашевелил губами, вычитывая строчки списка. Брови удивленно поползли вверх, но старик быстро взял себя в руки.