Страница 74 из 128
— Вряд ли у тебя это получится больше, потому что внутри я уже таков.
— Действительно, Санта мне нравится больше вас двоих. С ней спокойно и уютно, а вы, как два ребёнка, не поделившие игрушку, — вставляет Мэтью в нашу перепалку.
— А вот когда она была подростком, то оборвать её было очень сложно, — подхватывает тему Рейчел.
Закатываю глаза и отворачиваюсь к окну. Эту женщину невозможно заткнуть. Она постоянно что-то говорит и не умолкает. От её голоса у меня звенит в ушах. Мне даже уже жаль Джо, но пусть мучается.
— У неё всегда всё было схвачено, и столько знакомых. Она порой даже легко вылезала из самых сложных проблем в школе. Ей все готовы были помочь, потому что она всем нравилась. Буквально всем, и...
— Я сказал, что Санты мне не хватает. И её молчания. Неужели, я намекнул не так прозрачно? — Мэтью взрывается, и я ощущаю, как надавливает на газ.
— Вы все мне противны, — бросает Рейчел и обиженно складывает руки на груди.
Улыбаюсь тому, что не я один устал от неё. Наконец-то, наступает мирная тишина, где мне предстоит сконцентрироваться на предстоящем. Да, меня сложно узнать в таком гриме, но всё же, чувствую себя обнажённым, как будто все знают, кто я такой и что прячу. Это убийственно. Восемнадцать лет заточения по собственному желанию, и сейчас разрушаю эти стены, чтобы спасти из лап ублюдка человека, который мне нужен. Как та же темнота. Как мой огонь. Как тепло. Мне плохо без неё, мне некомфортно внутри, а ещё большую тяжесть добавляет раскаяние. Действительно, странно, что я не заметил, как отдалился от двух женщин, полностью втянувшись в мир Санты. Признаю, что я был у них в домике, планировал предаться похоти, но ушёл. Это произошло в тот момент, когда она сыграла на моём недоверии. Я решил, что пусть так всё и останется, но жажда большего, чего-то недосягаемого, повелевала мной.
«Любимый».
Меня это так злило, так раздражало в тот момент. А сейчас я готов за это слово умереть. Готов превратиться в любого человека, только бы простила и не погубила сама себя. Пусть потом не захочет видеть, но я буду знать, что успел, что мир не лишился её искр. Я не прощу себе этого.
— Так, подъезжаем. Вы готовы? — Мэтью замедляет ход.
— Признаюсь, я боюсь, — тихо произносит Рейчел.
— Я буду с тобой. И хоть всё это демонстрирует другим дряхлость, но я смогу защитить и тебя, — поворачиваюсь к ней. Натягивает улыбку и кивает.
— Знаешь, наверное, это самое необычное, что происходило со мной. И я могу первый раз в жизни доказать, как люблю её. Я вытерплю тебя, обещаю.
— Я постараюсь быть терпимей, — киваю ей, заключая перемирие.
— Удачи вам. Буду ждать вас на парковке. Если что-то пойдёт не так...
— То взорвать всё к чёртовой матери. Пошли, Рейчел, пора начинать, — обрывая раздражённо Мэтью, выхожу из машины и резво направляюсь к двери Рейчел. Открываю её и помогаю выйти.
— Не забывай, сколько тебе лет. Не носись под дождём, как кабан, — шипит она.
— А ты веди себя, не как девочка из «секса по телефону».
— Я тебя ненавижу.
— Ты вынуждаешь меня испытывать то же самое, — дёргаю её за руку и кладу на сгиб своего локтя.
— Целовать я тебя не буду, — категорично шепчет она.
— Уж сделай одолжение.
Мы подходим к организатору и охране, Рейчел называет своё имя, и её проверяют по списку. Кивая нам, пропускают.
Сглатываю от липкого неприятного пота, покрывающего спину. Сколько людей. И они смотрят на нас. Они наблюдают, как мы медленно идём, чтобы сдать верхнюю одежду. Хочется прикрыть лицо, спрятать его, и я непроизвольно дотрагиваюсь до щеки, ощущая, только бороду. Кажется, я преувеличил свои возможности. А мы ещё и в зал не прошли.
Я слышу своё дыхание, оно ударяет по затылку и сжигает кислород. Они все смотрят на меня. Ещё немного, и начнут показывать пальцами. А мне нечего накинуть на голову. Здесь нет тени, чтобы скрыться там и переждать. Они начнут смеяться, тыкать в меня пальцем, обзывать, а женщины закричат от ужаса. Окружат меня, не давая даже возможности сбежать. Медсёстры не желают даже смотреть на меня, стараются избегать моей палаты. И так много бинтов, постоянные перевязки и лекарства. Джо такой же красивый, как и три дня назад. А я нет. Меня боятся.
Меня дёргают за рукав. По виску скатывается пот, а стук сердца перекрывает классическую музыку. Рывком возвращаюсь в освещённый зал, где мимо нас проходят пары и приглашённые, все облачённые в чёрно-белые наряды. На секунду не понимаю, как оказался здесь. Ещё мгновение назад я лежал в больнице, а уже в наполненном зале ресторана.
— Вон она, — шёпот Рейчел врывается в мой разум, пока я прихожу в себя.
Паническая атака. Слабая. Не такая сильная, как в попытках жить обычным парнем в шестнадцать, но атака. Я мог выдать себя. Мог сорвать дело и подвергнуть Санту опасности.
— По ней не скажешь, что её сюда привезли насильно, — добавляет девушка, ведущая меня вперёд.
Пробегаюсь взглядом, и на момент сердце прекращает стучать. Всё. Буквально всё отходит на второй план, и я вижу тебя. Возможно, не предполагал, что встреча произойдёт так быстро, и не готов к ней. Но в то же время я не могу прекратить пялиться на тебя, Санта, которую обнимает сорокалетний светловолосый мужчина. Холёный и гадкий. Он целует тебя в щёку, и ты даришь ему улыбку. Не кривишься от отвращения, никак не показываешь, что тебе неприятно. Наоборот, льнёшь к нему, что-то отвечая гостям, и смеёшься. Чёрт возьми, ты такая красивая. Я даже забыл, какая белая у тебя кожа. Сколько нежности несут в себе овал лица и подведённые тёмно-бордовой помадой губы. Как тебе идёт чёрное платье, расклешённое к низу и переливающееся камнями. И как неприятно видеть бриллианты на твоей шее и обнажённых плечах. Какое-то замысловатое украшение, словно паутина спускается к груди. Твоя рука, где блестит обручальный камень, ложится на белый пиджак Филиппа, и ты нежно поглаживаешь его грудь.