Страница 44 из 72
Сейчас правила тоже нарушались без зазрения совести. Двое оборванцев с южных окраин устремились на полночь. Открыто, нагло, проворно. Отобрав в первом же селении лошадей, они на рысях тронулись в путь. И одолели его. Мало ли безумцев на пустых гердонезских трактах? Только никто до сих пор не прошивал давно и любовно слаженную сеть, точно раскаленная игла. Одиночка, безусловно, еще надеялся проскользнуть мимо караула лесными тропами и буераками. Если б не они, жизнь страны, наверно, вовсе замерла бы. Торговцы и контрабандисты, крестьяне и бродяги, все, кто нуждался в дороге, а документов не имел, шастали в обход, постоянно рискуя столкнуться со зверями, разбойниками или нежданным пикетом. Последнее казалось самым печальным, ибо чаще всего заканчивалось петлей. Даже крупные ватаги высовывались на тракт по ночам, предпочитая светлое время отсиживаться в дебрях.
Эта же пара… не пыталась ни от кого прятаться. Наоборот. Она резала встречные посты и патрули с такой тщательностью, методичностью, будто в том и заключалась ее подлинная цель. Неизвестно, каким чародейством они справлялись с опытными стражниками, поведать было некому — не выживал никто. По рассказам случайных очевидцев, налетали как ветер и через минуту уносились прочь, сотворив груду порубленных в куски тел. Практически полное отсутствие серьезных свидетелей и молниеносность перемещения привели к тому, что тревогу мелонги подняли лишь ближе к вечеру. К этому моменту таинственная компания уже вспорола тракт на протяжении трех десятков миль. Посланный за разбойниками отряд только и делал, что осматривал новые и новые разгромленные посты. Все покойники при оружии, однако без малейших примет упорной борьбы. Тела аккуратно располосованы, некоторых догоняли в отдалении и били в спину. Деньги от дорожных сборов на месте, ничего не подожжено, не сломано — противник явно не желал терять ни секунды. Отряд преследовал злодеев до темноты, но так и не сумел нагнать. Он не мог, как они, регулярно бросать измученных лошадей, отбирая свежих. Солдат оказалось для этого слишком много, и, намаявшись, они в конце концов остановились на ночлег. Самое прискорбное: и отправленные вперед нарочные опаздывали. На крыльях своего колдовства оборванцы, словно призраки, мчались неутомимо и смертоносно. Они опережали даже панику, волной вспухавшую позади. Застигнутые врасплох дозоры продолжали гибнуть и ночью. Тракт на Галагу кровоточил открытой раной еще несколько дней.
В лагерь Сегеша ввалились в кромешной тьме. Настолько внезапно и гулко, что смятение породили нешуточное. Вылетев к центру, осадили взмыленных, дрожащих от усталости коней, позволили сбежавшимся ватажникам подхватить их под уздцы. Шумных гостей признали, но приветственных криков не перепало — с радостными вестями такие гонцы не являются. Кабо, пыхтя, мешком сполз с седла. Шагалан постарался проделать это изящнее, однако тоже невольно скривился: они, весьма посредственные наездники, осилили семьдесят с гаком миль за тринадцать часов, вдобавок заменяя в пути сытные привалы лихими схватками. Вымотались крайне, зато цели достигли.
— У-ух, — опустился на землю Кабо. — Славная гонка, теперь неделю ногой не ступлю.
— Ничего, брат, — откликнулся Шагалан. — Отдышись чуток, а там снова в дорогу.
Он вытащил из-за пояса меч учителя, тщательно протер клинок полой плаща. Оружие показало себя с наилучшей стороны, с одинаковой легкостью резало плоть, дубленую кожу и кольчужную чешую, вдосталь напившись вражьей крови. Юноша спрятал его в ножны, засунул в заплечный мешок.
— Сейчас? В седло? — Хромец округлил глаза. — Да ни за какие пироги! Я и так стерся почти до костей. Скорее ползком поползу, чем влезу опять на этих чертовых кляч.
Навстречу в зареве факелов уже шли Сегеш с Джангесом, встревоженные и серьезные.
— Что стряслось, братья? Откуда спех? — Атаман коснулся рук прибывших.
— Ничего особенного, сир. — Шагалан переглянулся с другом. — Но следует безотложно выдвигаться в поход. Если поторопитесь, еще успеете к главной битве за Гердонез.
Старик пристально всмотрелся в лица гостей, словно проверяя, не ослышался ли, покачал головой.
— Неужто приспел час? Довелось, значит… — Он медленно перекрестился. — Чего ж, братья, заранее не предупредили? Спешки бы не случилось.
— Заранее о подобных вещах трубить не резон, сами понимаете, — ответил Кабо. — Лишние уши везде сыщутся. Мы и так, сир, нарушаем многое, направляя вас к месту высадки. Но иного выхода нет — под угрозой само освобождение страны.
Атаман сделал знак Джангесу, и тот проворно замахал руками, разгоняя сгрудившийся вокруг народ.
— Чем же бедные лесные жители в силах помочь столь могучим бойцам, как вы?
— Мы боимся, что могучие бойцы угодят в ловушку, расставленную Гонсетом. Надо попробовать этому помешать.
— Надо… — согласился Сегеш. — Что ж, не для печи бока отъедали, видно, пора на Отчизну всерьез потрудиться. Джангес, командуй, через час должны быть готовы. Бабы, раненые, больные остаются, к ним выделишь человек пять. С собой все оружие и припасов на неделю.
— За Оприньей бы послать, чтобы тоже подтягивался. Заваруха жаркая зреет, каждый ратник в цене.
Атаман грустно кивнул.
— Пойдемте, братья, отдохнете у меня немного. Крупную баталию, чую, затеваете, кровавую. Имелось бы время, поднял бы вам и тысячу, но ведь нет его, так?
— На все про все четыре дня у нас, сир, — подтвердил Шагалан. — Путь неблизкий, сами едва успеем, народ скликать некогда. Если водятся рядом какие отряды, привлекайте, а так… будут драться те, кто есть.
В крохотном шалаше Сегеша гостям накрыли скромный стол. Старик долго наблюдал за их жадной трапезой, потом устало потер ладонью покрасневшие глаза. Бросил как в пустоту.
— А дорога, часом, не на юг ли? Это, конечно, сообразить немудрено, не с Хамарани же поход начинать. А я вот, братья, попробую точнее попасть. Не к Даурсу ли направимся?
Юноши застыли с кусками во рту, переглянулись: от Даурса до городишка Сегерхерд по прямой вряд ли более десятка миль.
— Угадал? — Сегеш невесело усмехнулся. — Вот видите, и никакого чернокнижия, просто весточку на днях получили. Интересное сообщение. Один из наших… друзей по собственной воле проследил спешащий непонятно куда отряд мелонгов. Далеко за ним к югу забрался и вышел к Даурсу. Парнишка и туда сунулся, да тщетно. Говорит, обложили супостаты город накрепко, внутрь лишь мелонгов пускают. Причем настоящих, ядреных. Вот я и смекаю: пока барокары, стражники, прочий сброд наемный на западе с пиратами рубятся, хитрюга Гонсет лучших своих воинов отчего-то на юг потянул. Да все украдкой, под шумок. Так не на вас ли, удальцы, он невода ладит?
Разведчики помолчали, сосредоточенно дожевывая.
— Ай да господин наместник! — наконец произнес Кабо. — Похоже, справился и с главной нашей задачкой. Ведь точно, брат, готовит Гонсет ребятам горячую встречу!
— Не торопись с выводами, брат, — отозвался Шагалан хмуро. — Сам недавно еще мне доказывал, что нет мелонгов в точке высадки. А со слов атамана, они уже неделю на юге кучатся. Каким образом?
— Хорошо. Допустим, Гонсет вычислил только район максимальной угрозы. И в Даурсе войска по чистой случайности. Однако выходит — он прекрасно осведомлен о вторжении! Скажу больше — он, вероятно, осведомлен и о нас, коль скоро копит силы в нашей зоне, а не принца.
— Домыслы, брат. В Даурсе могут прикрывать устье Камры, а подобных сборных пунктов — натыкать вдоль всего побережья.
— Но все равно, все равно! — распалился хромец. — Каков красавец, а? Мы затеваем кутерьму на западе, а он посылает туда лишь второразрядных вояк. Вступает в нашу же игру и принимается хаотически шевелить по стране полками. В итоге все уверены, что он сосредоточился на борьбе с пиратами, а лучшие из лучших между тем упрятаны совершенно в другом краю! Смело и тонко, нечего сказать. Целая армия, будто растворившаяся в воздухе, ныне готова материализоваться в любой момент в самом неожиданном месте.