Страница 124 из 128
Эпилог
Каждая девочка с детства мечтает. Кто-то о красивом платье. Кто-то о роскоши и богатстве. Кто-то о новой кукле «Барби». Кто-то просто хочет выжить. А кто-то не умеет мечтать. И я тоже была одной из таких девочек, преданной своим фантазиям, пока не встретилась с каждой из них. Сказок, как оказалось, не существует, есть реальность, в которой живут боль и горе. Счастливые концы — это редкость, и никогда нельзя дать такую оценку ситуации, когда ты стоишь на кладбище, держа в руках розы.
Мартовский ветер должен пронзать меня до костей, но я ничего не чувствую. Ни скорби. Ни сожаления. Ни холода. Опускаюсь и кладу на могильную плиту цветы, молча принимая действительность такой, какой она бывает. Теперь же я в последний раз прихожу сюда и прощаюсь. Навсегда. Больше в эту страну я не собираюсь возвращаться. Никогда. Это запрещено моим разумом. Здесь я познакомилась с жестокостью, болью и любовью. Я увидела и узнала многое, что позволило мне стать самой собой, не бояться быть иногда смешной, глупой и совершать ошибки. Только вот порой ничего нельзя изменить.
Мне отдали его тело только через две недели, чтобы я похоронила его. Я принимала слова сожаления от незнакомых людей. Мне хотелось смеяться, ведь никто из них не знал его так, как я. Большинство, вообще, не знали. Но со скорбящим видом произносили речи, желая поскорее отведать редкий сорт вина в дорогом ресторане.
Киваю шофёру в знак прощания и вхожу в здание аэропорта. Меня больше не волнует, каким я буду пассажиром. Элитным или обычным. И сейчас я предпочитаю последнее, не фыркая и не кривясь на соседей. Только с наслаждением смотрю, как самолёт взлетает и оставляет позади прошлое.
Я никогда не была принцессой, но хотела ей являться. И это всё фальшь, игра, которая обязательно ответит тебе с особой жестокостью. Она испепелит твою душу, она сожжёт всё, о чём ты мечтала, оставив тебя одну. Одиночество — очень сложная вещь, в ней ты теряешься и в то же время взрослеешь, учишься жить и принимать решения, за которые берёшь ответственность. Это тяжело, признаю, но необходимо, чтобы стать человеком.
Выхожу из аэропорта и передаю багаж шофёру. Опускаюсь в машину и закрываю глаза, позволяя себе немного расслабиться. Ночь уже давно главенствует над днём, и можно снять маску горя. Улыбнуться и даже рассмеяться, словно сумасшедшей. А каждый из нас подвержен этому заболеванию. В каждом человеке есть свой вид безумия, и он прекрасен. Мой когда-то — жить мечтами. Сейчас — просто жить. Удивительно, насколько меняется восприятие, если ты принимаешь прошлое, не пытаясь отречься от него и изменить.
Дом такой же тёмный, как я и запомнила. И это радует, хотя бы здесь ничего не меняется. С виду. Вхожу в помещение и оглядываюсь. Замечаю стремянку, разбросанные куски драпировки и тканей, банки с краской и ещё какую-то ерунду. Усмехаюсь и качаю головой.
Тихо. К этому тоже можно привыкнуть. Поднимаюсь по лестнице, на ходу снимая чёрное пальто и желая поскорее оказаться в постели или в тёплой ванне, чтобы отдохнуть. Всё закончилось. Сегодня можно поставить точку в моей сказке и начать настоящую жизнь.
Едва вхожу в спальню, наслаждаясь горящим камином, как мне на плечи ложатся тёплые ладони. Сердце отзывается на это прикосновение с особым трепетом.
— Ты мог бы встретить меня, — укоряя, поворачиваюсь и встречаюсь с озорным блеском зелёных глаз.
— Мог, но Мэтью бы ещё долго обижался. Он сам хотел привезти домой Санту Блейз, — с улыбкой отвечает Ред и, забирая у меня пальто, отбрасывает его в сторону кресла. Немного отклоняясь, рассматривает меня.
— А мы подросли, — его ладонь накрывает выпуклый живот.
— Ещё бы мы не подросли, я пробыла в Лондоне две недели. И ты не видел нас всё это время, — игриво отбиваю его руку и отхожу на шаг.
— Видел. Я всегда буду следить за вами, сладкая моя. Ничего не могу с собой поделать, хотя обещал не приближаться к этой программе. Я скучал.
— Мы тоже. Я записала нас на приём к гинекологу на завтра.
— Что-то не так? — Хмуро спрашивает Ред.
— Всё хорошо.
— Тогда зачем нам туда идти?
— Узнать пол ребёнка. И, наконец-то, определиться с покупками для него или неё.
— Сладкая моя, какая разница, — смеётся Ред, а я недоверчиво изгибаю брови. Вообще-то, именно он хотел узнать первым, хотя желания Реда стали часто меняться, а я вот до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что стану мамой. Это сложно, потому что никогда не думала, что всё произойдёт так быстро. Но, признаюсь, я счастлива.
— Мне всё равно, к тому же ты вроде хотела цвет «нюд», так он подходит любому полу ребёнка. Для меня главное, что вы оба здоровы, — добавляет Ред.
— Хорошо, на приём мы всё же сходим. Хочу посмотреть на него и увидеть, как он там подрос. И я, наконец-то, решила все дела в Лондоне и навсегда забыла о желании туда вернуться.
— Какой сегодня прекрасный день. К слову, о прекрасном, Джайлс прислал приглашение на его день рождения. Он его будет праздновать здесь, в нашем доме.
— И тебе это не нравится, — замечаю я, сбрасывая туфли.
— Меня это раздражает. Почему, как только я ожил, так сразу в моём доме устраиваются несанкционированные мероприятия? На той неделе Рейчел решила, что было бы здорово устроить ужин в компании твоих родителей и меня. И самое интересное, что я узнал об этом самый последний, — Ред возмущается, помогая мне расстегнуть платье.
— Привыкай, сладкий, со мной в придачу идёт: немного безумия, огромное количество сумасшествия и очень активные родственники, — сдерживая смех, дёргаю плечами, чтобы платье упало на пол.
— И они требуют сказать им дату свадьбы. Теперь мы можем это сделать. Твой брак, наконец-то, расторгнут, — закатываю глаза от его слов.
— Никакого брака. С меня хватит...
— Ещё раз? А ну-ка рискни повторить это ещё раз, Санта Блейз, и я не посмотрю, что ты беременна, и повалю тебя прямо на пол, чтобы показать тебе, кто здесь главный, — его угроза меня слишком возбуждает, и от этого я растягиваю губы в улыбке.