Страница 14 из 18
–Куда ему деться, Петр Геннадьевич? – по-простому сказал вахмистр. – Там же ж его окаянного трое стерегут. Да и со второго подземного уровня еще ни одна душа убежать не смогла.
–Проблемы при поимке были?
–Никак нет, чисто спеленали.
–Сопротивлялся небось?
–Не без того. Но больше лаялся, по матушке посылал, срамно обзывался.
–Ты смотри какой ухарь. Как по твоему, враг?
–Ох и вражина! Только, Петр Геннадьевич, враг-то он враг, да только не наш. Чужой он нам.
–Так может маскируется, турок-то?
–Не похоже. Уж больно в словах его нашенский, станичный говор проскакивает. Ежели человек долго на чужбине живет, все одно в крайних условиях в разговоре с детства усвоенные словеса выныривают. От этого никак не избавишься.
–А говоришь, чужой.
–Ну дак…
–При нем что было?
–Сума. Похожа на те, в коих раньше егерские команды парашюты переносили. Сейчас…
Выглянул за дверь, позвал:
–Иван, заноси.
Зимин с интересом рассматривал разложенный на бетонном полу скарб человека, непонятным образом оказавшегося в камере входа в портал. Никоим образом не должен, а оказался! Именно из-за этой камеры, спецобъект существовал, находился под присмотром властей и который армия Российского государства оберегала, защищала и не допускала к нему чужих. Наверное все разведки нового мира знали о месте перехода, но воспользоваться ним не представлялось возможным даже владельцу. Подобный объект имелся так же и в Первопрестольной. Раньше перейти в иную реальность можно было в Вашингтоне, Праге и Стокгольме, но там и принцип перехода по слухам иной был. Да-а!.. Сколько лет прошло! Куда не посмотри, всюду воюют. После планетарной катастрофы исчезли прямые потомки царствующей династии, а ключом открывающим дверь в иную реальность, служила обычная капля крови представителя царствующего дома, да по слухам еще безделица, игрушка или что-то подобное, передававшаяся по наследству, как корона и скипетр. Как эта безделица выглядит, вряд ли кто знает, а кто знает, вряд ли помнит. На троне в Москве восседал принц-консорт, после смерти жены, дочери предыдущего володетеля земли Русской, не оставившей потомства, объявивший себя царем. И это правильно. Власть должна находиться в твердой руке, а не уподобляться гулящей девке. Сына прежний правитель потерял еще при жизни. Великий князь был летчиком-истребителем и сгорел над Варшавой во Вторую Мировую войну. Как раз за год перед падением метеорита, будь он неладен. Сейчас его вдова, великая княгиня Анастасия, связалась с Портой и поддерживаемая султаном, строит козни здесь под боком, рассчитывая захватить объект. И ведь, что интересно, не так давно ей это почти удалось. Слава богу отбились, но один внедренный в княжеский двор секретный сотрудник, его человек, подал весть, что княгине через портал удалось перебросить в иную реальность целое подразделение элитных бойцов. Куда? Зачем? И что, у Анастасии в жилах поменялся состав крови? А может она нашла артефакт? Да-а! Совсем из памяти выскочило, у царя была еще младшая дочь, так вот она давно без вести пропала. Теперь вот, на поверхности лежит ответ с попаданцем. Уж очень он смахивает на одного из Настасьиных бойцов. На ум просится вывод. Захват камеры, переход, гибель подразделения на той стороне. А этот, который явился, каким-то образом выжил и смог перебраться назад. Да, так наверное будет правильно.
Петр Геннадьевич Зимин, был из семьи кадрового офицера. Дворянин. Окончив Петровский Полтавский кадетский корпус, дальше продолжил учебу в Константиновском артиллерийском училище. По специальности дальше служить не стал, выпустившись подпоручиком, занял предложенную вакансию командира разведывательно-диверсионного взвода в отдельном батальоне морской пехоты. Юношеский максимализм понимаете ли, а по-простому, детство в заднепроходном отверстии человеческого тела не кончилось, вот и захотелось найти на него приключений. И сразу на фронт! Воевал неплохо, за военную кампанию отмечен наградой. Незадолго перед катастрофой принял решение перейти на службу в Отдельный корпус жандармов. Снова учился. Пришлось закончить специальные курсы. Однако поступить на них было непросто. Для перевода в Отдельный корпус жандармов требовалось выполнить условия, для многих непреодолимые. Нужно быть потомственным дворянином, окончить военное или юнкерское училище по первому разряду, иметь трезвое поведение, не быть католиком и даже женатым на католичке, не иметь долгов и пробыть в строю не менее шести лет. Тот, кто удовлетворял этим требованиям, допускался к предварительным испытаниям, устным и письменным, в штабе корпуса для занесения в кандидатский список, а затем прослушать четырехмесячные курсы и выдержать выпускной экзамен. Только после этого экзамена офицер высочайшим приказом переводился в Отдельный корпус жандармов. Все хорошо. Всюду соответствовал, да вот только с годочками не дотягивал. Молод дюже!
Как боевому офицеру, имеющему награды и ранения, сделали исключение. На самом верху, всемилостивейше позволили допустить. Вместе с Зиминым на испытания прибыли больше трех десятков офицеров различных родов войск. Не без внутреннего трепета входили в дом у Цепного моста, напротив церкви Святого Пантелеймона. Приезжим из медвежьих углов и горячих точек, все казалось там помпезным и странным. Строгими экзаменаторами были адъютанты штаба корпуса при участии представителя Департамента полиции. Председателем приемной комиссии был сам начальник штаба корпуса. На устном экзамене кандидатам задавали всевозможные вопросы о реформах, об общественных организациях, государственном устройстве Российской империи. Доходило до абсурда. Испытуемого могли вычеркнуть из списка кандидатов на простом собеседовании, задав, казалось простой вопрос.
«-Вы в Бога верите искренне?
–Да.
–И в церковь ходите?
–Конечно.
–Очень хорошо. А если ради службы вам придется совершить неблаговидный поступок, на исповедь к батюшке пойдете?
–Конечно!
–Прощайте».
Но все позади. Он стал жандармом. Потом катастрофа изменила жизнь людей во всем мире, погибли миллионы. И вот он находится в распоряжении полевого штаба наместника Его Величества на юге государства. Ротмистр Зимин занимается делом, которому отдал большую часть жизни…
Кутепова ввели в просторный, но уж слишком узнаваемый кабинет. Столы, стулья, несгораемые сейфы, шкафы для служебной «макулатуры», иные мелочи, все как у военных чиновников родной реальности. За креслом «радушного» хозяина, на стене портрет в раме. Моложавый мужик в форменной парадной одежде со множеством регалий, которые он видел впервые, свысока косил взглядом на любого вошедшего. Это надо понимать, местный пахан в государственной системе мироустройства, взятой в одной определенной стране.
Умный, проницательный взгляд человека сидевшего в кресле, приковал внимание. Грузноват и уже в летах, но ясно не маразматик. На синем кителе погоны младшего офицера, ничем не отличимые от своих доморощенных, но совсем без звезд. Пустые. Стал судорожно вспоминать, как же назывался сей чин при Николашке. К своему разочарованию, так и не вспомнил.
Затянувшееся молчание было прервано самим военным чиновником.
–Мехраба хош гельдын.
От непонимания фразы, произнесенной на неизвестном ему языке, Александр завис. Чего этому перестарку нужно? Может он его костерит на иностранный манер? Но времени нет, срочно нужно перегрузиться и выправлять положение. Народ-то по-русски чешет за всю мазуту, а это мурло выдрючивается, интеллигента из себя корчит. Помнится, в литературе царских жандармов представляли, как тупых, необразованных, косных субъектов, которые зверски преследовали смелых иудейских революционеров. В отечественном кино советского периода руководители отечественных спецслужб Российской империи изображались в отрицательном свете. Как правило, это были недалекие, малообразованные люди, не способные эффективно решать поставленные задачи. Этот явно не из таковых, вон как хитро скалится.
Улыбнулся в ответ, выдал фразу в пику непонятке хозяина кабинета: