Без маски

Я стояла в шоке от его слов. Стыд за прошлое накатил с сокрушительной силой, что застонала и зажмурилась. Вот сейчас, стоя на такой высоте, хотелось просто прыгнуть и разбиться. Умереть и больше не мучиться.

– О-о-о, – снова простонала, и ноги дрогнули, а я рухнула на пол.

– Говори, Лив. Теперь твоя очередь, девочка, – Лес обнял меня и поглаживал по спине.

– Я так его люблю, Лес, так его люблю. Больше не страшно называть его имя, больше нет кричащих букв в голове. Только боль. Тупая. Невыносимая. Надоедливая. Я больше не принадлежу себе, я пуста. Как он мог так со мной поступить? Ведь он писал… он обещал любить меня. Он разрушил всё, всю мою душу. И это привычно, это отвратительная грязная смесь, которая во мне не даёт двигаться. Я застыла, умерла в тот день. Я хочу к нему, хочу, чтобы он пришёл и сказал, что рядом. Что он ошибся, что он… он… любит… простил меня. Я обманула его, я предала. Но и он предал меня. Мы квиты, только Гранд… навсегда изменил меня, сломал и… люблю, – жарко говорила я, срываясь на крик, а потом на сиплый одинокий вой.

Вот так горят души в одиночестве. Вот так люди сходят с ума. Вот так я сбросила свою маску. И не стало легче, стало душно внутри. Что крик… одинокий и холодный вырвался из груди и потерялся в прохладной ночи, развеяв мою боль над городом. И он ответил мне раскатом грома и яркой молнией, а затем сильным непрерывающимся ливнем. Мой голос тонул в этой первобытной природе, пытался смыть с меня отчаяние и пустоту внутри. Но принёс лишь усталость.

Лес подхватил меня на руки и донёс до постели, опустив на прохладные простыни, шепча что-то, но я не могла разобрать. Неживая кукла. А он говорил и говорил, гладил меня, целовал в волосы и щёки. Не ощущалось ничего, кроме многострадальной души. Так я и заснула под убаюкивающие ласки Леса, в его руках, в его тепле, которым он щедро делился со мной.

***

– Оливия, ты сегодня спишь, – на мои колени упала папка с анамнезом больного, и я подняла глаза на нейрохирурга Шермана Бэйтса.

– Простите, – промямлила я.

– В четыре часа двадцать минут у меня операция. Останешься? – Доктор достал из кармана халата карамельку и закинул в рот.

– С удовольствием, – улыбнулась я.

– Тогда читай, – усмехнулся он и пошёл по коридору, оставляя меня на четвёртом этаже между палатами интенсивной терапии на холодном полу.

А мне хотелось только домой, к маме. Свернуться рядом с ней калачиком и быть маленькой, как раньше. И не было проблем, не было переживаний. Только веселье и глупости вокруг.

Я открыла папку и углубилась в чтение. На самом деле пряталась тут от самой же себя и от Лайлы, которая пыталась заговорить, за что-то извиниться, передать сообщения от Коула. Ещё мелькнуло имя Гранд, тогда уже сорвалась на бег, и вот я здесь. Не желала слушать. Нет, я была на неё не обижена. Но вот все знают это ощущение отстраненности, когда нет желания тратить свою жизненную энергию ни на что, даже на движения. Но я не могла позволить своему прошлому перечеркнуть возможное будущее здесь и свою карьеру, поэтому взяла себя в руки и завела моторчик в попе, как последний рывок перед выходными, которые нам подарили в этом городе. И они пройдут снова с Лесом: мы напьёмся как два тихих одиночества в клубе, потом отдадим честь и всё содержимое желудка белому другу, а затем будем стонать от похмелья. Но рядом с ним жить было проще и веселее.

– Готова, каракатица? – Спросил Лес, когда я вышла из нашей квартиры на высокой шпильке и в коротком белом платье.

– Что за приветствие, бабуин? – Удивилась я.

– Ты так смешно в них ходишь. Как цапля, – он указал на мои красивые серебристые туфельки.

– Сам ты цапля, я грациозная лань, – обиженно ответила я.

– Ладно, мир животных, садись. Такси не будет ждать вечно, – рассмеялся Лес и открыл мне дверь.

– А ты сегодня мальчик-гей? – Критически осмотрела его обтягивающие голубые джинсы и розовое поло, на что получила болезненный щипок в бок, а нападавший от меня оплеуху.

– Всё, бои без правил давай оставим, – примирительно сказал Лес.

– Эх, а я только встала в стойку, – протянула я и ещё раз пихнула его в плечо.

– Оттачивать свои удары будешь на похотливых уродах, которые будут тебе лезть под юбку. Я на сегодня нянькой не нанимался. У меня в планах великий трах, – высокопарно заявил он.

Шофер такси фыркнул, а я рассмеялась.

– Куда едем-то? – Спросила я, осматривая окрестности.

– «Pacha клуб», там у моего знакомого вип-столик. Как раз познакомлю с сыном босса, отличный парень. Ему двадцать четыре года, высокий, любит себя, растрачивает свою жизнь на тела и не курит, только бухает. То есть я три года назад, но я был помягче, чем он. Этот напористый, и если приметил кого-то, то лучше сдаться, – ответил будничным тоном Лес.

– Это предложение его трахнуть тихо и мирно, без сопротивления с его стороны? – Усмехнулась я.

– Ну, это всё от тебя зависит. Хотя, не сломай ему член, если всё-таки решишься, – Лес получил от меня новую оплеуху, но заржал на весь салон, а я просто ждала, когда его смешинки отпустят.

Мы остановились не у входа, а немного поодаль, туда было просто не пробиться машине. Расплатившись, Лес подал мне руку, и я ухватилась за неё, на ходу опуская платье, готовое вот-вот показать всем мои белые стринги.

У клуба было огромное количество людей, и он не отличался практически ничем от других, только местоположением. Лес уверенно провёл меня ко второму входу и назвал фамилию. На нас надели белые браслетики, и мы вошли в пространство, которое тут же сорвало весь мой слух басами.

Столик нашли мы быстро, Лес был здесь не первый раз. За ним оказалось больше народа, чем я предполагала. Около пятнадцати ребят, я даже сосчитать их не успела, а Лес знал каждого. У меня в руках появился бокал с мутной прозрачной жидкостью, а рядом со мной высокий парень ослеплял улыбкой.

– Привет, я Тоби. А ты? – Прокричал он мне на ухо.

– Лив, – улыбнулась я. Так, высокий, светловолосый, как могу заметить – подкаченный, самовлюблённый голубоглазый кобель. Бинго, сын босса Леса.

– Пейтон раньше никого не приводил в нашу компанию, но я слышал о тебе. А теперь не верю глазам, что сама богиня снизошла до грязного Нью-Йорка, – ещё шире улыбнулся он.

Мужики никогда не изменятся, даже на краю планеты. Отработанные фразы вкупе с алкоголем и горячей внешностью заставляют раствориться в этом безобразии. Но не мне, старушке.

– Тогда лучше закрой свои глазки, котик, и не смотри, – посоветовала я.

Парень от такой наглости опешил, но ситуацию спас вернувшийся Лес, забрав из моих рук бокал, и вложил новый, уже с шампанским.

– Тоби, ты уже познакомился с моей красоткой? – Лес поднес свой бокал к моему и чокнулся.

– Да, имел несчастье, – усмехнулся парень.

– Не обижай её, за тебя волнуюсь, парень. У неё тяжёлая рука и меткий глаз. Но в основном Лив просто душка, – Лес звонко чмокнул меня в щеку. – Всё, я на охоту. Если что, то я у бара. Без меня не уходить.

С этими словами он залпом выпил содержимое своего бокала, а я стояла и смотрела, как он удаляется.

– Тогда буду держать руки при себе… или на тебе, – горячий шёпот обжёг моё ухо, из-за чего сделала шаг в сторону.

Не готова. Не могу позволить себе развлекаться, только напиться. И когда-то мне такое обращение нравилось, а сейчас просто всю передёрнуло.

Я просто подняла бокал и отпила из него. Вокруг меня ребята веселились, знакомились со мной, пытались вытащить танцевать, а я заливала своё одиночество шампанским. Уже знакомое опьянение окатило тело, и я невольно начала подмахивать ногой в такт. Душа уже ушла и танцевала на барной стойке, пока я, немного шатаясь, встала из-за стола.

– Потанцуем? – Подошла к Тоби, стоящему возле перил и осматривающему танцующих со второго этажа, и потянула его за руку.

На его лице промелькнуло удивление, а затем он схватил меня за талию, и я получила поцелуй в губы, сладкий от коктейля, который он пил. Не успела выругаться, как парень просто практически понёс меня за собой вниз. Черт, а силу-то я не рассчитала.