Страница 13 из 15
Решительная позиция, занятая Англией, вызвала в России взрыв негодования, выразившегося в объединявшем всех лозунге: «Сан-Стефанский договор неприкосновенен. Русский народ сказал свое последнее слово. Мы ответим войной на английскую наглость».
Но Александр II, князь Горчаков и сам великий князь Николай Николаевич сознавали, что нужно во что бы то ни стало избежать разрыва. Два важных основания, тщательно скрываемых, заставляли быть осторожными: имперская казна была совершенно истощена, а армия, стоявшая у ворот Константинополя, терпела страшный урон от тифа. Графу Шувалову было поручено начать конфиденциальные переговоры с лордом Сольсбери и согласовать Сан-Стефанский договор с требованиями Англии. Шувалов должен был отказаться от всех статей, устанавливающих гегемонию России на Балканском полуострове. Тайное соглашение, подписанное 18 (30) мая, разрешило кризис.
Два месяца спустя Берлинский конгресс торжественно провозгласил основы этого соглашения, отнимавшего у русского народа лучшие плоды его побед или по крайней мере те из них, которые более всего льстили его национальному самолюбию.
С горечью принял русский народ Берлинский трактат. Он увидел в нем лишь уколы национальному самолюбию и с пренебрежением отнесся к тем великим политическим и территориальным приобретениям, которые этот трактат обеспечивал России. Эти события странным образом отразились и на личной судьбе Александра II.
По возвращении Александра II в Санкт-Петербург возобновились его ежедневные свидания с Екатериной Михайловной. Испытания Балканской войны не только изнурили Александра II физически, но оставили глубокий след и на его духовном облике. Потребность в ласке и участии, бывшая всегда одной из основных черт его характера, еще более обострилась: он еще сильнее привязался к княжне Долгорукой. Порой им овладевала тяжелая меланхолия, доходившая до глубокого отчаяния. Власть его уже не интересовала. Все то, что он пытался осуществить, кончалось неудачей. Никто из других монархов не желал более его счастья своему народу: он уничтожил рабство, отменил телесные наказания, установил суд присяжных, провел во всех областях управления мудрые и либеральные реформы. В отличие от других царей, он никогда не стремился к кровавым лаврам славы. Сколько усилий потратил он, чтобы избежать турецкой войны, навязываемой ему его народом. И после ее окончания он предотвратил новое военное столкновение… Что получил он в награду за все это? Со всех концов России поступали к нему донесения губернаторов, сообщавших, что народ, обманутый в своих чаяниях, во всем винил царя. А полицейские донесения сообщали об угрожающем росте революционного брожения.
Смятенной душой он невольно стремился к единственному человеку, пожертвовавшему для него своей честью, светскими удовольствиями и успехами, к человеку, думавшему о его счастье и окружавшему его знаками страстного обожания.
Княжна Долгорукая сделалась для него столь необходимой, что он решил поселить ее в Зимнем дворце под одной крышей с императрицей.
В третьем этаже дворца княжне Долгорукой отвели три большие комнаты, точно соответствовавшие покоям государя во втором этаже и соединенные с этими последними подъемной машиной.
Императрица Мария Александровна, занимавшая покои, смежные с комнатами Александра II, вскоре узнала о странном, навязанном ей соседстве. Без слова упрека встретила она это новое испытание. Терзаемая горем, снедаемая тяжким недугом, чувствуя приближение смерти, императрица, охраняя свое достоинство, нашла в себе силы, чтобы казаться еще более замкнутой и недоступной. Лишь один раз она не сдержалась и поделилась своим горем со своим единственным другом, графиней Александрой Толстой, бывшей воспитательницей ее дочери, великой княжны Марии до ее брака с герцогом Эдинбургским. Указав на комнаты своей соперницы, несчастная царица сказала: «Я прощаю оскорбления, наносимые мне как императрице. Но я не в силах простить мучений, причиненных супруге».
Водворение фаворитки в Зимнем дворце, величественная постройка которого как бы олицетворяла всю славу Романовых, вызвало страшное негодование. Это событие вскоре стало главной темой разговоров в светских салонах. Несмотря на всю замкнутость жизни, которую вела Екатерина Михайловна, несмотря на все принимаемые ею предосторожности и на то, что она старалась не выходить из своих комнат, ее присутствие во дворце проявлялось на каждом шагу. Живя во дворце, она естественно должна была пользоваться услугами дворцовой прислуги: ей прислуживали дворцовые лакеи, она ела пищу, приготовленную дворцовыми поварами, она выезжала в дворцовом экипаже. Связь, ранее тщательно скрываемая, сделалась открытой.
При таких условиях прежние нападки, забытые под влиянием волнений, связанных с Турецкой войной, возобновились с новой силой. К ним присоединились еще новые, главным объектом которых сделалась княжна: на нее возлагали значительную часть ответственности за печальный ход государственной жизни. Ее обвиняли в том, что она отвлекла царя от исполнения им своих обязанностей, что она усыпляла его любовными чарами, лишая силы и решимости. В доказательство приводили плачевное физическое состояние, в котором находился Александр II. Как изменился он! Впалые щеки, сгорбленная фигура, вялые движения, тяжелое дыхание – всему этому она была причиной.
Все эти крайне преувеличенные нападки стали сказываться в еще более резкой форме в сентябре 1878 года, когда узнали, что фаворитка разрешилась от бремени второй дочерью, получившей имя Екатерины.
Глава VIII
Революционное брожение. – Покушение Веры Засулич. – Демонстрации в Киеве, Москве, Харькове и Одессе. – Убийство генерала Мезенцева. – Эпидемия политических убийств. – Покушение Соловьева. – Введение осадного положения. – Назначение генерал-губернаторов. – Александр II уезжает в Ливадию
А между тем никогда Россия еще так не нуждалась в руководстве с ясным умом и твердой волей. Революционное брожение захватило теперь всю империю. Не проходило недели без какого-либо выступления революционеров.
24 января (5 февраля) 1878 года Вера Засулич открыла трагический период русской истории, тяжко ранив двумя выстрелами из револьвера санкт-петербургского полицмейстера, генерала Трепова. Вера Засулич, происходившая из аристократической семьи, сочла своим долгом отомстить за своего товарища – революционера Боголюбова, содержавшегося в крепости и подвергшегося по приказанию вышедшего из себя генерала Трепова телесному наказанию. 31 марта (12 апреля) Вера Засулич предстала перед уголовным судом, в котором ее дело, сообразно с новыми судебными постановлениями, должно было быть решено с участием присяжных заседателей. Решение суда не могло быть сомнительным ввиду того, что преступление было совершено среди бела дня, и обвиняемая хвасталась своим деянием. Но лишь начался допрос свидетелей, в возбужденном зале произошла перемена ролей, обратившая обвиняемую в прокурора, а жертву в ответчика. И эта странная перемена ролей произошла несмотря на то, что присяжные принадлежали к высшим слоям общества, а билеты для входа выдавались с особым разбором и преимущественно попали в руки высшего чиновничества. При каждом новом показании свидетелей и при каждом ответе революционерки настроение в зале суда становилось все более возбужденным. Во время прения сторон атмосфера сделалась накаленной. Наконец присяжные удалились на совещание.
Через несколько минут они вынесли оправдательный вердикт.
Решив не осуждать обвиняемую, представители общественной совести без колебания заявили: «Нет, не виновна». Едва председатель закончил чтение этого необычного приговора, как все присутствующие разразились аплодисментами. Вера Засулич вышла из зала суда под гром приветствий, обратившихся во внушительную демонстрацию, когда она появилась среди толпы, ожидавшей ее перед зданием суда. Возбужденная толпа на руках понесла ее к дому генерала Трепова. Отряд жандармов и казаков задержал это торжественное шествие. Пехотные войска открыли огонь, под влиянием которого толпа разбежалась, оставляя за собою убитых и раненых. В общей суматохе Вере Засулич удалось при помощи своих друзей скрыться.