Страница 63 из 128
Достаю из холодильника лёд и оборачиваю полотенцем. Прижимая к губе, спускаюсь вниз. И я уже знаю, что там.
Дверь висит на петлях. Два дня назад я был здесь в последний раз.
Всё разбито, разломано, искорёжено. Я был в той спальне, вспоминая каждую минуту, которую запомнил, и воздух в ней.
Жёсткие диски пропали. Я не раскаиваюсь. Я. Не. Сожалею. Чёрт возьми, мне не больно. У меня нет сердца. Я не создан. Я не имею права ни на что. Я не могу испытывать эмоции и чувства. Я не влюблён.
Оглядываю комнату и выхожу оттуда. Я найду новый смысл. Мне не составит труда вновь создать все платформы и заработать. К тому же у меня есть деньги. Меня не трогает ничего из того, что было сказано. Нет. Больше волнует, что губа болит, а челюсть ноет. Тяжёлая рука у Мэтью, я и забыл.
Свечи догорают, и от них идёт тонкая струйка дыма. Перевожу взгляд на пол и замечаю лист бумаги. Очередное подтверждение того, как слаб Джо. А я сильный. Я смог выжить и найти себя в другом мире. Я смог противостоять всем и не позволить ей...этой изощрённой стерве увидеть глубже мои...нет, у меня нет страхов. Нет.
Поднимаюсь к себе, продолжая прикладывать лёд. Болит. Мне плевать, что остался один. Я всегда был один. Всю свою жизнь. И это не ново.
Собираюсь бросить в огонь лист бумаги, но так уж и быть, сделаю послабление для брата, прочту. Раскрываю его и сажусь в кресло.
Когда ты ушла, то я с наслаждением открыл ворота. Наблюдал. Ты должна была обернуться. Должна была. Нет. Шла. И бесила меня сильнее. Ненавижу тебя. Хотя сам виноват тоже, слишком рано открыл тебе свои тайны. Рано. Идиот. Надо было сразу рассказать про свою задумку, дать привыкнуть, и тогда бы напускное оскорбление забылось. Ты порочная, такая же, как я, как и другие. Ты не отличаешься от них. В тебе нет баланса. Я ошибся. Ты ушла. Ты...
— Санта, — дочитывая до конца текст, сухо изложенную причину всего, что я не смог угадать, сглатываю и хватаю бумагу. Бросаю её в огонь, не желая воскрешать это имя. Нет. Гори! Чёрт возьми, гори, как ты сгорала в моих руках! Гори! Превратись в пепел прошлого и невозможного будущего! Гори!
— Я не хочу знать, что тебя ждёт. Не хочу, поняла? Ты...я ведь предупреждал. Я предупреждал тебя. А ты дура, полная дура, ты вернулась к нему! Ты уехала, — ударяю кулаком по камину и отшвыриваю от себя лёд.
— Сделай мне больно. Ну же, давай! Сделай, как ты сделала это тогда. Сделай. А я ничего не чувствую, знаешь? Ничего. Я ненавижу тебя. Так сильно ненавижу, что готов сам придушить. Увидеть эти чёртовы глаза, смеющиеся надо мной, и придушить. Бросить тебя в огонь и завершить всё.
Кресло летит в шкаф, и характерный треск повторяется в груди.
— Я уродлив! Ты видела то, из чего я состою! Ты видела! Ты знала...а я нет. Дура. Ты полная дура. И я не дам тебе забрать с собой брата, поняла? Я тебе его не отдам. Обменяю на себя. Дура, только попробуй сдаться раньше времени. Я тебя достану с того света. Я достану тебя, чтобы снова услышать, насколько я одинок, — запускаю пальцы в волосы.
Теперь больно. Я не должен был так глубоко копаться в этой истории. Не должен был привыкать. Не должен был верить. Заразила меня. Хотела убить, но я мёртв. А вот тебе не позволю. Я тебе не разрешаю умирать.