Стать сильнейшим - 2

Сильнейшие синигами подобрались и одновременно атаковали, обрушивая друг на друга удары, способные без следа сокрушить любую из армий смертных. Земля дрожала и стонала, по всему Сообществу Душ прокатывались лавины энергии, а ближайшие районы непрерывно сотрясали могучие землетрясения. От реацу, захлестнувшей все обозримое пространство, простые души гибли сотнями либо теряли сознание, немногочисленные Пустые попросту испарялись, а синигами бежали без оглядки, стремясь спасти свои жизни.

Дьявольская мощь Занка но Тати оказалась слишком огромной даже для такого банкая, как Мусабори Гекидзоку Теннокаге. Поглощающая и рассеивающая защита справлялась лишь с Западом и была не в силах хоть сколько-нибудь ослабить Восток, Кеншин рубился изо всех сил, недоумевая, как шикай этого старика проигрывал его шикаю при такой заметной разнице в мощи банкая.

— Ты еще слишком молод, — произнес Генрюсай и могучим ударом отбросил противника назад.— Твоя мощь растет, в то время как мой рост прекратился тысячелетие назад. У кого было больше времени отточить способности?

— Черт…— мужчина скрылся в сюмпо и обрушил на противника несколько мощных серо, замедливших Генрюсая. Старик вдруг возник совсем рядом:

— Иккоцу.

Левый кулак с хрустом впечатался в грудь Карасу и отбросил него назад, а следом за этим ударом полетела волна аннигилирующей энергии. Кеншин извернулся, рассек волну Мечом Упавшей Звезды и блокировал еще несколько таких атак, окутавшись коконом из белой плазмы.

— Хо, так у тебя еще остались трюки в запасе.

— Ты даже не представляешь, какие, — ухмыльнулся Кеншин Карасу.— Надеюсь, твоя внучка достаточно далеко. Не хотелось бы, чтобы она погибла из-за нашей схватки.

Все тело мужчины начало излучать огромную реацу, устремившуюся к засиявшему белым светом клинку.

— Рождение Сверхновой.

Ослепительная вспышка белой плазмы ударила вперед, обращая в ничто все, чего касалась, прожигая базальтовое плато на несколько километров вглубь.

— Занка но Тати, Север, Мир, Обращенный В Пепел! — Ямамото с силой ударил навстречу и рассек эту волну энергии, стершую горный хребет на десятки километров за его спиной.

— Это была твоя сильнейшая атака, — Генрюсай выдохнул.— Прости, Кеншин Карасу. Тебе меня не победить.

— С тем, что есть у меня сейчас, я не смогу тебя победить, — ухмыльнулся Кеншин.— Пора выложиться на полную. Мусабори Гекидзоку Теннокаге, финальная форма, Бог Теней.

Давление реацу Кеншина исчезло, а тело окутали потоки черной дымки. Мгновение — и дымка опала, обнажая фигуру в закрытом черном доспехе с прорезями для глаз. В руке фигуры покоилась совершенно черный тати, излучающая струйки дымки, рассеивающейся в воздухе.

Генрюсай исчез и сорвался вперед, нанося удар тати. Он почти видел, как обращается в ничто Кеншин Карасу вместе с его доспехом, но…

Два черных тати столкнулись и замерли.

— Иккоцу.

Удар кулака старика был пойман ладонью, облаченной в латную перчатку, остановлен с такой легкостью, словно его наносил не сильнейший синигами, а школьник!

— Что…— зрачки Ямамото расширились, и старик едва успел разорвать дистанцию и ничком броситься на землю — Кеншин взмахнул мечом, и с его меча сорвалась черная волна толщиной с лист бумаги, накрывшая все обозримое пространство в направлении удара.

— Мальчишка…— Генрюсай снова ударил, но на этот раз его кулак хрустнул, сдавленный латной перчаткой.

— Глупо, — Кеншин одним движением сломал ему руку, но старик лишь ухмыльнулся:

— Хадо девяносто шесть, Итто Касо!

В небе вспыхнул сжигающий клинок из алой реацу, ударная волна прокатилась над выжженным, оплавленным базальтовым плато — всем, что осталось от горного массива после схватки двух сильнейших синигами.

И исчез, растворился во взрыве черноты.

Генрюсай успел лишь широко распахнуть глаза в изумлении — еще никто не был способен без малейшего вреда принять в упор удар ЕГО Итто Касо! Еще никто не мог вот так запросто игнорировать Запад ЕГО банкая! Еще никто не мог ЕГО победить.

— Вот как, — старик неожиданно улыбнулся в тот момент, когда черный клинок коснулся косоде.— Я спокоен…

Больше Ямамото Шигекуни Генрюсай не сказал ничего. Верхняя половина его тела упала, срезанная наискось, но уцелевшая рука продолжила сжимать уже запечатанный занпакто даже тогда, когда пульсация реацу угасла окончательно. Доспехи развеялись черной дымкой, оставляя Кеншина Карасу обнаженным по пояс, покрытым прижженными ранами.

— Покойся с миром, старик Ямамото, — тихо произнес мужчина и утер слезу, прокатившуюся по щеке.— Я защищу Сообщество Душ и присмотрю за твоей внучкой.

Мужчина прислушался к пульсациям ауры там, в Сейрейтее. Похоже, что все сражения прекратились, синигами наблюдали за их схваткой. Пора ему появиться… к тому же, Тоширо столкнулся с Айзеном, и результат стычки нетрудно предсказать.

Центр Сорока Шести

Капитан десятого отряда Хитсугая Тоширо стиснул кулаки, наблюдая за тем, как Хинамори послушно идет вслед за капитаном третьего отряда прямо к центру, туда, где минуту назад он обнаружил кровавую бойню.

«Айзен скрывается там, — понял парень, неслышно двинувшись следом за ними.— Нужно держаться поотдаль, что Айзен, что Ичимару отлично чувствуют реацу».

Тоширо прокрался вслед за Гином и Момо, но внутри зала он их не заметил.

«Проклятье, я слишком медлил!» — Хитсугая осторожно двинулся туда, где чувствовал отголоски смутно знакомой реацу — множественные защитные кидо, натянутые здесь, сильно усложняли восприятие следов реацу.

Слуха парня коснулся едва заметный шорох, а дальше лишь отточенные рефлексы спасли ему жизнь. Удар вакидзами, который должен был рассечь его основание черепа, столкнулся с занпакто и высек искры. Парень стремительно обернулся, но заметил лишь размытый черный всполох, почти невидимый в полумраке, а затем горла коснулся отточенный клинок. Капитан десятого отряда замер, недоумевая: как его могли так просто поймать?

— Хитсугая? — очень тихо спросил смутно знакомый голос.— Ты?

— Шаолинь-сан? — изумился Тоширо еще сильнее.— Но что…

— Молчи и слушай, — шикнула бывшая командир карательного отряда и совершенно бесшумно, не излучая ни единой частицы реацу, двинулась туда, куда ушли Гин и Хинамори.

Тоширо услышал негромкие голоса и подошел поближе, выглядывая в проем. Прямо в этот момент капитан пятого отряда пронзил мечом его названную сестру, которая любила его всем сердцем, и бросил умирающую девочку на пол.

— Вижу, она вам наскучила, — неприятно ухмыльнулся Ичимару.

— Сломанные игрушки выбрасывают на свалку, — пожал плечами Айзен.

Эти слова стали последней каплей.

— Стой, идиот! — шикнула Шаолинь, но Хитсугая с криком бросился на Айзена, на ходу высвобождая занпакто. Огромный зал тут же обледенел, а потом ко льду примешалась кровь.

— Лед в это время года особенно прекрасен, — произнес Соске, возникая за спиной замершего Хитсугаи и опуская окровавленный клинок. Тоширо вздрогнул, грудь и спина брызнули фонтаном крови, левая рука вместе с частью торса отвисла, и парень рухнул на землю, чудом оставшись в живых.

Ухмылка на лице Гина стала немного искусственной, а по пальцам правой руки пробежала судорога. Ичимару пересилил себя, переступая через товарища, и встретился взглядом с Шаолинь. В серых глазах он увидел презрение и жажду крови, но девушка почти сразу же исчезла, растворившись во мраке коридора.

— Ты тоже ее заметил? — в голосе Айзена проскользнуло уважение.— Надо отдать ей должное, я обнаружил Шаолинь Фонг лишь пару секунд назад, когда рассек твоего друга. И как, ничего не чувствуешь?

— Сожаление, я считал его сильным.

Шаг, еще шаг — и мужчины замерли, медленно оборачиваясь. Над капитаном десятого отряда склонился высокий черноволосый мужчина, обнаженный по пояс, местами обгоревший, но не узнать его было невозможно.

— О, ты все-таки вышел на сцену, Кеншин-сан, — улыбнулся Айзен.— Пойдем, Гин. Кеншин-сан будет занят Тоширо-куном.