Чужая игра

Крупный мужчина в доспехах почтительно остановился за спиной старика, ожидая, когда тот обратит внимание.

- Все готово Гаррос? - повернулся старик.

- Да верховный инквизитор Карлин, - ответил мужчина.

- Она может быть опасна, даже в таком положении, - направившись ко входу сказал инквизитор. - Ты должен присутствовать.

- Как скажете, - отозвался паладин.

Вдвоем они спустились по лестнице и прошли в зал, тяжелые обитые железом двери которого охраняли четыре воина в полном доспехе. Стены, пол, потолок зала были украшены сложным орнаментом из мозаики. Мозаика была древней, как сам монастырь. Ее задачей было защитить братьев ордена от магии сбившихся с пути. В самом центре зала, стоял деревянный ящик, также украшенный орнаментом и письменами.

Поднявшись на специальный помост, верховный инквизитор Карлин Лардан занял свое место за столом между двух немолодых мужчин, старших инквизиторов ордена. Откинувшись на спинку высокого резного кресла, он кивнул сидящему в стороне писарю, после чего принялся разбирать записи на столе.

Подойдя к ящику, паладин откинул тяжелую крышку, после чего, достав меч из ножен, отошел в сторону. В ящике оказалась немолодая голая женщина. Все ее тело покрывали свежие следы пыток. Почерневшие, распухшие, сломанные ноги не могли держать вес тела, потому она висела на двух крюках, вделанных в дно ящика. Прикрыв глаза от дневного света, она смотрела одурманенным взглядом на сидевших за столом, ожидая их слов.

Прокашлявшись, Карлин Лардан взяв один из исписанных листов, посмотрел на женщину.

- Бастинда Ариан Бограмэ, - начал старик. - Я верховный инквизитор империи Асадар Карлин Лардан, это старшие инквизиторы Брандон Самерье и Люмьер Рошар. Как верховный инквизитор, глава ордена света, властью данной мне империей я открываю дело о практике ритуалов противоестественной магии, выходящей за рамки Ладийского статута, повлекшей массовую гибель людей. Если вам есть что сказать, вы можете покаяться прямо сейчас.

- Я уже все сказала вашим дознавателям, - с трудом сказала женщина потрескавшимися губами.

- С ваших слов, массовая гибель людей в академии, в ночь на восьмое число одиннадцатого месяца, результат применения заклинания известного как Ладийское проклятье.

- Да, верховный инквизитор, все верно.

- Хочу отметить, что такого заклинания нет в реестре Ладийского статута. Проклятье упоминается только в трудах о распаде империи и то, как неподтвержденная теория.

- Я все сказала дознавателям, - полу стоном выдохнула женщина. - При прошлом главе академии уже был подобный случай.

- Известный как черный мор, - уточнил инквизитор.

- Да, так он и назывался. Мне рассказали, как выглядели тела - тоже самое, что было во время черного мора. Прошлый глава академии проводил расследование, в его записях описаны симптомы и были пометки, что они похожи на следы Ладийского проклятья.

- По свидетельству агента инквизиции, брата Годдара, вы не знаете кто применил заклинание и пытались выехать из столицы, чтобы спасти свою жизнь.

- Да, именно так.

- Почему вы решили, что в этом есть необходимость?

- Я думаю тот, кто применил заклинание, применит его снова. Будут новые жертвы.

- Вы отрицаете, что массовая гибель людей, результат вашей деятельности или деятельности кого-либо из магов академии?

- Это просто невозможно. В библиотеке академии нет записей, запрещенных Ладийским статутом.

- И никак не связано с исследованиями, проводившимися в академии.

- Нет, не связано.

- Что вы можете сказать о ритуалах, проводимых над заключенными? Какую роль играл артефакт, смонтированный на подвесе в верхнем зале?

- Я уже говорила, я не знаю сути ритуала.

- Но тем не менее. По некоторым признакам вы убили множество людей, пусть даже заключенных.

- Я не знаю, не понимаю, - растерянно пробормотала Бастинда. - Я не помню.

Карлин принялся перебирать бумаги на столе, потом повернулся к Самерье:

- И вы ничего не добились под пыткой?

- Ничего, - почесав бровь ответил инквизитор. - Она однозначно не помнит. Когда мы начали, ее будто подменили.

- Может какие-то новые практики?

- Над архимагом? Главой академии?

- Сон правды пробовали?

- Да. С ней не получилось.

- Она все время находилась под защитой? К ней никого не допускали кроме братьев?

- Мы были очень внимательны.

- Может вам нужно больше времени?

- Бесполезно, - отрицательно покачал головой Самерье.

- Артефакт уже перевезли?

- Да, он находится в нашем архиве.

Повернувшись к Бастинде, верховный инквизитор Карлин уставился на женщину изучающим взглядом. Ее пытали уже неделю. Тут оставалось убить бывшего архимага пыткой или сжечь на костре, как того требовал закон. Старик вздохнул, после чего поднявшись заговорил:

- Бастинда Ариан Бограмэ, властью, данной мне как главе Ордена света, за практики магии, нарушающие Ладийский статут, я приговариваю вас к сожжению на костре. Приговор приведут на рассвете. Вам будет предоставлена возможность привести себя в порядок, а также время на покаяние.

Дождавшись пока ящик с бывшей главой академии вынесли из зала, три инквизитора собрались в круг.

- Люмьер, - обратился верховный инквизитор. - Надо открыть новое дело. Отправьте запрос в библиотеку, может у них есть информация про Ладийское проклятье. Еще узнай, есть ли практики кроме сна, способные влиять на воспоминания. Ты Самерье, перерой наш архив сверху донизу. Наведайся с братьями в библиотеку академии. Я хочу знать, что происходит. Поднять весь орден, всех агентов, всех кто хоть как-то может помочь. Если у нас ходит человек, способный на такое, я хочу знать кто он и где находится. Обо всем мне докладывать немедленно. Гарросу собрать отряд и быть готовым выехать немедленно. Да поможет нам свет.

- Да поможет нам свет, - эхом отозвались два инквизитора, после чего заспешили исполнять поручение.

***

На третью ночь от казни, на кладбище грешников, при тусклом свете фонаря мужчина раскапывал свежую могилу. Добравшись до тела, завернутого в белый саван, расписанный магическими знаками, он вытащил его наверх. Поправив шарф на лице, исполнявший роль маски, мужчина развернул саван скрывавший покрытый черной коркой труп. Святоши не стали сжигать тело полностью, довольствуясь смертью бывшей главы академии. Удовлетворенно улыбнувшись под маской, мужчина, достав кинжал принялся кромсать почерневшую руку казненной. Кое как расковыряв запекшуюся корку, он извлек из мяса небольшой красный рубин. Протерев камень уголком савана, мужчина бережно его спрятал, после чего небрежно спихнув ногой тело в яму, принялся быстро закапывать могилу обратно.