Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 127 из 128

— К чему подготовиться? — Интересуется он, приближаясь к столу.

— Джо...

— Чёрт, ты купил кольцо! Ты купил обручальное кольцо, Ред! — Проклинаю всех в этом мире, потому что забыл закрыть коробочку, спрятать, выкинуть, сжечь, в конце концов, а просто поставил её рядом с ноутбуком, желая убедиться, что с Сантой всё хорошо, и она скоро будет дома.

— Не начинай, — мрачно предупреждаю его. Но разве можно остановить этого идиота? Нет. Уже поздно. В руках у брата платиновое кольцо с топазом какой-то неведомой для меня категории «Шампань». Да, я дурак. Да, мне нечем заняться. Да, я богат. Да, у меня есть деньги, чтобы не волноваться о будущем. Да, я купил это чёртово кольцо по неизвестным для меня причинам. Ещё я лжец.

— Так ты не хочешь ничего мне рассказать? Джаред, из-за тебя и твоей женщины я чуть не умер. Я был на волоске от смерти и перенёс серьёзную операцию, после всей этой истории, на моём теле тоже есть шрам. Поэтому я должен знать первым — ты собираешься ей делать предложение?

Теряя терпение, поднимаюсь и выхватываю из его рук кольцо и коробочку.

— Если бы ты был немного внимательнее, то Филипп бы не напал на тебя со спины. И если бы ты был всё же внимательнее, то заметил бы, что Санта беременна. И я обязан, наверное, это сделать. К тому же Джайлс снова начнёт ныть и причитать о том, что не доживёт до того времени, когда я женюсь, и у меня появится ребёнок. Да, скорее всего, да. Джо, не знаю, — прячу ювелирное украшение в карман джинсов и опускаюсь в кресло.

— Ты не обязан, — от его слов скептически приподнимаю брови, а затем кривлюсь от тянущих ощущений на щеке.

Не только Джо имеет шрам, у меня их прибавилось, как и у Санты. Все после той ночи были обожжены и душевно, и физически. А я пережил невероятный страх, который не идёт в сравнении ни с чем. Боялся ли я идти туда? Нет. Я был зол, готов был разорвать этого ублюдка за то, что он сделал с братом, что пришлось пережить беременной Санте. Наверное, мне следовало ей сказать раньше о ребёнке, которого я не смог убить. Но всё набирало обороты, я опасался потерять время и упустил возможность признаться в последнем. В своих чувствах. Сложно подбирать слова, проговаривать их, а когда их произносить некому, то это ещё страшнее. Я был уверен, что это мой последний день, потому что живым Филиппа я бы ни за что не оставил. Но всё произошло не так, как я планировал. И остался последний вариант — спасти Санту любым способом. Да, признаюсь, что я желал причинить Филиппу ту же боль, познакомить его со страхом медленной смерти в огне. А всё произошло само собой. Я считал, что сознавшись во всём, в своих чувствах и даже употребив слово «любовь», мне что-то поможет. Ничего. Мысль о том, чтобы найти необходимые улики для доказательства вины Филиппа, сначала была важной, но потом, после прыжка Санты, в одну секунду я понял, что это больше неважно. Я не готов был оставить этот мир ради каких-то бумажек и мести, потому что у меня появилось ценное в жизни, надежда. Я интуитивно ощутил, что если я сейчас же не выберусь из дома, то потеряю всё навсегда. И я это сделал, я выпрыгнул из окна, получив сильный удар, потерял на несколько секунд сознание и полз, только бы меня никто не увидел. Меня не заботило: умру я или нет от ран. Больше в тот момент волновало, как она там.

Та ночь изменила всё. Я был вынужден находиться подальше от Санты, пока шло следствие, затем похороны, и снова слушанья по делу об убийстве, о нескольких убийствах. Джо сделал решающий выстрел, и дело закрыли, не желая порочить имя знаменитого судьи и его сына. Я никогда не отличался жалостью к подонкам и до сих пор не испытываю угрызений совести за то, что сделал с Филиппом. Нет, мне не стыдно. Я отправил его в последний адский путь, где он ответит за все свои грехи.





— Ред, ты слышишь меня? — Джо толкает меня в плечо, и я концентрирую зрение на нём.

— Нет, — честно отвечаю ему и закрываю ноутбук, выключаю программы, и комната поглощается темнотой, где я незаметно подхватываю несколько каталогов. Просто дали в магазине, я не хотел их брать. Ладно, признаюсь, хотел. Купив это чёртово кольцо, я как-то оказался в детском универмаге и рассматривал предложенные товары, а затем, словно очнувшись, испугался показаться сентиментальным и со страху схватил из рук продавщицы всё, что она мне предложила. 

— Я говорил, что если ты не хочешь жениться, то ребёнок — это не причина, чтобы это делать, — хватаю брата за локоть и тащу за собой. Не дай бог, поранится.

— И ты считаешь, Санта думает точно так же? Она официально вдова, и брак расторгнут. Она свободна и беременна от меня. Наверное, ждёт именно этого шага, — поднимаемся на первый этаж.

— Ты сам должен захотеть этого, а не принуждать себя, — замечает брат, когда я его отпускаю и направляюсь в свою...нет, теперь нашу, спальню. Хотя это сделать проблематично. Из-за Рейчел. Эта женщина меня жутко раздражает. Она выводит меня из себя своим желанием изменить мой дом. Мой, чёрт возьми, дом! А мне нравится так. Я наслаждаюсь мраком и тёмными оттенками. Насколько помню, Санте они тоже нравятся, особенно долгие телефонные разговоры. Чёрт, я скучаю. Мне одиноко одному засыпать и просыпаться. Возможно, поэтому и выехал сегодня в город, чтобы ощутить себя обычным. Да, взгляды были, но лишь заинтересованные, без отвращения, которых я раньше боялся и встречал. Мир изменился, пока я остановился, и теперь желаю наверстать упущенное.

— Я подумаю. Пусть будет подарком, — после долгой паузы произношу я, останавливаясь на втором этаже.

— Каким подарком? Кому подарок? Санте? А что за журналы? Ты собрался коляску выбирать, Ред? Санта богата, к слову. Хотя скоро будет снова с нулевыми счетами. Не боишься сгореть в руках валютной шлюхи? — Он подтрунивает надо мной, но это злит.

— Ещё раз так скажешь, я тебе прибавлю шрамов. Иди к своей виртуальной шлюхе, — шиплю на него, отчего лицо Джо меняется.

— Не нравится, да? Так почему я должен терпеть подобное отношение к женщине, которую люблю, и которая скоро родит мне ребёнка? И к тому же я хочу жениться на ней, понял? И да, буду выбирать коляску, две или три, сколько захочу. А ещё выберу люльку или как там она называется, и одежду для своего ребёнка, которого тоже хочу. Поэтому не нервируй меня, сладкий, могу врезать за мою семью, — хлопаю его всё же по щеке. Сильно. Демонстрирую, что лучше не лезть ко мне и к тем, кого буду оберегать до последнего вздоха.