Сила мысли

Несмотря на то что вчера, изучая материалы, он находил один за другим случаи подобного рода с людьми, перенесшими травму головы, ему все равно было сложно поверить, что все это происходит с ним. Нутром он чувствовал, что его ситуация в чем-то иная. Взять хотя бы установление связи с ребенком в библиотеке или невероятную скорость мысли тогда в баре. Может, таким образом Бог хочет ужать события целой жизни в те несколько месяцев, что ему еще отпущены?

Выйдя на кухню, Джейк почувствовал хруст стекла под ногами. В одном из углов пол из испанской плитки был усеян осколками битых пивных кружек. Вспомнив, что здесь было, мужчина фыркнул. Он старался повторить такую же прыть, как в баре у Сэмми. Не вышло.

Бронсон подобрал пару оставшихся целых кружек на стойке и поднял их на уровень груди перед собой. Это получалось – поймать кружку, пока она не долетела до пола. Он сделал два глубоких вдоха, отпустил кружку и крутанулся на пятках шлепанцев.

Кружка шмякнулась о пол, а он не успел сделать и пол-оборота. Комната кружилась, как на карусели, и мужчина чуть не упал. Ему удалось удержаться на ногах, схватившись за стойку рукой.

Проверка памяти: сверхчеловеческая скорость не вырастает от недосыпа и похмелья. Наверное, это все пьянство, пьянство до поросячьего визга, подумал Джейк, вспоминая свои ночные похождения.

Он стряхнул со шлепанца осколок стекла и потряс пачкой кофе над кофемолкой. Высыпались три одиноких зернышка.

Да что ж такое-то…

Плеснув себе в лицо воды из чайника, Джейк сделал большой глоток прямо из носика. Краем глаза он заметил на столе выключенный мобильный телефон. Всем от него что-то нужно.

Во входную дверь позвонили.

Марш или Тони так рано не приходят. Опять репортер?

Бронсон подошел к двери, старательно избегая резких движений, которые сейчас иголками отдавали в затылок. Вдобавок к похмелью? Или еще что-нибудь?

Бегло выглянув в окно, Джейк увидел на улице белый фургон, внутри которого сидели двое мужчин. Наверное, это новые ландшафтные дизайнеры его соседки Хелен. Капризная старушка так любила выбирать садовников, что ей уже журнал пора было издавать – каждый месяц приглашала все новых на интервью.

В дверь позвонили еще раз.

– Иду! – крикнул Бронсон. Сейчас он от этих писак избавится, мало не покажется!

Он широко раскрыл дверь – и так и застыл.

Франческа выглядела еще красивее, чем он запомнил. Густые пряди темных волос струились у нее по плечам, обрамляя лицо. Огромные влажные глаза шоколадного цвета с золотыми крапинками, в которых играло солнце. Редкая россыпь веснушек на переносице придавала ее прекрасному лицу очарование. На ней были тонкие дорожные штаны, ботинки на шнуровке и короткий приталенный жакет, надетый на белую блузку.

Она чарующе улыбнулась пухлыми губами.

– Мистер Бронсон, доброе утро.

У Джейка язык присох к небу.

– Вы… в порядке? – замешкалась неожиданная гостья.

Мужчина заметил, что она бросила секундный взгляд на его пресс, и впервые за очень долгое время порадовался тому, что не оставлял регулярных тренировок. Феллини, похоже, немного покраснела и в долю секунды отвела глаза.

– Простите за то, что вторглась без предупреждения. Но до вас не дозвониться.

Увидев, что творится в доме у него за спиной, женщина слегка приподняла бровь. От отвращения? Или от сочувствия?

Джейку казалось, что голова у него набита ватой. Его мозг был сейчас явно не подключен к языку.

– Ох. Да я… нормально, – только и смог он выдавить из себя.

Получше ничего не придумал? Говори давай, идиот!

Бронсон откашлялся.

– Франческа. Мне правда очень неловко за вчерашнее.

Было видно, как расслабились плечи женщины.

– И мне неловко. Попробуем снова?

Через полчаса они потягивали капучино в кафе «Кофе-картель». Это заведение с двадцатилетней историей объявляло себя первой «подлинной» кофейней в местечке Ривьера на побережье Редондо-Бич. Здесь их окружало разномастное собрание потертых диванов, продавленных кресел, а также маленьких деревянных коктейльных столиков с антикварными стульями с прямой спинкой. Богемная атмосфера привлекала сюда писателей, студентов и просто любителей пляжей, которые искали себе местечко поспокойнее вдали от толп людей.

Головная боль постепенно отступала, и теперь Джейк мог говорить вполне внятно. Капучино с тройной порцией эспрессо сделало свое дело.

Они разговаривали про институт в Венеции.

– Дети приезжают со всего света, у многих из них нет родителей, – рассказывала Франческа.

– И все они одаренные?

– Да, и все по-разному. Это могут быть художественные способности, или математические, или музыкальный талант. У некоторых такая же фотографическая память, примерно как у вас.

Феллини сидела, чуть наклонившись вперед. Она положила локти на стол и подперла руками подбородок, изучающе разглядывая собеседника.

– Но в отличие от вас, каждый из них демонстрирует явные признаки симптомов аутистического характера, что подразумевает необычное, асоциальное поведение, которое отгораживает их от большей части общества, – продолжила женщина. – Они очень часто не способны нормально взаимодействовать с другими людьми.

Джейк вспомнил, как он себя вел в последние дни. Такое вполне можно назвать асоциальным.

Будто прочитав его мысли, Франческа сказала:

– Нет, вы просто были… schifoso, как мы говорим в Италии. – Взгляд ее на секунду стал отсутствующим – она подыскивала соответствующий перевод, касаясь кончиком языка краешка губ. Наконец ей удалось вспомнить нужное слово. – Паршивцем, si? – и она зловредно улыбнулась. День начинал приобретать яркие краски.

– И не поспоришь, – согласился Джейк. Он позволил себе думать о Феллини. Было в этой женщине что-то такое. Притягательное.

Бронсон смахнул рукой салфетку со стола.

Один удар сердца – и он выбрасывает другую руку, чтобы схватить ее, прежде чем она коснется пола.

И близко не получилось.

Про себя отметим: сверхрефлексы не работают, когда увлечен женщиной.

Франческа заинтересованно посмотрела на мужчину, но постаралась продолжить:

– Вы можете нам помочь, Джейк. Если мы поймем, что с вами произошло и почему вы получили доступ к своим способностям без всяких побочных расстройств, мы, возможно, сможем разгадать секрет, как можно помочь несчетному количеству аутичных детей во всем мире. – Итальянка поерзала в кресле. – И также мы бы изучили любые ваши… паранормальные способности.

Бронсона последняя реплика на секунду изумила. Почувствовала ли Феллини что-нибудь там, в библиотеке? Она, казалось, и в самом деле верила, что он мог быть полезным для их исследований в институте. Без сомнения, у нее были на то причины. Неужели он уже почти согласился? Нужно признать, сопротивляться ее обаянию было очень сложно. Мужчина представил себя в Венеции вместе с ней. Как он ей будет помогать. Будет всегда рядом.

– В течение года, – продолжала Франческа, – или двух лет мы бы могли добиться значительных успехов.

У Джейка застыла в жилах кровь. Воздух, казалось, совсем истончился. Он откинулся обратно в кресло и уставился в широкое окно, занимающее всю стену. Краем глаза он увидел знакомых мужчин в белом фургоне, припаркованном на обочине напротив. Новые садовники, которых Бронсон уже видел рядом с домом соседки. Он отметил это как совпадение и сосредоточился на захлестывающей его волне душевной боли. Помочь Франческе и детям он не мог при всем желании. Через три месяца его уже не будет на свете, что уж говорить про год или два! О чем тут, черт возьми, думать?!

Лицо Феллини помрачнело.

– Что такое?

Джейк поднялся.

– Мне пора.

– Как? Почему?

Бронсон позволил себе напоследок окунуться в эти глаза, обещавшие столько счастья.

– Простите меня, в самом деле, – ответил он. – Но я никак не могу, не могу вам помочь.

А затем он повернулся и вышел на улицу прежде, чем женщина заметила, что у него на глаза наворачиваются слезы.