Фатум

- Все, – буркнул тот, но девушка его не расслышала. – Что все это значит? Я не понимаю ни единого слова, вылетающего из твоего рта!

Николь повернулась к мужчине и непроизвольно улыбнулась: до чего же потерянный был у него вид! Эта растерянность и непонимание совсем не вязались с его обыкновенным, я-пуп-земли образом. Он даже на человека стал похож. Чуть-чуть. Сжалившись, Николь решила провести экскурсию и объяснить новичкам ритуал жизни представителей рабочего класса в условиях экологического кризиса. Она любезно рассказала, что летом в студенческом районе полностью отключали горячую воду, и частично – холодную. И им ужасно повезло, что была пятница, потому что во время рабочей недели они бы не застали даже холодной воды.

-…так вот, – с неугасимым энтузиазмом продолжала девушка, в то время как Кристиан с каждой минутой становился все мрачнее и мрачнее, – в этом тазике горячая вода, а в кране – холодная. Прежде чем мыться, разбавьте кипяток. Ну или разве что Вы предпочитаете рецепт Конька – Горбунка….

- Что? – Кристиан начинал терять терпение. Эта девчонка издевалась над ним! – Чей-чей рецепт?

- Конька…, – тут Николь вспомнила, с кем имеет дело, и махнула рукой. – Не заморачивайтесь. Просто разбавьте воду.

Показав, как открывается кран и где брать мыло, девушка всучила Арчеру бесформенный ком тряпья и вышла. Тряпье оказалось мужской пижамой: Кею оставалось только гадать, откуда у девушки были подобные вещицы. Может, она жила вовсе не со старой кошатницей? Кристиан развернул одежду и пренебрежительно ухмыльнулся: кем бы ни был хозяин пижамки, он явно был тщедушным коротышкой – короткие штаны, узкая рубашка. Мужчина не сомневался, что эта, так называемая, пижама даже не сойдется у него на груди, но все же это было лучше, чем ничего. Отложив одежду, Кей подставил таз под воду и снял то, что некогда было его костюмом. Первым позывом было выкинуть свою униформу куда подальше, ибо единственным, что сохранило товарный вид, была рубашка, но потом мужчина вспомнил, что сменки у него не было. Плюс, он не собирался устраивать этой чокнутой землянке дефиле без штанов: хватит с него того, что он застрял с ней под одной крышей.

Увлекшись рассматриванием костюма, Кей напрочь забыл о том, что вода все еще разбавлялась. Очередной раз выругавшись, мужчина отбросил тряпки и повернулся к ванной.

- Какого черта?! – Кристиан с отвращением уставился на воду: кирпично-красного цвета, она неровной струей вторгалась в кипяток, придавая ему такой же омерзительный оттенок. Плюс ко всему от воды исходил неприятный металлический запах. Он уже видел в своей жизни нечто подобное: в те редкие случаи, когда на Эстасе выпадали осадки, на улице воцарялась похожая вонь. – Что за??? НИКОЛЬ!

В гневе мужчина распахнул дверь ванной. Девушка, которая уже занесла руку, чтобы постучать, замерла, глазея на Кристиана. Тот, увидев виновницу, схватил ее за руку и бесцеремонно затащил ее в комнату.

- ЧТО ЭТО ЗА…

И тут она завизжала. От неожиданности Кей подскочил, выпустил ее руку и отступил. Может, она была не в курсе, что у них текла ядовитая вода?

- Эй, успокойся, – мужчина поднял руки в примирительном жесте, стараясь унять свой гнев. Сегодня они оба очень устали, так что не стоило лишний раз накалять обстановку. Не говоря уже о том, что ему было куда труднее контролировать свои способности, когда он злился: как он ей объяснит, если зеркало в комнате вдруг лопнет? Скажет, что он настолько неотразим и ослепителен? – Послушай, я просто хотел…

Он сделал шаг навстречу, но девушка отшатнулась, упершись спиной в холодную кафельную стену, и закричала еще громче. Кристиану даже пришлось закрыть уши – таким пронзительным получился визг. Оказывается, в ванной была неплохая акустика.

- Да заткнись уже! – рявкнул Кей. Возможно, зеркалу придется опасаться не его вспышек гнева, а вокальных данных этой сумасшедшей. – Ты совсем чокнулась?!

- Да! – выдала та и рывком схватила зубную щетку с раковины. Дрожащими руками она направила «оружие» на мужчину, и, смотря куда-то в сторону, срывающимся голосом затараторила. – Да, да, да, я бешенная! Можно подумать, для Вас это новость!! Больная на всю голову! Так что я за себя не отвечаю! Или Вы уйдете с дороги, или…

Ее голос дрожал чуть ли не сильнее, чем руки. Кристиан недоуменно переводил взгляд с Николь на зубную щетку, которая все еще была нацелена куда-то в район его груди. И что ему с ней делать? Смеяться или накричать? Хотя желание ругать эту девчонку у него отпало: эта дурочка, кажется, сама не знала, что творит, но и смеяться он тоже не мог – слишком странно она себя вела.

- Слушай, я не знаю, чего ты добиваешься, – он снова предпринял попытку приблизиться к истеричке, и…нарвался-таки на зубную щетку. Не веря собственным глазам, Кристиан перехватил руку девушки и вперил в нее разъяренный взгляд. Та, кажется, сама была в шоке от того, что сделала: ее серые глаза напоминали блюдца, а рука, сжимавшая щетку, задрожала еще сильнее. Втянув голову в плечи, девушка отвернулась и предприняла последнюю отчаянную попытку просочиться сквозь облицованную голубой плиткой стену. Теперь Кею смеяться расхотелось полностью: казнить, нельзя помиловать. Он сжал ее руку так, что ей ничего не оставалось, кроме как выпустить «оружие».

- Им-мейте в виду, – угрозы, произносимые заикающимся голосом, производили скорее эффект комизма, но Николь все же продолжала, – я б-буду д-драться не по-ч-честному! Царапаться, ку-ку-кусаться…

- Как угодно, – процедил Кристиан, злясь еще сильнее. Мало того, что она посмела напасть на него, так она еще и не смотрит на него, когда он говорит с ней. Рывком он притянул бьющуюся в истерике девушку к себе, отчего та и вовсе зажмурилась. – Но если еще хоть раз позволишь себе что-то подобное…

- Я позволю??? – от подобного заявления Николь так опешила, что осмелилась повернуться к своему обидчику. Они стояли нос к носу, обдавая друг друга своим дыханием: яростным и неровным. Теперь, когда шок прошел, оставив своим приемником щедрую дозу адреналина, к девушке вернулась способность членораздельно, не заикаясь, разговаривать. – Вы пытаетесь изнасиловать меня в моей же квартире, и после этого я себе много позволяю???

- Что? – шок, оставивший девушку, перешел к мужчине. – Что ты несешь, ненормальная?! Ты…

И тут до него дошло. Он так увлекся своим гневом, грязной водой и всем остальным, пережитым за сегодняшний день, что у него абсолютно вылетело из головы, что он был абсолютно голым. Черт! Он никогда не заморачивался, выходя из душа, а потому, чисто по инерции, он не потрудился даже обернуть бедра полотенцем, прежде чем звать Николь.

Осознание обрушилось на мужчину, как ушат холодной воды. Он выпустил девушку, которая тут же вжалась обратно в стенку и стала с преувеличенным интересом изучать потолок. Кристиан еще какое-то время был в полнейшей прострации, а потом…захохотал. Николь, не веря своим ушам, скосила на него глаза: сначала ей показалось, что он никак не мог прокашляться – возможно, подавился собственным ядом, гад! – но потом, когда он откинул голову и схватился за живот, она поняла, что он ржал! Ржал, как конь, и не мог остановиться! Да как ему наглости только хватало? Он ее перепугал до смерти, накричал, угрожал, а теперь вот смеется? Закипая, девушка чувствовала, что ее руки так и чешутся что-нибудь в него бросить. Кей же, который без труда читал выражения лица своей жертвы, засмеялся еще сильнее: девушка выглядела уморительно со своей обиженной физиономией и сжатыми в кулачки руками.

- Хватит ржать! – не выдержала Николь и сделала шаг вперед. Нагота мужчины больше ее не смущала: пелена праведного гнева застилала ей глаза. Он что, решил ее разыграть? Или отомстить за то, что она назвала его чудовищем? – Это не смешно!

Она в бессилии топнула ногой, чем вызвала у Кристиана очередной приступ хохота. Красный, как рак, он нагнулся, поднял зубную щетку и протянул ее девушке, мол, давай еще раз. И при этом он никак не мог перестать смеяться. Николь инстинктивно протянула руку и забрала то, что она еще совсем недавно использовала для защиты собственной чести. Зубная щетка? Серьезно? Девушка вдруг осознала, что улыбается. И как она ни пыталась придать своему лицу серьезный вид, у нее не выходило – дурацкая ухмылка не желала стираться с ее губ. А уже через мгновение они оба заливались смехом, не в силах вымолвить ни слова. Пресс Николь уже начал гореть, прося пощады, когда раздался звонок в дверь. Как по щелчку, они умолкли, в растерянности глядя друг на друга.