Партиципаторный музей

Отсюда естественный вопрос: каждый ли посетитель хочет участвовать в деятельности учреждения культуры? Нет. Есть посетители, которые никогда не нажмут кнопку на интерактивном аппарате и не станут даже читать этикетки, а есть такие, которым не захочется о чем-то рассказывать, говорить с посторонними или потреблять созданный посетителями контент. Всегда будут посетители, которые предпочитают статичные экспозиции, предоставляющие им авторитетные сведения. Всегда будут посетители, которым нравятся замкнутые интерактивные программы, позволяющие проверить собственные знания. Однако со временем будет все больше посетителей – в том числе и новых, – которым интересно добавлять свои голоса к обсуждению того, что они увидели.

Впрочем, по наблюдениям многих музейщиков, некоторых зрителей предложение о соучастии может скорее отпугнуть. Это верно, но верно и обратное. Очень многие люди активно пользуются социальными сетями как платформой для общения со знакомыми, для поиска друзей по интересам и потенциальных партнеров. Многие предпочитают тратить досуг на общение и творческую деятельность, а в музеи не ходят потому, что считают: там не хватает живого общения, динамизма, возможности непосредственно участвовать в происходящем. Подобно уже вошедшим в обиход интерактивным выставкам, главная цель которых – заинтересовать молодого зрителя и расширить его кругозор, – элементы соучастия могут привлечь тех, для кого необходимыми составляющими культурного досуга являются творчество и общение.

В 1992 году Элейн Хьюман Гуриан опубликовала статью под названием «Как важно „и“» – речь в ней шла о том, как важно в музейной деятельности учитывать множество разнообразных и потенциально несовместимых целей: сохранение ценностей, обучение, образование и привлечение к активной деятельности. Гуриан отметила, что мы зачастую воспринимаем эти цели как противоречащие друг другу, а не взаимодополняющие, хотя «многофункциональные организации должны обеспечивать одновременное решение сразу нескольких задач»[3]. Разумеется, добавление новых видов деятельности в план работы музея ставит его руководство перед проблемой выбора между целями и возможностями, но это не должно мешать тому, чтобы найти что-то свое для каждого отдельного зрителя.

Партиципаторные технологии – еще одно «и» в инструментарии музейного работника. Это инструменты, с помощью которых музей должен превращаться в современное, многогранное, динамичное, отзывчивое место, ориентированное на нужды зрителя. Вернемся еще раз к аналогии с интерактивными выставками. Технологии интерактивного дизайна дают возможность дополнить и расширить традиционную презентацию контента в обучающих целях. Хорошо организованные интерактивные выставки несут в себе уникальную образовательную функцию, поскольку устроены по принципу двусторонней связи. Хотя обычно интерактивные выставки организуются лишь в некоторых музеях, чаще всего в детских и научных, интерактивность в качестве дополнительной технологии может использоваться и в художественных, и в исторических музеях. Интерактивные выставки не требуют серьезного изменения схемы работы музея и в большинстве случаев являются лишь одним из многих способов представления материала.

Я надеюсь, что в ближайшие двадцать лет большинство музеев включит в программу работы с посетителями мероприятия, предполагающие соучастие. Некоторые музеи могут вынести его на первый план, соответственно скорректировав свои внутренние правила и публичный имидж[4]. И все же в большинстве случаев соучастие следует рассматривать лишь как одну из многих технологий, особенно сильно влияющую на социальную функцию музея. Внедрение партиципаторных методик потребует изменения представлений о роли сотрудников и посетителей, однако масштабы этих изменений могут варьироваться, в зависимости от доли, отданной соучастию в конкретном проекте или в общей деятельности музея.

Польза соучастия

Какую бы долю соучастие ни получало в конкретном музее, оно должно быть тщательно продумано. Неудачные варианты – как та запись впечатлений на видео, о которой я упомянула в начале главы, – вряд ли привлекут посетителей.

Плодотворные проекты, предполагающие соучастие, должны обладать отчетливой ценностью как для самого учреждения культуры, так и для их участников и сторонних наблюдателей. Если поставить эту ценность во главу угла, то результатом станет улучшение работы музея, а не ее нарушение. Давайте рассмотрим пример Библиотеки Восточного Харлема в Нидерландах. Там было решено предложить читателям ставить на прочитанные книги теги[5]. Давая книгам краткие определения («отлично подходит для детей», «скучно», «смешно»), читатели способствовали обогащению библиотечного каталога, а также делились мнениями и рекомендациями с будущими читателями. Соответственно, итог соучастия должен был пойти на пользу и самой библиотеке, и ее аудитории.

Вопрос заключался в том, как организовать этот процесс. Простейший способ – предложить читателям вписывать теги в библиотечный онлайн-каталог – из дома или прямо из библиотеки. Однако ответственный за эту программу Ян Давид Ханрат понимал, что многих в такой процесс не вовлечешь. Тогда было найдено изобретательное решение – умножение числа точек возврата книг.

Теперь, возвращая книги, читатели опускали их в ящики, на каждом из которых уже стоял соответствующий тег. Кроме того, в библиотеке появились полки, обозначенные теми же тегами: на них тоже можно было ставить прочитанные книги. Теги переносились в электронный каталог, и новые мнения мгновенно становились доступны как реальным посетителям, так и посетителям сайта.

Читателям, что особенно важно, не нужно было тратить на теггинг дополнительных усилий. В Библиотеке Восточного Харлема добились простоты соучастия, притом что результат этой работы для будущих посетителей был мгновенным. Это не потребовало изменения системы, новой инфраструктуры и дополнительных затрат. А сработало все потому, что был найден простой и толковый способ. Именно это я и понимаю под хорошей организацией процесса.

Ящики для голосования у выхода из Исторического центра Миннесоты, у строенные по тому же принципу, что ящики для приема книг в библиотеке Восточного Харлема

Сортировка как способ соучастия имеет свои ограничения, но это не мешает ей быть полезной. Когда я рассказала о харлемских книжных ящиках Дэниэлу Споку, директору Исторического центра Исторического общества Миннесоты, он решил применить у себя тот же метод. Посетители Центра носят во время визита специальные значки, показывающие, что они заплатили за билет. На выходе значки часто выбрасывают, иногда прямо на асфальт. Сотрудники Спока придумали очень простой механизм голосования: теперь посетители бросали значки не куда попало, а в специальные приемники, тем самым голосуя за ту выставку, которая им понравилась больше. Этот простой способ соучастия дал зрителям возможность высказать свое мнение, а сотрудникам – его узнать, да и мусора стало меньше. Вот это я и называю ценностью.

Формы соучастия

На первый взгляд, бросить значок в ящик – это еще не соучастие. Многие сотрудники учреждений культуры считают, что соучастие обязательно должно подразумевать самостоятельное создание пользователями какого-либо контента. Однако люди, создающие контент, составляют лишь малую часть потенциальных соучастников, в числе которых много и таких, кто готов лишь потреблять, комментировать, структурировать и реорганизовывать контент, созданный другими, и передавать его дальше. В 2008 году компания Forrester Resaerch выпустила книгу «Поддержка масс: Как побеждать в мире, который изменили социальные сети», а одновременно с ней «социально-технографический» инструмент, позволяющий анализировать то, как разные аудитории пользуются социальными сетями. Исследователи разделили вовлеченные в соучастие онлайн-аудитории на шесть категорий:

3

См.: Gurian E.H. Civilizing the Museum (2006). P. 14–18.

4

Пример радикального подхода к соучастию см. в примере на с.320–325 – о Музее Азии Винга Люка в Сиэтле.

5

Имеется в виду система сбора информации, в рамках которой участники присваивают ключевые слова (теги) различным предметам.