Характерник. Трилогия

— Но надо же, что-то делать?

— Да делаем мы! Делаем. Но и мы ведь не правительство. «Каждый народ достоин того правительства, которое есть», дед доводил до тебя этот параграф из неписаного свода законов нашего братства?

— Говорил об этом, помню.

— Это правило еще не отменено, но чувствую, если и дальше прижмут, придется вмешиваться. Мы и так наших церковных чиновников на уши поставили. Им ведь тоже не по душе попытки объединения всех вероисповеданий в одну общую формацию. Дескать, «Бог един, так чего кочевряжитесь? Давайте объединяться». Мировая закулиса хочет и на этом поле превратить народы в бессловесную скотину. Если каждый из нас, сможет, хоть в чем-то помешать этим ублюдкам, это будет его маленькая победа над сатаной, из нее сложится победа общая. Ты воин. Твой дед готовил тебя к стезе бойца на поле брани. Всегда помни, если на твоем пути встанет представитель закулисы любого ранга, положения и звания — убей его! Там где они появляются, всегда жди беду.

Сейчас наставления старшего товарища вспыхнули в нем сложившимся в мозаику решением. Он отчетливо понял, что ему надо делать.

Глава 9. Эмиссар мировой закулисы

Длинная дорога вымотала его. Сказывался возраст. Прилетев с сопровождавшей его свитой телохранителей, теперь только так, в Турцию, Кун был встречен там еще одним доверенным лицом шефа, только стоявшим на более низкой ступени посвящения. Мюллер обеспечил «переход» в Грузию, а уж по территории этой страны, два «Мерседеса» представительского класса, с затемненными до состояния «ночи» стеклами провезли гостя до начала горных массивов. Опять пересадка, и снова, теперь без всякого комфорта, на «Ниссановских» внедорожниках прокатили по горным дорогам Верхнего Ларса. Показали развалины таможенно-пограничного пункта, намекая тем самым, кто в горах хозяин. К составу гуманитарной миссии примкнул в одной из деревень. Его бодигарды растворились в общей массе европейцев, журналистов и людей разных гуманитарных организаций, приехавших помогать гордому маленькому народу Чечни выжить в войне с федералами. Женщины и мужчины. Кун видел, как они распинаются, объясняя местным аборигенам, исключительно мужчинам, что-то очень нужное в демократических преобразованиях, очень ценное в жизненном процессе.

«Идиоты, они никогда не поймут, что этим бородатым чудикам, от них нужны только деньги. Вот так вечно происходит с теми, кто хотел бы преобразовать мир под европейский образ мышления, еще раз идиоты. Перед ними же обыкновенные дикари, только и отличий с теми которые обретаются в африканских странах — не жрут человечину, да ито не факт. Согласно наведенным справкам, основная масса вождей, убийцы, насильники, воры и морально разложившиеся уроды, но очень полезные для нашего дела».

Сильвия Катнари, еще молодая дама, председательствующая среди работников миссии помощи страждущим, естественно не знала кто перед ней, но в ее поведении угадывался прошедший недавно разговор по телефону, чтобы она воспринимала его кем-то из системы близкой разведке одной из стран Запада, тоже приехавшим помочь, только по своему профилю. Сильвия встретила его не то, чтобы разведя объятья, но конструктивно, лишь поинтересовалась о нуждах связанных с его пребыванием в горах Кавказа. Получив размытый ответ, пожелала успехов, и ретировалась. Завтра утром миссионерам предстояло разъехаться по населенным пунктам высокогорья. Кун был доволен, любая разведка, узнав о посещении десятка сел иностранцами в таком количестве, да еще и прибывшими неофициальным каналом, не заметит даже его тени. «Ай, да шеф!»

Уже завтра села Харсеной, Шаро-Аргун, Хал-Келой, Улс-Керт, и еще два десятка таких же населенных пунктов подвергнутся посещению саранчи из Европы для поиска жареных фактов безжалостных действий и притеснениях русскими коренного населения на этой земле.

«Ах, как удачно все складывается! Даже встреча с Дудаевым пройдет со стороны в этой неразберихе рядовым событием. Вот Сильвию и подставим как основного визави президента»

* * *

Хильченков вел машину по горному серпантину. Это была удача, что некогда захваченная у боевиков «Нива» не пострадала. По приказу прапора, ее спрятали подальше от глаз начальства, могущего в любой момент приехать с проверкой на блокпост. Вот теперь она пригодилась.

Убывая в автономный рейд, Сергей сбагрил дела на земляка, назначив того старшим над выжившими. Артем с неохотой пошел на такое «повышение по службе», но долго заниматься уговорами, не было времени, и Хильченков напряг его своими методами.

— Тема, не ссы, все будет хорошо. Уверен, что уже к обеду начальство пришлет «восьмерку». Про меня скажешь, что мол, по приказу вон, — он кивнул головой в сторону раздолбанного строения, — раненого разведчика, рядовой Хильченков отправился на боевое задание. Цель ты не знаешь, разведчик в полном ауте и в себя придет не скоро. Но к особисту, ты как выйдете к нашим, сходи обязательно. Доложись обо всем. Ну, ты же все слышал.

— Серый, может, идет оно все лесом? Как ты там один справишься? Что тебе больше всех надо? Прилетим все вместе, сходишь к «молчи-молчи», сам все ему расскажешь.

— Глупак. Ты, что наш чиновничий аппарат не знаешь, что ли? Да они пока почешутся, пока наверх стукнут, пока там примут решение, так здесь уже никого и не будет. Короче, принимай командование, да за Шилом присмотри, а то он у нас без повреждений, может чего напороть.

— Есть!

Вот и ехал Сергей по горной дороге, взбираясь на первой передаче вверх в сопровождающий его дождь, поливающий то сильней, то успокаивающийся до степени мерзопакостного мелкого сита. Приходилось контролировать только дорогу, отвлекаться по сторонам небыло никакой возможности. Выехав на более-менее ровный участок дороги, встал у развилки, без всяких следов указателя направления. Достал карту местности, принадлежавшую ранее Алексею, сверил маршрут:

— Та-ак, ага, от Шатоя до Грозного шестьдесят пять километров, а мы вот здесь, до Шароя, полтинник езды, но, слава Богу, мне в сам Шарой и не нужно. Только слегка «нитку» зацеплю. Езды-то той, плевок. Вот только по горному серпантину, который и дорогой не назвать, так, широкая тропа с частыми кучами завалов, и все из-за ливней.

Передохнул. Подумал достать из вещмешка банку тушняка, да отказался от этой мысли: «Рано».

Снова припечатал взгляд к карте, впитывая в голову все хитросплетения пути.

«Ниву» бросил в микроскопическом распадке, вклинившимся своим провалом в дорожное полотно, загнал ее в заросли орешника. Надев разгрузку, провел рукой по кармашкам, наощупь ощутил округлости ручных гранат, ребристость магазинов. Подхватил на руку СВД.

«Ну, спасибо старушка. Помогла сократить время, без тебя мог бы и не успеть! — любовно похлопал по капоту представительницу советского автопрома. — Пора!»

Зашагал по дороге, поднимаясь в незначительный подъем, угадывая присутствие неподалеку чужих двуногих хищников, по рождению относящихся к «отряду» людей. Вот оголилась горная гряда, слева от дороги забелел срез породы, кое-где поросший мхом и мелким низкорослым кустарником по почти отвесной скале. Справа — глубокое ущелье, внизу которого отчетливо прослушивался шум реки, ветви деревьев на подъеме к дороге прикрыли неровный срез обрыва. Под сапогами зашуршали мелкие камешки гальки и щебня, но их звук гасил дождь.

«А, вообще, что же так не повезло с погодой. Еще четыре дня назад стояла жара, солнце пекло так, что мама не горюй. А сейчас…. Погода в горах переменчива!»

Словно подслушав мысли солдата, за очередным виражом дороги дождь прекратил моросить. Солнце не вышло, а серое небо не порадовало синевой. Намокшая плащ-палатка тяжелым грузом давила на плечи, обтянув под собой вещмешок, превратив его в подобие горба за спиной человека.

Снова поворот. Сергей из-за угла скального нароста разглядел подобие караульного грибка в стороне от дороги, проходившей к утопавшему в садах небольшому селению. Домишки в нем не прятались за высокими заборами, как на равнине, а виднелись из-за плетней и низкой кладки плоских камней, уложенных в стену. Приложившись к трубке прицела, увидел, как в огородике край села возятся в земле две молодухи, а старуха-чеченка деятельно размахивая руками, что-то указывает им, руководит работами, наверняка «строит» своих невесток. Седобородый дед в высокой папахе на голове, опершись на клюку стоит поодаль от разборок, вышел размять кости пока дождь прекратил моросить, тоже прислушивается к речам бабки. Перевел прицел на грибок. Оптика отчетливо проявила вырытый рядом окоп с бруствером. Под крышей деревянной беседки курили сигареты и ругались между собой пятеро «чехов», увешанных как новогодние елки оружием, одетые разномастно, кто во что горазд. А может быть, они просто что-то обсуждали на повышенных тонах, не имея возможности побороть свой кавказский темперамент. Не далее чем в десяти метрах от беседки хорошо просматривался подвесной мост, переброшенный через реку, с одного берега на другой.