Небеса всё знают

– Ты сейчас же выгонишь его отсюда. Поняла? Если нет, то я сам это сделаю. И мне плевать на твою обиду. Я воспитаю тебя, – отталкиваю девушку. Приподнимает подбородок и затем, ехидно усмехаясь, осматривает меня с ног до головы.

– Ты мне никто, Флинт. Никакого авторитета для меня ты не представляешь. Поэтому захлопнись и иди поищи новую жену. И запомни мои правила. Это мой дом, а ты здесь гость. Непостоянный гость, который снова исчезнет. Воспитывать меня? Серьёзно? Воспитывай тех, кого трахаешь. Ты не имеешь никакой власти надо мной. Ты никто, и останешься никем для меня. Я живу здесь и делаю всё, что захочу. И сейчас я поднимусь к себе и буду трахаться со своим парнем. А ты можешь послушать и подрочить. Но не смей даже пытаться меня остановить, иначе я превращу твою жизнь в ад. Ты гость, так и будь им, не лезь ко мне. Всё ясно, дядя? – Выплёвывает в меня последнее слово, точно ударяя по всему, что я помнил. Больше нет той девочки, которую я любил. Вместо неё, стоит девушка, наполненная ненавистью и злобой. Иная, и мне больно, что отшатываюсь от неё.

– За что ты так со мной? – Горько шепчу я.

– Для чего ты приехал сюда? – Яростно шипит она.

– Чтобы… я соскучился по семье…

– Ах, вот оно что. Вспомнил, что у тебя семья есть. Что же ты не помнил об этом, когда Зои потеряла двух детей, а я написала тебе? Что же ты не прибежал, когда она лежала в больнице после выкидышей? Что же ты забыл о том, что у Зои был юбилей, и она ждала тебя? Ты проигнорировал приглашение! А я скажу. Ты был весь в своей жизни, весь в своих суках, на которых только и успевал жениться. Ты забыл обо всех нас. В твоём богатом мире не было для нас места. Теперь здесь тебе нет места. И не смей даже заикаться, что вспомнил о семье. Ты приехал, чтобы поныть своей сестре, после очередного развода. Тебе плевать было на нас всё это время, так возвращайся туда, откуда прилетел. Ты нам не нужен. Ты отказался от нас, а мы прекрасно живём без тебя и твоих тупых подарков. Ты ублюдок, Флинт, и я не позволю тебе снова расстроить мою маму! Понял?

– Джесс…

– Не смей! Ты даже не знаешь, как часто она плачет иногда по ночам, смотрит видео, где ты ещё был, и плачет! Ненавижу тебя! Ненавижу за всё! Ты никто здесь! Никто! – Выкрикивает последнее слово и взбегает наверх.

Меня шатает от жестокости её слов, и в то же время они правдивы. Нет, я этого не знал. Ничего не знал из того, что пережила Зои. И о детях тоже не знал. Не помню… чёрт, какой же я эгоист. Джесс во всём права, буквально во всём, и точно ударила меня в самые болезненные места. Показала лишь словами, насколько я стал чужим. И это всё моя вина.

– Чёрт, – сжимаю пальцами глаза, потому что хочется расплакаться от разрывающегося сердца. Я не помню, когда плакал. Возможно, после смерти родителей. Возможно, раньше. Возможно, никогда. Годы пролетели, и теперь я ничего не могу воспроизвести в сознании. Мне больно видеть себя таким. Больно, что человек, которого я любил, теперь меня ненавидит. А ведь раньше Джасмин была для меня самой близкой, она всегда понимала меня без слов. И сейчас это сделала, прочла с лёгкостью мои мысли.

Как будто вижу всё со стороны. Себя, стоящего в чужом доме, пытающегося справиться с эмоциями и горечью. Я оторвал части от своего сердца, и теперь оно, действительно, изранено. Сам это сделал с собой и единственное, что остаётся, доказать им – не такой я, смогу всё исправить, мне нужен только шанс.

Вздыхая, собираю осколки бокала и выбрасываю в урну на кухне. Мне стыдно за то, что не участвовал в их жизни. Стыдно до безумия. Ведь сестра меня приняла, она любит меня, каким бы подонком ни был. А вот Джесс ненавидит. И отчего-то последнее причиняет больше боли, чем остальное. Я не хочу видеть этого всего. Не хочу наблюдать, как её лапает незнакомый парень, и сейчас занимается с ней сексом. Ей восемнадцать, но для меня она до сих пор ребёнок. Мысль о том, что она уже знает, как выглядит член, вызывает вновь ярость и злость.

Конечно, я могу пойти и выволочь этого парня. Наказать её, или же придумать что-то. Но имею ли я право? Нет, больше никакого. Я никто. Она права. Я не выполнил ни одного обещания, которое давал ей. И она не может больше доверять мне. А я хочу вернуться, хочу слышать смех, и быть прежним. Мне необходимо быть нужным для кого-то. Так больно понимать, что потерял семью из-за женщин и денег. Потерял себя в пороках, и никогда не смогу изменить мнение о себе. Ужасно. Я и сам себя ненавижу.

Выключаю свет и поднимаюсь по лестнице. Уже в коридоре слышу стон Джесс, и это вызывает отвращение. Я не должен подходить ближе к её спальне, не должен даже думать о том, что сейчас, в эту самую минуту, кто-то трахает её. Но я слышу! Ещё как слышу. Очень громкие шлепки, её призывы продолжать, и голос парня. Гадко, меня злит это, отчего кулаки сами сжимаются. Картинки, очень смутные и неправдоподобные, появляются в голове. Да я сам сексом занимался недели две назад, а то, и месяц, и сейчас что-то странное происходит. Меня изводит внутри неприятное чувство собственничества, и знать о том, что моя племянница стала женщиной слишком рано, изъедает изнутри. Неприятно, хочется выломать к чертям дверь и убить. А ей ведь не стыдно так стонать! Стонать так, что это возбуждает даже меня, стоящего слишком близко к этой спальне. Каждую секунду член буквально наливается силой, и меня передёргивает от страха. Этого быть не может. С ума сошёл, Флинт? Совсем отчаялся, раз слушаешь то, как твоя племянница занимается сексом и представляешь всё в голове?

Сглатывая вязкую слюну, резко подаюсь назад и моментально скрываюсь в своей комнате. Да, здесь потише, но всё равно слышу. Приглушённо, словно порно смотрю, а звук идёт из рядом лежащих наушников. Слышу, чёрт возьми!

Ношусь по спальне, как зверь, отсчитывая время. Когда-нибудь он же должен закончить? Неужели, можно так долго заниматься сексом? Уже час, долбанный час, то прислушиваюсь, то вскипаю сильнее. Что она с ним делает сейчас?

Восторженный крик с её именем, и в секунду всё затихает. Замираю по центру своей спальни и медленно подхожу к двери, ведущей в ванную. Слышится смех, и как распахивается другая дверь.

– Чёрт, кажется, я так не кончал ни разу, детка. Обожаю твой рот, – мурчит парень. Кривлюсь, и меня мутит от этого.

– Будешь хорошим мальчиком, я, возможно, повторю, – смеётся Джесс и, видимо, включает душ.

– Я буду самым лучшим. Для тебя. Иди сюда.

И снова смех, а затем тихий и очень приглушённый стон Джесс. Да ладно? Опять?

– Я спать хочу! Живо вон из ванной! – Из груди вырывается крик, и я ударяю ладонью по дереву. Чёрт, да я весь дрожу и одновременно сжигаю себя изнутри.

– Тебе никто не мешает, придурок. Сними номер в гостинице! – Кричит в ответ Джесс, и звук льющейся воды стихает. Дверь хлопает. Закрываю глаза и растираю лицо, чтобы прийти в себя.

Я не ожидал такого. Всё мог бы придумать себе, но только не то что моя племянница будет устраивать такой забег на длинную дистанцию. Зои это терпит? Да не поверю! Завтра же позвоню ей и скажу… чёрт, я не могу. Не хочу портить им отдых, значит, завтра кто-то сильно получит по заднице. Пусть развлекается, потому что я вернулся. Заставлю её стать той, кого помню. Хватит с меня этого. Она не должна быть такой, я видел её будущее другим, но не шлюхой. Нет, моя конфетка никогда не станет шлюхой! Никогда!

Глава 4

Головная боль от ночных приключений Джесс с силой сдавливает лобную часть. Голод буквально изъедает желудок, а тело затекло в кресле, которое выбрал для сна в спальне сестры. Здесь было не слышно того, что происходило. И когда моё терпение окончательно лопнуло, то я с грохотом закрыл дверь и поплёлся сюда. Чёрт, меня обижает, что с моим мнением не считаются. На работе все уважают, а здесь сумасшедший дом.

От этого моё настроение ещё мрачнее, чем раньше. Я зол, настолько зол, что мне плевать, как сейчас выгляжу. Тело ломит, голову разрывает, кислота на языке, и абсолютное желание рвать и метать.