Страница 3 из 12
Лионелла не терпела дурновкусия и женской несобранности.
Следователь вытащил из папки незаполненный бланк, бросил его на стол и припечатал тяжелой волосатой рукой.
– Приступим… – Он взял ручку и сделал несколько пробных штрихов. – Не пишет!
– Думаю, управляющий отеля не будет в претензии, если вы позаимствуете одну из его ручек, – подсказала Лионелла.
– Так и сделаем, – толстошеий взял хозяйскую ручку. – Ваше полное имя…
– Лионелла Павловна Баландовская.
– О как!
– Вас что-то смутило? – она шевельнула бровью, и следователь почувствовал опасное напряжение.
– Нет, ничего. Что касается меня, все значительно проще: Фирсов Егор Петрович, следователь по особо важным делам Следственного управления по городу Санкт-Петербургу. – Представившись, Фирсов записал ее имя и снова спросил: – Где проживаете?
– В деревне, но прописана в городе. – Лионелла ни на минуту не теряла осанки и, говоря, чуть-чуть наклоняла голову, отдавая должное статусу собеседника.
Тот спросил:
– Адрес?
– Москва, Мансуровский переулок…
Он снова записал и уточнил:
– Фактический адрес проживания, говорите, в деревне?
– Деревня Барвиха, сто тридцать шесть.
– Улица?
– Без улицы. У наших домов – только номера.
– Скупо, но время экономит… Образование?
– Как у всех – высшее.
Фирсов наморщил лоб:
– Не понял. Что значит, как у всех?
– Как у всех нормальных людей.
– Значит, у кого не высшее, тот ненормальный?
– Не нужно утрировать. – Намереваясь поправить прическу, Лионелла вдруг замерла в неловкой, насильственной позе. – Я не это имела в виду.
– Не важно. – Фирсов записал «высшее» и продолжил: – Идем дальше… Кто вы по профессии?
– Я – богатая женщина.
– Хорошая профессия… Пишем – домохозяйка.
– Это – остроумно, – она улыбнулась.
– Теперь расскажите все, что видели этой ночью.
– С какого момента?
– С того, как возвратились в свой номер.
– Была полночь, – начала Лионелла. – Или около того… Лифт был занят, и я поднялась на этаж по лестнице…
– Встретили кого-нибудь?
– Нет, никого.
– Дальше…
– Вошла в номер – и меня охватило странное чувство… – Она исподтишка взглянула на следователя. – Как бы вам объяснить…
– Так-так… – следователь чуть заметно подался вперед. – Причина?
– Запах.
– Странный? Неприятный?.. – он пробовал угадать.
– Несвойственный.
– Для чего?
– Для гостиничного номера такого уровня.
– Не понимаю. Тогда скажите, какие запахи для вас привычны в гостиничных номерах.
– Запах – пылесоса после уборки, дорогих химических средств и дезодорантов. Обычно к ним примешивается парфюм постояльца. Когда я вернулась в свой номер, почувствовала нечто постороннее, не свойственное номеру и уж тем более мне.
– Охарактеризуйте хотя бы примерно.
– Пахло чужим, приторным, возможно, недорогим одеколоном… Немного сигаретным дымом и еще чем-то специфическим. Такой запах приносят в волосах или в складках одежды.
– Да вы – нюхачка.
– Простите, что? – Лионелла прищурилась. – Как вы сказали?
– У вас хорошее обоняние.
– Не просто хорошее. Ассоциативное, – педантично уточнила она. – Меня всегда увлекала связь между словами, звуками и запахами. И, знаете, тот запах, что я уловила, вернувшись в номер, едва не обернулся воспоминанием.
По лицу следователя было заметно, что он не доверяет подобным субстанциям.
– Что же вы вспомнили? – Фирсов спросил насмешливо, но все же по-доброму.
– Ничего.
– Но, позвольте, вы только что сказали…
– Я сказала, что запах едва не обернулся воспоминанием. – Она повторила: – Едва не обернулся.
– Боже мой, как с вами сложно… – следователь тяжело опустил голову. – Теперь давайте по существу. Зачем вы отправились в смежный номер?
– Не думаете же вы, что в поисках приключений? – Лионелла Баландовская расщелкнула сумочку, достала мундштук и портсигар.
– Здесь не курят, – заметил Фирсов, и она в сердцах закинула все назад. Он повторил вопрос: – Зачем вы пошли в смежный номер?
– На ковре я увидела стеклярус от своего нового платья.
– Не улавливаю связь.
– Он был рассыпан у самой двери.
– Теперь понимаю.
– Сначала я проверила шкаф, и когда поняла, что платье исчезло…
– Заподозрили в краже Шмельцова и отправились в его номер.
– Понятия не имела, кто мой сосед!
– Но вы же знакомы?
– Конечно.
– Давно? – следователь на ходу что-то записывал.
– Целую вечность.
– Это не ответ.
– Точнее не припомню.
– Теперь поясните, почему дверь, соединяющая ваши два номера, была открыта?
– Откуда мне знать? – Лионелла равнодушно пожала плечами. – К слову сказать, когда я уходила, дверь была заперта.
– Из чего следует…
– Что ее отомкнули в мое отсутствие.
– Зачем?
– Это я у вас должна об этом спросить. Вы же полицейский?
– Я – следователь.
– Не вижу существенной разницы.
– Послушайте, – Фирсов всерьез завелся, – у меня складывается впечатление, что вы не говорите всей правды.
– Вот глупость!
– Полуправда мне ни к чему. Или давайте начистоту…
– Или? – Забежав вперед, Лионелла Баландовская проявила редкую наглость, которая была сродни провокации.
Теперь один бог знал, чем все это закончится, но Егор Петрович Фирсов сумел отличить вздорность женского характера от преступного умысла.
– Не будем пикироваться, – сказал он. – Вернемся к началу нашего разговора. Вы заметили стеклярус, проверили платье и отправились в номер Григория Шмельцова.
Лионелла оценила благоразумие следователя и продолжила как ни в чем не бывало:
– Григорий был в ванной.
– Как вы узнали?
– Слышала шум воды.
– Ну, предположим.
– Я прошла по следам стекляруса, заглянула в спальню и увидела там мужчину.
– Вы сразу поняли, что он мертв?
– Нет, – ответила Лионелла, и, кажется, ее ответ не устроил Фирсова.
– Странно…
– На нем было мое платье! – воскликнула она. – О чем еще, кроме этого, я должна была думать?
– И что же вы сделали?
– Ничего. В ту самую минуту из ванной вышел Шмельцов и спросил, что я делаю в его номере. Затем появился портье.
– Этот откуда взялся? – озадачился Фирсов.
– Я сама его вызвала, как только поняла, что меня обокрали.
– Кто первым сообразил, что лежавший в спальне мужчина мертв?
– Портье. Он заметил дырку от выстрела в его голове. И мы все увидели кровь на подушке.
– Из чего следует, что убийство произошло в номере Шмельцова.
– Вам лучше знать. – Собравшись с мыслями, Баландовская задала конкретный вопрос: – Как вы думаете, зачем этот человек надел мое платье?
– Не знаю, – ответил ей Фирсов. – Только не говорите, что я следователь и обязан все знать. Все знает только господь бог. А я, как вы понимаете, не он.
– Ясно… – на ее лице появилось разочарование. – Вам нужно очень стараться, иначе все пойдет прахом.
– Что именно? – спросил Фирсов.
– Следствие развалится.
– Об этом не беспокойтесь. С этим мы справимся. Скажите, украденное у вас платье дорого стоит?
– Оно не дешевое.
– Тогда не понимаю, почему так просто отвалился стеклярус.
– Платье было тесно этому человеку. Он – мужчина, а у меня стандартная эмка.
– Размер вашей одежды?
– Да, эквивалентный сорок шестому. Что касается платья, могу подсказать…
– Избавьте меня от ваших подсказок! Ответ по существу заданного вопроса – вот что мне нужно.
Однако Лионелла, словно бронебойная самоходка, шла напролом:
– Я долго слушала вас. Теперь послушайте вы. Платье было надето в моем номере, и только потом этот мужчина попал в спальню Шмельцова.
– Получается, вам все было известно? – Фирсов подозрительно сузил глаза.
– Не говорите глупости! – одернула его Лионелла. – Стеклярус начал осыпаться сразу, как только ткань растянулась.