Страница 26 из 189
— Нет, — ответил Киллер.
Их разговор снова замолк. Видно, он подошел к завершению. Но что мне делать? Я так и стою около двери с занесённым кулаком. Страх ещё сильнее сковал мои легкие. Теперь даже дышать становилось невозможно. Нет. Не время паниковать. Если Киллер откроет дверь и увидит меня стоящей тут, то возникнет неприятная ситуация, исход которой очевиден. Моя смерть! Соберись. Эмоции в сторону. Потом поплачешь. Потом пожалуешься. Всё потом. Сейчас ты должна быть сосредоточена.
Я громко постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.
— Капитан, — обратилась я к Киду, проходя внутрь. В каюте на кухонном столе меня поджидала очередная жертва. Огромная бледно-зелёная ящерица, что при виде меня тут же зашипела.
— Джек, где ты…?! — воскликнул Кид, но замолк на полуслове, так как осмотрел меня с головы до ног. — Хм, всё с тобой ясно, — капитан перевел взгляд на своего старшего помощника. — Что-то ещё?
— Нет, — тут же ответил Киллер.
— Тогда свободен, — отмахнулся от него Кид.
Киллер направился в сторону двери, однако замедлил шаг, когда приметил кровавые следы на полу, которые я оставила. Особенно я наследила около самой двери капитанской каюты, так как долго стояла там, и Киллер это явно заметил. Наши взгляды встретились. Что он сделает? Пират понял, что я подслушивала. Как он поступит? Расскажет капитану всё сейчас? Нападёт на меня?
Нет. Он повернулся, вышел в коридор и закрыл за собой дверь, оставив меня, капитана и мою жертву наедине. Я тем временем спокойно подошла к кухонному столу, закатала рукава и надела фартук.
Работа была практически механической. Всё делалось на автомате. За это время я успела привыкнуть к данному вечернему ритуалу. Как бы ужасно это ни звучало. Кид, как обычно, сидел за своим столом молча. Вот только теперь он смотрел не на то, что я делаю, а на меня саму. Локти покоились на подлокотниках кресла, а сами пальцы сплелись накрест и находились на уровне алых губ Кида. Взгляд янтарных глаз был задумчив. Никакой усмешки. Что бы он сейчас ни обдумывал, уверена, в данную секунду решалась моя судьба.
Ящерица была готова. Я отделила мясо от костей и запекла их с овощами. Аккуратно выложив блюдо на тарелку, я поставила её перед Юстассом, готовясь по привычке первой попробовать то, что приготовила. Вот только этого не произошло. Кид спокойно взял в руку вилку, подцепил кусочек запечённого мяса и положил его себе в рот.
Я не могла понять, он просто забыл или специально так поступил? Это проверка или доверие? Но вот за первым кусочком последовал второй и третий. Юстасс Кид ел, а я не знала, как на это реагировать. В итоге, решив, что он просто забыл из-за спора с Киллером, я продолжала стоять, выжидая, когда пират закончит ужинать.
Наконец тарелка опустела. На этом, посчитав, что моя работа выполнена, я направилась к выходу, однако Кид остановил меня.
— Джек, — его голос не имел повышенных тонов, но даже в спокойствии чувствовалась власть, ярость и сила. — Ты не хочешь рассказать мне, почему у тебя ступни изрезаны?
— Неудачно оступилась, — коротко бросила я, через плечо.
Это издевательство? Зачем человеку интересоваться о каких-то ногах, когда его в принципе не волнует чужая жизнь? Скорей всего, насмешка или опять проверка на то, когда же я, наконец, сломаюсь.
— Понятно, — произнёс Кид. В глазах снова разгоралось пламя. Что стало понятно этому пирату из моего ответа? Возможно, мы говорим на разных языках. — Можешь идти.
Я покинула его каюту и вернулась в свою сырую берлогу. Воды на полу стало еще больше. Дырку в стене пытались задеть, но сразу видно, что ее чинили второпях и очень не качественно. Из щелей все равно капала вода. Продвигаясь к своим ящикам, я чувствовала, как морская соль обжигала порезы на ногах.
Ну, вот и всё. Минутка Рая — и обратно в Ад. Переодевшись в спортивный синий костюм, я избавилась от халата, ставший напоминанием о спокойной жизни. Лучше бы я и не посещала ту гостиницу. Только хуже делаю, причём себе.
====== Глава 8. Огненный лес. ======
Два дня, проведенные в порту, казалось, пролетели так быстро, что я и моргнуть не успела. Корабль был в более-менее исправном состоянии, что говорило о скорейшем нашем отчаливании.
Одно несказанно раздражало: за эти пару дней погода кардинально изменилась. Стоял густой белоснежный туман, из-за которого даже дышать становилось трудно. Одежда, волосы, сам корабль — всё было влажным и холодным. Я не могла найти на корабле ни одного места, в котором бы можно было спрятаться, согреться и спокойно обсохнуть.
Ночи были ледяными и безжалостными. И смех, и грех, но в это время от холода меня спасала только шуба Юстасса Кида. Она всё ещё была пропитана запахом прежнего владельца, от которого меня воротило. Но если выбирать из двух зол, то я выбираю страдать от вони, нежели от холода.
В своей каюте я кое-как смогла прибраться и самостоятельно заколотить надоедливую дыру в стене, что раздражала методичным капающим звуком. О сохранности некоторых документов нельзя было и мечтать. Да мне, если честно, стало в принципе на них наплевать. Я старалась, цеплялась за то, что мне привычно, чтобы хоть как-то адаптироваться к измененной обстановке, но всё это — лишь мишура. Блеф, который вот-вот раскроется.
Как ни странно, Юстасс последние два вечера после того, как я приготавливала ему ужин, не просил меня пробовать первой блюда, чтобы проверить, имеется ли там яд или нет. Неужели он решил, что может в этом плане мне доверять? Да если бы я только разбиралась в ядах. Хотя… а толку-то? Что после этого я тут же покину корабль живой? Сомневаюсь, что Киллер позволит. Он будет первым, кто устранит помеху. И на данный момент Кид — единственное звено, что не позволяет этому маньяку расправиться со мной.
Влажность выматывала каждого. Дышать становилось все труднее. Крупные капли дождём скатывались по лицу, рукам, волосам. Некоторые члены команды не выдерживали и просили капитана поторопиться с решением покинуть остров, но Кид был неумолим. Я не понимала, в чем принципиальность данной ситуации. Может, таким образом Кид хотел показать, кто на борту главный и что его приказы не обсуждаются? Или, может, он получал от этого какую-то особую выгоду, известную только ему лично? Трудно сказать, но оставшиеся два дня мы всё же провели в порту.
Правда, в последнюю ночь я всё-таки нашла для себя выход. Шуба Кида впитала буквально всю влагу. Стала тяжёлой, холодной и мокрой. Сохранять тепло она больше не могла. После готовки ужина Юстассу я спустилась в свою каюту, взяла шубу и направилась в камбуз.
В это время там никого не было. Закрыв кухню, я включила духовую печь и конфорки плитки, высушивая воздух в комнате. Буквально через пятнадцать минут на кухне стало тепло и, самое главное, сухо. Шубу я накинула на дверцы настенных шкафчиков, чтобы она подсохла и снова стала пригодной для использования. Сама уселась на стул, пододвинув его ближе к плите.
Наблюдая за раскаленной конфоркой, я задумалась о том, что мне стоит делать дальше. Притворяться больше нет сил. Плакаться и молить о пощаде — бессмысленно, да и некого. Тут нет ни единой души, которая бы вступилась за меня. Моё объявление наконец-то напечатали в газете. Я видела его в сегодняшнем выпуске, но, похоже, я поторопилась с вестями. Что же мне делать? Каждый день подобен вальсу со смертью, и с каждым танцем костлявые объятья всё крепче прижимают к себе.
Будь я сильнее, то, наверное, смогла бы постоять за себя. А может быть, всё было бы точно так же. Я не воин и не убийца. Я просто библиотекарь, который хочет вернуться домой. Книги… те книги, что хранились в моей сумке, я успела зачитать до дыр. Мне так не хватает новых книг, с шелестящими страницами и легким ароматом чернил. Я люблю книги. Люблю истории. Особенно когда у историй счастливый конец. Моей истории, видно, не суждено закончиться счастливо.
По щеке пробежала крупная капля, которую я по привычке смахнула рукой, посчитав, что это из-за влажности тумана, но ведь в основном лицо у меня было сухим. Слёзы. Это были неконтролируемые слёзы, но не из-за страха или отчаяния. Слёзы возникли из бушующих ярости и гнева, которые я всё это время подавляла в себе.