Страница 3 из 6
2. Суперраса – термин, употребляемый не только в отношении человека, но и в отношении исторических форм разумного, но ещё не ставшего современным человека, т. е. в отношении «предковых» и «параллельных» форм человечества – неандертальцев, эректусов, денисовцев и, возможно, каких-то иных, ещё не обнаруженных современными учёными. Термин введён специально, чтобы не происходило расистской путаницы с современными расами Homo sapiens sapiens. При упоминании суперрас речь идёт не о внешних различиях, а о глубинных биологических различиях, по сути, межвидового характера, о разных видах Homo, со всеми вытекающими из этого биологическими последствиями.
Вопрос о приоритетах
Я помню чудное мгновенье.
Первое, что вызывает у меня резкое неприятие, как уже было отмечено выше, это узость ведущихся поисков, самоизоляция представителей разных наук. Нынешние изменения в гуманитарных науках, которые, в некотором смысле, можно назвать революционными, заставили меня ждать резкого изменения подходов к изучению происхождения человека. Дробышевский – это один из самых ярких представителей нового поколения биологов. Его исследования интересны, смелы, парадоксальны. Но – увы… Даже из его работ следует, что современная антропология, похоже, использует всё тот же джентельменский набор источников, что и в XIX веке, во времена Дарвина с его «обезьяной». А ведь человек, как бы он ни появился на Земле, – определённо не обезьяна, т. е. не только зверь, но и дух, но и разум, которые выделяют нас из остального животного мира. Поэтому изучать антропогенез исключительно по костям и каменным топорам – это заведомо двигаться в научный тупик.
Появление таких дисциплин, как палеогенетика, ДНК-генеалогия, популяционная генетика, принципиально ничего не меняет – это просто ещё один способ изучения древних черепов. Я лично глубоко убеждён, что происхождение человека – это качественный скачок в том, что происходило не со строением головы, а с теми процессами, что происходили внутри неё. И каждый раз, когда человек поднимался на новую ступень, это было скачком именно сознания и социальной организации, а не только биологической формы. Жившие в Африке полулюди, от которых, якобы, произошло современное человечество, могут быть сколь угодно внешне похожи на современных людей, но между ними лежит пропасть.
Тем самым найти родину современных людей по костям, даже в совокупности с остатками орудий труда, – вряд ли возможно. Нужно установить время, место и обстоятельство, когда вчерашнее полуживотное начало мыслить по-человечески. Без истории культуры, истории религии, истории науки, исторической социологии и других подобных направлений научного поиска антропология так и останется конгломератом случайно собранных фактов, неспособных дать обобщающее знание. Если же найти новый научный синтез, то археология и антропология смогут раскрыть свой истинный потенциал и подарят нам множество интереснейших открытий.
Среди вопросов, на которые я пока не нашёл всех волнующих меня ответов – это матриархат. Встречаются разные мнения не только о том, когда, где и почему он развивался, но и о том, существовал ли он вообще. Между тем мне представляется, что матриархат – это ключевая тема всей человеческой истории. Изучение стадий развития древнейшей культуры, а так же мифа как явления и мифологического сознания подтолкнули меня к выводу, что матриархат – это не просто ступень эволюции человеческого общества, а начальная ступень истории современного человечества. Данная постановка вопроса в чём-то продолжает линию, которую можно найти в работах многих авторов ещё XIX–XX веков, например в серии фундаментальных и научно-популярных трудов литовской исследовательницы М. Гимбутас[5]. Гимбутас верно указала на важную роль женщины в истории Европы времён палеолита, мезолита и неолита[6]. Прийти к таким выводам ей помог системный подход, когда результаты одних наук взаимообогащались результатами других.
Масштаб открытий смелой женщины таков, что многие консерваторы от науки начали с порога отвергать их, но совершенно очевидно, что научная мысль будет снова и снова возвращаться к её творческому наследию до тех пор, пока не освоит его полностью. Правда, похоже, что из политических убеждений Гимбутас скептически относится к понятию «матриархат» и к тому, что под ним можно понимать, – а именно власть и полное господство женщин. С такой постановкой вопроса, когда древнейшая история видится исключительно в розовых тонах, я бы не согласился, но о подавляющем доминировании женщины в эпоху матриархата я бы тоже говорить не стал.
И уж точно мне совершенно чужда другая, совсем уже удивительная крайность, когда встречаются попытки представить матриархат чуть ли ни как древнейшую форму тоталитарной диктатуры, которая не сдерживалась и не ограничивалась благородным мужским началом. А если называть вещи своими именами, то приходится говорить о попытках изобразить матриархат как царство развращённых, кровожадных, психически неуравновешенных старых ведьм. Вот какой просто фантасмагорический пассаж на эту тему мне встретился в книге современного российского автора М. Серякова: «На стадии разложения матриархата господствующая прослойка женщин превратилась из дарительниц жизни в носительниц смерти, поддерживавших свою власть в обществе изуверскими обрядами, своей связью со змеями да старательно культивируемым всеобщим страхом перед собой. Однако в конце концов героическое мужское начало восстало против этой клики злобных фурий, свергнув их иго после напряжённой борьбы, как в общественной, так и в духовной жизни»[7].
В наши дни реальность такова, что реконструкция первоначальных форм религии матриархата очень затруднена. Сегодняшние представления о всех без исключения женских божествах являются результатом патриархального переосмысления (то есть различных искажений, отличающихся друг от друга только глубиной, охватом и степенью бесцеремонности). Даже самые комплементарные из сохранившихся мифологических воплощений женского божественного начала, такие, как Мать Сыра Земля, Родина-мать, Богородица и т. д., – это всё уже более поздние образы и символы, сохранившие в себе лишь часть прежнего отношения к Богине Прародительнице, прежнего преклонения перед её всеобъемлющей сущностью[8]. Тем более «грешат» чрезмерной критичностью реконструкции, подобные предложенным Серяковым в серии его книг[9]. Как исследователь, мыслящий смело, широко и оригинально, Серяков вызывает у меня симпатию и уважение, но… Его непонятная воинственность в отношении того периода истории, когда человеческие сообщества развивались как матрилокальные, для меня совершенно удивительна и неприемлема[10].
Серяков связывает матриархат с различными формами самых мрачных сексуальных и психологических извращений (инцест, зоофилия и т. д.) и диктатурой потерявших разум и способность рожать старух-садисток. Может показаться, что я несправедлив к коллеге по исследовательскому цеху, передёргиваю написанное им. Чтобы избежать подобных обвинений в предвзятости, позволю себе всего несколько, но очень ярких цитат. Они взяты мной из книги, посвящённой духовной прародине славян (которая, правда, если верить автору, первоначально находилась где-то в Африке. В этой книге имеется специальная часть, посвящённая матриархату, а в ней глава, которая имеет интригующее заглавие: «Чёрная сторона матриархата»[11].
Из неё, например, мы можем узнать, что «вступив на путь потакания собственным темным инстинктам, матриархальное сознание на этом не остановилось, а стало погружаться во все более страшную тьму, в которой все труднее и труднее становилось сохранить человеческий облик. Одним из проявлений подобной духовной деградации стало совокупление с животными, разрушающее грань между ними и человеком»[12].
5
Гимбутас М. Цивилизация Великой Богини: мир Древней Европы. М., 2006.
6
Это, конечно, не значит, что всё во взглядах М. Гимбутас может сегодня быть принято. Например, она однозначно относит Трипольскую и другие культуры Балкано-Карпатского региона к доарийским, несмотря на их явные протоарийские элементы. Причины данной позиции учёного могут быть поняты, но вряд ли это позволит однозначно согласиться с ней. Так же несколько забавляют попытки М. Гимбутас отнести зарождение каких-либо культурно-религиозных абстракций на тему женщины ко временам обезьянолюдей: Гейдельбергского «человека» и Синантропа. Впрочем, «романтическое» стремление распространить присущие только человеку формы сознания и на его предков – ближайших или даже отдалённых – можно встретить и у других авторов, поэтому данные утверждения М. Гимбутас ни в коей мере не могут снизить ценность её творческого наследия для науки.
7
Серяков МЛ. Духовная прародина славян. М., 2013. С. 210.
8
Говоря о Богине относительно Небесной Прародительницы я, в данном случае, употребляю данный термин лишь метафорически и не настаиваю на его традиционной религиозной трактовке. У меня нет достаточных оснований ни для того, чтобы с уверенностью доказать, ни для того, чтобы с уверенностью опровергнуть точку зрения тех учёных, которые полагают, будто бы представление о Боге, Богине или Богах возникло лишь через несколько долгих тысячелетий после появления человека и его примитивных верований в духов, сверхъестественное, предков и т. д. Но, как мне видится, представление о едином начале, которое ощущалось одновременно и естественным, и сверхъестественным, возникло у Homo sapiens sapiens уже чрезвычайно давно. И это объединяющее и порождающее начало с момента его возникновения для людей было женским.
9
1 Прежде всего, я имею в виду его книги второй волны, т. е. вышедшие после «Голубиной книги» (Серяков МЛ. «Голубиная книга». Священное сказание русского народа. М., 2001), такие, как: Серяков МЛ. Сварог. Великий Бог Древней Руси. М., 2005; Серяков МЛ. Дажьбог, прародитель славян. М., 2012 и др.
10
Ниже, в данном моём историческом расследовании будет выпущено много критических стрел в адрес концепции Серякова. Поэтому сразу же, при первых упоминаниях этого автора, я подчёркиваю свою в целом положительную и уважительную оценку его творчества. Самого Серякова я рассматриваю как крупнейшего и наиболее интересного современного исследователя дохристианских верований славян. Но… Как говорится «Сократ мне друг, но истина дороже».
11
Через три года такая же глава появится в другой книге автора: см.: Серяков М.Л. Богини славянского мира. М., 2016.
12
Серяков М.Л. Духовная прародина славян. М., 2013. С. 201 (к слову, похоже, он полагает, что подобная грань в мозгу людей существовала уже на заре нашей истории – любопытно).