Ребекка. Путь во спасение

− Помочь? С какой радости? Только из-за того, что Вам так сказала покойная сестра?

Софи не было, чем парировать этот вопрос. Эмма была права: всегда что-то нужно кому-то от кого-то. Но в данном случае Эмма ошибалась. Софи хотелось помочь Жене, избавить его от прошлого. Об этом ее попросила и ее сестра в гостинице при аэропорте. Но об этом потом.

Эмма немножко успокоилась. Она была вся на нервах. Да и понятно, почему. Она видела, как страдает ее внук и не может с этим ничего поделать. А тут еще узнала, что он был женат. Она держалась за сердце.

− Расскажите, как Ребекка попросила Вас об этом? – попросила она Софи. Правда, она не верила, что это вообще возможно? Но она рассчитывала, что после рассказа Софи ей хоть не на много, но станет лучше.

− Вы уверены?

− Да, – подтвердила Эмма, − уверена. – И добавила: – Начинайте свой рассказ.

− Здесь и рассказывать-то нечего, – сказала Софи. – Но извольте.

Эмма внимательно слушала Софи.

Софи рассказала, когда Женя показал ей фотокарточку Ребекки, он глубоко ушел в себя и как будто что-то увидел.

Эмма поинтересовалась:

− Что именно увидел Женя?

− Ребекку, – ответила Софи. – Он увидел Ребекку.

− Но как? – не понимала Эмма. – Как это возможно?

− По-видимому, он ее так любил, что и после ее смерти он видит ее такой, какая была она при жизни.

Эмма согласилась.

− Возможно.

Софи продолжила рассказ.

− Он смотрел в пустоту и сказал: «Ребекка, ты здесь!» Он видел перед собой ее, Ребекку. Она стояла позади меня. Я слышала, как она сказала: «Ты хотел провести свою жизнь рядом со мной, так избавься от прошлого. Оно тебя погубит». – Софи перевела дыхание. Ей было неприятно говорить о ней, но она была вынуждена. – Затем хотите верьте, хотите нет, но я услышала чей-то голос, я не поняла, чей он был? Теперь я точно знаю, что это голос принадлежал Ребекке.

− И что же она сказала? – Эмма относилась к этой истории скептически. – Что?

− Она попросила, чтобы я не оставляла Женю в одиночестве. Она поручила мне заботиться о нем.

− Я не верю, – заявила Эмма. – Ты лжешь!

В это самое время чей-то голос перебил Эмму. Он звучал зловеще и угрожающе, как будто все это время был где-то глубоко внутри и теперь вырвался наружу.

Эмма не на шутку испугалась. У нее перехватило дыхание, и она с опаской обернулась. – Что за черт? − Сьюзен. Она стояла возле картины.

− Да, – сказала она. – Это я. – Затем она как бы в насмешку добавила. – Не ждали?

Да, это была она. Женщина с холста, Сьюзен. Та самая Сьюзен с портрета, которая, по мнению Эммы, была виновна в их несчастьях. Да, это была она та самая Сьюзен. Женщины замерли в ожидании. У обеих женщин возникло полное непонимание. Они не могли поверить, что это происходит на самом деле. Это только их воображение. Они думают о ней, и вот она наяву.

Глава-6

Квартира (ЖЕНЩИНА С ХОЛСТА)

Женщины переглянулись. Что это, сон? Они много думают о Сьюзен, и вот она здесь? Да, это нереальность, а только их воображение. Что еще может быть? Сейчас они закроют и откроют глаза − и все это исчезнет. Но нет, ничего не исчезло. Все осталось на своем месте. Сьюзен стояла возле портрета, пристально, с жестокой ухмылкой, готовой разорвать на части, смотрела Сьюзен на Эмму. Затем, согнув правую руку в локоть, она щелкнула большим и указательным пальцем, и в то же самое время время как будто остановилось. Оно замерло. Эмма сидела без движенья, казалось, она замерла, застыла на месте. Сьюзен огляделась. Ей все здесь до боли было знакомо. За все то время, пока ее портрет или она сама. Во всяком случае, она вышла из нее или всем казалось, что так оно и есть на самом деле. Она отошла от картины, подошла к Софи, склонилась перед ней и в ушко прошептала:

− Ты знаешь, что произошло на самом деле. – Затем она протянула свою руку к ее, взяла ее за руку. Ее рука была нежна и воздушна. Многие решили бы, что человек спятил, почувствовав прикосновение невидимого, но я так не считаю. Иногда, если нам невмоготу, мы чувствуем чье-то незримое присутствие, кто-то незримо прикасается к нам, и все боли проходят. Она спросила. – Ты веришь ей? – Эти слова, произнесенные женщиной с картины, звучали из ее уст довольно странно для Софи. Слышав множество историй, она не могла отделаться от мысли, что Сьюзен лжет. Да как же она могла говорить правду после, когда она побывала в гостиничном номере в аэропорту. – Ты меня презираешь, – говорила Сьюзен. − Я это чувствую.

Софи возразила:

− Презираю? Вот еще.

В голосе Софи чувствовалось недовольство. Да и могла бы она быть довольной? Ведь ее тело давеча было не с ней, а с кем-то другим. То есть с кем-то иной, со Сьюзен.

− И все же ты меня презираешь, – сказала Сьюзен и села рядом на диван. – Поговорим. – сказала она. – Мне есть тебе что сказать.

Делать было нечего, за окном была вьюга, сегодня Софи уже никуда не улетит и она согласилась на разговор.

− Поговорим, о чем? – эти слова были произнесены так, как будто она не хотела вообще общаться с ней.

− Не думай обо мне плохо, – начала говорить Сьюзен. – Я не такая. – Она сделала паузу, словно пытаясь что-то сказать, правильно подобрать слова к этому их разговору. – Я не монстр, – утверждала она. – Просто я защищала своего ребенка.

Софи не поверила словам Сьюзен.

− После того, что произошло в аэропорту, Вы думаете, я поверю всему тому, что Вы мне только что сказали? Я не такая, знаете ли, дура, чтобы верить всему, что там говорят, тем более верить той, кто и не человек, а просто женщина с холста. – Тут Софи стало от чего-то не по себе. По телу пробежали мурашки, что-то она почувствовала, что-то такое, что она не могла объяснить. Да объяснила бы она? Не думаю. Ей после этих произнесенных слов стало страшно, но виду она не подавала.

Страх Софи Сьюзен почувствовала не сразу. Она смотрела в глаза Софи, пытаясь понять, что та испугалась. Неужели ее?

− Боишься? – поинтересовалась Сьюзен. – Вижу, что боишься, это читается в глазах.

− Я не боюсь, – возразила Софи. – Просто все то, что сейчас происходит со мной, это нереально. Я только сейчас это поняла, – рассмеялась Софи истеричным смехом. – Конечно, это нереально, – считала она. – Да это и не может быть реальностью. Ведь Вас не существует! Вас просто не может быть. Ведь вы мертва, – старалась она мыслить реалистично. – А мертвые не могут ожить. – Она посмотрела на холст, встала и подошла к нему. Затем она дотронулась до него и сказала. – Это сон. Сон и ничего другого. Как я раньше не догадалась!? Сон. Только сон и больше ничего.

− Сон? – удивилась Сьюзен. – Вы считаете, что это все сон?

− А что же еще? Сон и больше ничего. Вот сейчас я проснусь и… – она ущипнула себя за руку, но ей это не помогло. Она так же смотрела на холст, к ней подошла Сьюзен и сказала:

− Это не сон. Хотя мне очень хотелось, чтобы это был сон.

Софи уточнила:

− Это не сон?

− Нет, не сон. – Сьюзен тяжело вздохнула. – Хотя мне очень хотелось, чтобы это он и был. – Сьюзен задумалась. Со стороны казалось, что она погрузилась в свое философское размышление, и так оно и было. Она сказала Софи: – Никто не хочет верить тому, что есть на самом деле, и никто не хочет слушать то, что, казалось бы, есть правдой. Мы видим то, что хотим видеть, не видя то, что происходит на самом деле. Мы слышим то, что нам разрешают услышать, и не слышим то, что должны услышать. Мы глухи и слепы. Мы привыкли реальность выдавать за фантазию и фантазию за реальность. Реальность − что это такое? Мы живем в своих фантазиях и выдаем их за реальность. А реальность за фантазию. Почему это происходит? Ответ прост и очевиден, как никогда. Мы хотим, чтобы наши фантазии были реальны, даже нереальные.

− Что Вы имеете в виду? – не понимала Софи ее размышление. – Я вот, например, всегда знаю, с кем и когда я общаюсь, и там философские теории насчет реальности бытия меня совсем не касаются.