Фатум

Последним предметом обстановки должен был стать дневник, но, подумав, Николь решила сохранить его у себя: вряд ли Мэриан была бы в восторге от того, что ее личные переживания могли оказаться в руках какой-нибудь любопытной медсестры.

Когда Никки закончила, был уже поздний вечер. Девушка с грустью посмотрела в окно, в ту сторону, где, как она думала, располагался дом дяди. Конечно, она не могла его увидеть оттуда, но представлять-то никто не запрещал. Наверняка Эмбер злилась на нее за то, что она не смогла поехать с ними по магазинам. Тетя, как обычно, избегала общества гостей, а дядя работал. Было бы неплохо предупредить их о том, что она останется на выходные в городе, но телефон она еще не зарядила. Хотя, оно может и не понадобится: зомби сообщит домашним, что она в городе.

Отвернувшись от окна, Николь подошла к своей сумке и проверила вещи: все на месте. Несмотря на то, что тетя никогда не одобряла мании Николь к пацанским или просто неженственным вещам, девушка всегда делала по-своему. Зачем покупать сумку, в которую помещается только кошелек и телефон? Другое дело ее университетская сумка! Туда помещалось все, что угодно. Вот и сейчас в ее недрах девушка с облегчением обнаружила свой спортивный костюм, который валялся там еще с сессии, студенческий, зачетку и, самое главное, ключи от съемной квартиры. Они с Эмбер снимали комнату в университетском районе, так как каждый раз ездить из дома дяди было очень неудобно: на одну дорогу могло уйти три часа. Комната была маленькой, но для учебы – самое то. Правда, хозяйка квартиры была уж слишком премудрая: она уговорила девушек платить за комнату и летом, чтобы она не сдала комнату кому-то другому на следующий год. И, конечно, сообщила она об этом в мае, когда девушки перевезли половину своих вещей туда. Но сейчас эта ситуация была очень кстати: так у Николь хотя бы было, где остановиться. Бережно положив дневник няни в сумку, девушка еще раз по-хозяйски осмотрела палату на случай, если она что-то забыла. На глаза попался тот самый шоколадный тортик, ну или то, что от него осталось. Желудок девушки сжался: она ничего не ела с самого утра. Но ведь это торт Мэриан. Как она могла покушаться на него? Хотя, с другой стороны, он пропадет, если его не съесть: и кому от этого будет лучше? Завернув десерт обратно в коробочку и клятвенно пообещав няне, что принесет ей новый, когда та поправится, Николь запихнула торт обратно в сумку. Теперь можно было идти.

Проблема с ужином была решена, но что ей делать еще два дня? Ведь Николь не ожидала, что все так получится, и не брала с собой много денег. А та сумма, что у нее была, почти вся ушла на такси. Сейчас еще уйдет и на метро. Как же она так замоталась, что совершенно забыла, что сегодня – пятница? Теперь въезд в город будет закрыт до утра понедельника. Этот режим – еще один атрибут энергосберегающей политики. Все предприятия на выходные закрывались, и рабочим из пригорода не было смысла ездить в город. Это нововведение имело своей целью сокращение выхлопных газов, потребления топлива и прочего, что так или иначе было связано с содержанием и эксплуатацией транспорта. Во время выходных в пределах города обслуживалась лишь парочка наземных маршрутов: люди, как правило, пересаживались на велосипеды. Плюс, работал метрополитен. Что же касалось внешних коммуникаций, то все было глухо: разумеется, везде и всегда находились люди, которые за определенную сумму денег могли потаксовать между городом и пригородом, но, во-первых, сумма граничила с любыми приличиями, а, во-вторых, это было уголовно наказуемо. И, примечательно, пассажира-заказчика ждало более серьезное наказание, нежели водителя-исполнителя. Вот так вот правительство начало действовать. Интересно, что же помешало им раньше принять меры по защите окружающей среды? Глядишь, ситуация не менялась бы так радикально.

Как только Николь вышла на улицу, нарисовалась еще одна проблема: было холодно. Вот ведь «удача»: сегодня она впервые за последнюю неделю осмелилась выйти в одежде без рукавов, но, как назло, в данный момент девушка не отказалась бы от чего-нибудь потеплей! Сумасшедший день. Вжав голову в плечи и скрестив руки на груди, Никки быстрым шагом направилась к входу в метро. Она нечасто бывала в этой части города, поэтому решила не рисковать и идти вдоль шоссе: так путь был длинней, чем если идти через дворы, однако, она потеряет еще больше времени, если заблудится.

Первые десять минут Николь шла очень даже бодро. Она даже привыкла к температуре и шла уже не как улитка, скукожившись, а вполне по-человечески. Но потом ее энтузиазм постепенно улетучиваться. Откуда не возьмись, начался сильный ветер. Продувающий до костей, он больше походил на осенний, нежели на летний. Николь снова «вошла в режим улитки» и прибавила шагу. Ветер крепчал, и девушке пришлось наклонить голову и смотреть под ноги: от холодных порывов начинали слезиться глаза. Казалось бы, хуже уже некуда, но ветер преподнес новый сюрприз – тучи. Свинцовые, тяжелые тучи заволокли небо, и теперь на улице, в довершение всего, стало темно. Конечно, была еще далеко не ночь, но учитывая, что фонари теперь горели только около магазинов, аптек, школ, больниц и так далее, Николь предстояло идти в темноте: ее путь пролегал через промышленный район, а не через центр, где располагались вышеперечисленные объекты, а значит, с фонарями можно было распрощаться. Отличное завершение шикарного дня! Хотя с другой стороны, если она заболеет и попадет в больницу, то вопрос с деньгами тут же решится сам собой – государство покормит ее в ближайший уикенд. Да и к няне она будет ближе: может, ей даже удастся уговорить врачей поселить ее по соседству?

Девушка, с головой уйдя в планирование собственного больничного, не смотрела по сторонам, а потому не заметила группу подростков, идущую навстречу: со всей своей скорости Николь врезалась в одного из парней.

- Ой, – она потерла ушибленную руку и подняла глаза, – извините, пожалуйста.

Опустив голову, Николь собиралась продолжить путь, но парень, видимо, не собирался так просто ее извинять.

- А куда мы так торопимся, девушка? – у него был неприятный хриплый голос, а от его одежды несло перегаром. Он преградил ей дорогу и мерзко улыбнулся. Этакая ухмылка пакостника, задумавшего очередную шалость. Николь, которая приняла их за подростков, поняла, что ошиблась. Сама будучи высокой, она часто принимала мужчин ее роста за подростков. Вот и теперь, только оказавшись в непосредственной близости к прохожему, она поняла, что перед ней – ее ровесник. Может, он был даже старше.

- И почему мы не смотрим, куда идем? – подхватил второй, и вся банда тупо загигикала. Николь поняла, что оказалась не в самой приятной ситуации. Она растерялась. С одной стороны, перед ней стояла просто компашка друзей. Возможно, они с ней даже учились в одном университете. С другой стороны, алкоголь, казалось, стер все следы человечности с их лица. Едва ли они соображали, что делали.

- Ну, что ты молчишь? – добавился третий голос, откуда-то из-за ее спины. Николь поняла, что окружена. Все парни были одеты примерно одинаково: темные джинсы, футболки и кожанки. Последнее, видимо, служило данью моде, ибо на улице все же было не так холодно. Сливаясь с тенью, парни образовали круг вокруг Никки, постепенно подступая ближе. Одна и та же одежда, одно и то же выражение лица: кажется, она влипла. – Скажи уж что-нибудь. Как тебя зовут?

И все тот же пьяный ржачь. Девушка поняла, что ее начинает трясти, но уже не от холода.

- Она че, немая? – выступил еще один, но его шутку никто не оценил, и он сам же над ней посмеялся. – Че молчишь? Не хочешь с нами разговаривать что ли? Слишком хороша для нас, да?

А вот последняя фраза вызвала-таки общественный резонанс. Они начали обступать ее плотнее.

- Ребят, дайте пройти, а? – пискнула Николь, поочередно смотря на своих палачей. Может, хоть кто-то еще сохранил разум. И вновь она пожалела, что не выбрала другой наряд. Мало того, что топик открывал, как ей теперь казалось, слишком много кожи – руки, ключицы, лопатки, так еще и юбка в пол, в которой будет весьма неудобно убегать.