Я ненавижу тебя!

Геля ведь вообще — мать одиночка. Квартиру снимает, машина в кредит взята. Она и так Маше помогла, очень сильно. Без нее Маша бы вообще расклеилась. А она тут еще и «обижульки» строит.

Маша еще какое-то время посидела в кресле, подавляя собственное отчаянье, и взялась за работу. Все же жалеть себя и хандрить можно бесконечно, а работать тоже нужно. Тем более теперь, когда такое произошло и надеяться ей теперь нужно только на себя.

Хорошо хоть, она свой ноутбук в машине тогда оставила, а то бы и без рабочего инструмента осталась. Полицейские забрали даже Ленин компьютер, не говоря уже о компьютере Сережи.

Она погрузилась в работу, стараясь не думать ни о чем. Ей нужно отвлечься и она подумает позже, где искать деньги для адвоката. Иначе так и с ума сойти не долго.

Но спустя два часа ей опять позвонила Геля.

— Значит так, деньги я нашла, собирайся, встретимся в офисе у твоего адвоката, — деловито отрапортовала подруга, — жду тебя через сорок минут, давай, пока еще день рабочий не закончился, надо успеть.

И Геля положила трубку, не дав Маше и слова вставить.

Маша опять зависла на пару минут, смотря на трубку, а затем, чертыхаясь, вскочила и побежала одеваться.

Спустя два часа они с Гелей выходили из офиса адвоката.

— А теперь ты мне расскажешь, где деньги взяла? — наконец решила узнать Маша у подруги, так как при адвокате они об этом не разговаривали, а составляли план их действий.

— Конечно, — Геля щелкнула зажигалкой и затянулась очередной сигаретой и, не обращая на укоризненный взгляд подруги, продолжила: — это все наши скинулись, и кроме того, тебе еще шеф пообещал через неделю тринадцатую зарплату выдать, и отпускные заранее.

Маша опять зависла от удивления на несколько секунд. И даже не стала ругать Гелю, за то, что так и не бросит эту ужасную привычку.

— Как… все наши?

— А ты что думала, подруга, тебя друзья в беде оставят? Мы все-таки все в месте, как-никак столько лет уже работаем, но само собой, сама понимаешь, что это все в долг, машины продавать все равно придется. У всех кредиты, дети и «т. д.» и «т. п.», но народ понимает и все подождут.

Маша выдохнула, потому что задержала воздух, от удивления на несколько секунд, пока выслушивала рассказ Гели. Она бы даже не подумала попросить денег, ей бы просто стало безумно стыдно, а Геля…. все решила за нее… Она опять обняла ее.

— Ой, вот только сырость прекращай разводить, мы все же на улице, да и народ уже оглядываться начал, у нас все же пока еще не принято публично свои нетрадиционные близкие отношения на показ выставлять, — пошутила Геля, пытаясь успокоить подругу.

Маша и правда кое-как сдержала слезы.

— Прости, Гель, я последнее время, что-то совсем расклеилась…, - вздохнула она, разжимая объятия.

— Ничего страшного, я бы тоже расклеилась, и не надо на меня так смотреть, я человек, а не машина, и то через что ты прошла, никому не пожелаю… сама в такой ситуации оказывалась, — Геля отвернулась, явно не желая вспоминать о таком, — по воле папаши моей Инги.

Маша с удивлением посмотрела на подругу, она и не знала об этом. Геля никогда не делилась подробностями об отце ее дочери, но спрашивать Маша никогда бы не стала.

Она дотронулась до Гели и погладила ее по плечу, хотя бы так пытаясь загладить плохие воспоминания подруги.

— Гель, я и не знала, мне очень жаль…

— Ой ладно, Маш, — Геля махнула куда-то рукой и натянуто улыбнулась, — это дела давно минувших дней, да и ситуация у нас совсем другая была. Просто я немного знакома со всей этой процедурой. Они ведь люди такие, им же все равно, что ты и кто, им раскрываемость нужно повышать, звездочку очередную на погон, а то, что они, походя, жизнь людям могут испортить, грязью облить, на это им наплевать…. Так что расслабляться с ними нельзя. Стоит дать слабину, и тебя сметут, ты даже не поймешь, как окажешься у разбитого корыта, а потом будешь собирать себя по осколочкам, всю оставшуюся жизнь.

В глазах Гели мелькнула боль, но она снова улыбнулась.

— Все, мне надо бежать, а то у меня там Инга одна, за ней глаз да глаз нужен.

И махнув рукой, Геля пошла к своей машине.

Маша лишь в след покачала головой, она и сама знала, как это — собирать себя по кусочкам, и прекрасно понимала, что так и не смогла это сделать….

А на следующий день, адвокат принесла неутешительные вести.

— Я не буду вас обнадеживать Мария, дело совсем плохо, — начала она, — я была у следователя, у нее есть железные улики, а точнее — это тот самый расчетный счет в другом городе, плюс они еще будут назначать компьютерные экспертизы. Поэтому в суд дело уйдет очень-очень скоро, возможно через пару месяцев уже, как только экспертизы будут готовы. Говорить о том, что вашего мужа могут оправдать, я не собираюсь, потому что с такими уликами, это невозможно. Единственное к чему можно попробовать подвести, так это к условному сроку. Ваш муж ни разу не судим, у него хорошее прошлое, два высших образования, нет вредных привычек, было бы не плохо, какую-нибудь еще болезнь хроническую ему найти…. И еще мне нужны отзывы его друзей и коллег, — Маша в ответ лишь рассеяно хмыкнула, все еще пытаясь переварить полученную информацию, — поняла, — поправилась адвокат, вспоминая, кто является пострадавшим, — хорошо, на тех работах, что он работал раньше?

— Он в «ИнетПкоме» работал сразу после университета, а до этого, по мелким заказам мотался, как фрилансер, — на автомате прошептала Маша…

— Что ж, ваше дело, найти каких-нибудь его заказчиков-работодателей, готовых замолвить за него словечко, чем больше, тем лучше. И еще…. я буду советовать вашему мужу, во всем признаться, возможно, это даст ему шанс отделаться условным сроком и….

— Он не виноват, он не мог! — возмущенно прервала адвоката Маша.

Женщина вздохнула.

— Мария, есть улики, а это…

— Его подставили, я уверена! — опять воскликнула Мария, с раздражением смотря на Татьяну Юрьевну.

Адвокат опять вздохнула и осторожно накрыла руку Маши, своей ладонью.

— Мария, я не утверждаю, что ваш муж виноват, я лишь говорю об уликах, и поверьте, ваша вера в мужа, судью совершенно не убедит. Только если вы не найдете железные доказательства того, что вашего мужа подставили. Вы способны найти того, кто его подставил?

Маша нахмурилась, у нее не было времени обо всем этом подумать.

— Я пока не знаю…, - растеряно сказала она.

— Вот видите, вы не знаете, значит, пока мы будем работать с тем, что у нас имеется. И вы мне не дали договорить. Я попробую помочь вашему мужу отделаться условным сроком и штрафом…

— Что? Каким штрафом? — Маша вновь потрясенно смотрела на Татьяну Юрьевну.

— Да, штраф, скорее всего, будет, и возможно будет еще моральный ущерб.

Маша и не думала, что способна еще сильнее расширить свои глаза.

— Вот здесь, мы переходим к главному. Все зависит от пострадавших. А точнее от компании, в которой работал ваш муж.

Маша даже забыла об этом, преступление вроде было, а кто их обвинял, она это все, как-то мимо ушей пропустила.

— И кто его обвиняет? Наверное, владелец?

— Все не так просто, Мария… в компании не один владелец их там несколько, все же это «Отрытое Акционерное Общество» и получается, что компания принадлежит нескольким людям. Но в суд подавали не они, а юрист, представляющий интересы компании. Встречаться с ним, смысла нет, — адвокат прервалась и, задумавшись, кивнула своим мыслям, — да, я считаю, что вам нужно попробовать поговорить все же с тем, кто исполняет обязанности директора. И возможно попробовать смягчить его. А он быть может, поговорит с владельцами. Все же суд будет оглядываться на их требования, прежде всего.

…

Маша долго стояла перед своим шкафом в раздумьях.

Адвокат посоветовала ей, одеть все самое невзрачное, и забыть о косметике. Ее задача разжалобить своим видом директора фирмы.

«Мария, плачьте, умоляйте, можете даже ребенка с собой взять, хоть на колени встаньте, но вы должны их уговорить, смягчить наказание. Напирайте на то, что вашего мужа кто-то подставил…. В общем, делайте все возможное», — вспоминала она слова адвоката.