Страница 23 из 31
Океан вокруг был совершенно спокойным и выглядел пустынным – ни дельфинов, ни летучих рыб, даже птиц не было видно. Но отсутствия видимого движения вокруг лишь усиливало тревогу. Так солдаты на войне начинают нервничать, когда стрельба вдруг затихает.
Оголённые плечи и спину нещадно обжигали солнечные лучи, но Игорь не замечал этого. Он тревожно вглядывался в глубину и не видел ничего, кроме сине-фиолетовой мглы и каких-то теней – не то акул, не то каких-то крупных морских чудовищ. Под ним находилась настоящая бездна – одно из самых глубоких и малоисследованных мест мирового океана. Там могло таиться всё, что угодно…
…Вечерело. Небо заполыхало багровым, синим, сочно-зелёным – каких только цветов и оттенков там не было! Краски сменяли друг друга за какие-то минуты. Настоящее светопреставление! Зрелище не могло не заворожить, Игорь даже на время забыл об акулах. Пока на горизонте светилась полоска света, он с надеждой вглядывался туда, где по его расчётам находилась американская эскадра. Только где она теперь? Как не напрягал он слух, не слышно было даже намёка на отдалённый гул канонады, самолёты тоже больше не появлялись. Непредсказуемый ход сражения вполне мог за последние часы переместить корабли за сотни миль отсюда.
Вода была довольно тёплой. При такой температуре можно продержаться на плаву ещё долго. Знать бы только, когда за ним вернуться, и вернуться ли вообще! Ведь новичка с лёгким сердцем могли списать в убитые. В пылу битвы часто бывает некогда думать о сбитых лётчиках. Так уже бывало за эту войну. Рассказывали, что после предыдущего крупного столкновения с японцами, спеша скрыться во мраке от преследования врага, американские моряки наблюдали зловещее зрелище: море за кормой напоминало ночной луг, усыпанный мигающими огоньками светлячков. Это отчаянно сигналили аварийными фонариками барахтающиеся в воде лётчики. Лишь через трое суток военная обстановка позволила вернуться и организовать спасательную операцию, но для многих помощь опоздала…
Игорь старался гнать от себя такие мысли, ведь он был так молод и не желал умирать. Непроницаемый мрак сомкнулся вокруг одинокого пловца. За всю ночь он так и не подремал даже нескольких минут. На авианосце им показывали учебный фильм, в котором рассказывалось, как вести себя, чтобы защититься от океанских хищников. У него остался нож, с помощью которого он был готов дать отпор.
Глава 22
Было такое чувство, словно качаешься на качелях. Игорь разлепил веки и увидел серое мрачное небо. Над головой нависали тяжёлые тучи. Гребни волн шипели и светились в тёмно-синем утреннем полумраке. Ломанные стрелы молний сверкали в разных сторонах горизонта. Океан готовился продемонстрировать свой свирепый нрав. «Шторм идёт!» – сказал себе Исмаилов и содрогнулся от ужаса.
Происходящее казалось продолжением сна. Его поднимали и опускали громадные волны. Над головой всё чаще сверкали молнии и слышались раскаты грома. Ветер срывал брызги с волн, и они хлестали его по лицу колючими иглами. Почти каждая водяная гора несла на вершине светящийся гребень, который с шумом опрокидывался. Часто гребни волн накрывали пловца с головой, и парень едва не захлёбывался. В голове мутилось и создавалось полное ощущение утопления.
Вместе с океанскими валами его захлёстывали волны страха. Они двигались от конечностей, подступали к сердцу и сознанию. Панический страх душил, сердце колотилось так, что в любую секунду могло разорваться от ужаса. Игорь стал думать, что не продержится на поверхности и получаса.
Никогда раньше ему не приходилось глядеть прямо в глаза смерти. Выяснялось, что быть с ней вот так – лицом к лицу – далеко не то же самое, что погибнуть внезапно. Например, получив пулю в сердце или в голову, человек не успевает осознать своей обречённости, он ещё действует, борется, пытается спастись. Смерть страшна, когда издалека осознаешь её приближение и понимаешь, что не разминуться.
До сих пор Исмаилов ещё всерьёз не примеривал на себя смерть. Правда, во время этого похода он порой спрашивал себя: «Неужели я буду похоронен в тёмной мрачной глубине?». Но и тогда он размышлял о собственной смерти больше потому, что сама эта мысль была новой и будоражила его. В некотором смысле это было игрой. Мрачные мысли не могли побороть в нём хоть и наивную, но чрезвычайно крепкую убеждённость в собственной неуязвимости. Но всё это осталось позади, как детство с его наивной верой в чудо…
Игорь снова почувствовал, как судороги спазмом сжимают горло, захотелось закричать от отчаяния. Ещё несколько мгновений – и он пойдёт ко дну! В этот момент у него мелькнула мысль, что он сам убивает себя. Это было как озарение. Молодому пилоту удалось собрать волю в кулак и по-новому взглянуть в лицо своему страху. «Моё положение ужасно, но не безнадёжно, раз я до сих пор ещё жив» – сказал он себе. Прежде всего, удалось восстановить дыхание. Оказалось даже в штормовом море можно выжить, если не паниковать, не бороться со стихией. Прошло несколько часов. Теперь Игорь старался просто держаться на поверхности, экономя силы. Волны сами поднимали и пускали его, а он следил лишь за тем, чтобы успеть сделать глубокий вдох и задержать дыхание за мгновение до того, как его захлёстнёт пенной шапкой. Был момент, когда проплывающая над его головой огромная туча пролилась потоками пресной воды. Широко открыв рот, парень сумел сделать несколько глотков впрок, чтобы отдалить муки жажды.
Сколько дней он провёл в океане? Этого Исмаилов вспомнить не мог. Как не мог ответить на вопрос, каким чудом ему удалось выжить. Наступил момент, – похоже, это началось на третий день, – когда он впал в состояние полусна-полубодрствования. Впрочем, иногда и на короткое время полнота сознания восстанавливалась. Это случалось, когда из-за долгой неподвижности становилось немного прохладно, и требовалось волевое усилие, чтобы разогнать кровь по жилам и согреться. Так вот в такие моменты он наблюдал скопления облаков, которые принимали форму причудливых замков или парусников с громадами парусов. Всё это были миражи. По ночам ему мерещились корабельные огни. Когда это произошло в первый раз, он как сумасшедший стал кричать и погнался за «судном». Заветные огни то приближались, даря надежду, то отдалялись. Это было жестокая игра. Он долго плыл, пока не понял, что погоня за миражом отнимает у него последние силы. А поманившие его огни вдруг рассыпались на целую гирлянду светящихся точек. В следующий раз огни уже не смогли его обмануть…
Если до этого океан вокруг выглядел безжизненным, то теперь рядом могли появиться дельфины, и он даже разговаривал с ними! И самое удивительное, что дельфины отвечали ему!
В реальность его вернула резкая боль. Что-то сильно обожгло сразу ноги, шею, грудь.
Глава 23
15 июля 1947 года, Калифорния.
В кладбищенской конторе всё быстро выяснилось. Оказалось, Исмаилов просто ошибся.
– Вам надо было зайти через вход номер два, а вы вошли через первый – объяснили ему.
Игорь был смущён, ведь в памяти он сохранил яркий образ дороги, ведущей к родительским могилам. Впрочем, чему тут удивляться, ведь прежде он бывал здесь всего однажды.
Один из служащих конторы, совсем молодой парень, вызвался проводить Исмаилова. По дороге служитель указывал на некоторые могилы, и рассказывал истории их владельцев. Чем-то примечательных покойников оказалось немало, несмотря на скромный статус кладбища.
Навстречу им попался старик со сморщенным лицом и орлиным профилем, он толкал перед собой тележку с мётлами и лопатами. Провожатый задержался, чтобы переброситься с уборщиком парой фраз. Исмаилов же пошёл дальше.
Нагнав его, провожатый пояснил:
– Старик Текумса видел издали, как вы плутали.
– Почему же он не подошёл ко мне и не помог отыскать верный путь? – неприятно удивился Исмаилов.
Парень неопределённо пожал плечами:
– Он странный. Назвал вас «отбрасывающим тень».