Мекин и

В час когда по яблоку скользила Тень перекрывая города В час когда сорвалась и разбила Локоть в кровь усталая звезда

В час когда в тени настольных свечек Все читали Гессе и Дюма В час когда, ветрами изувечен, Вечер клал под голову дома

Время мчалось с необычной прытью Мир застыл и ждал и трепетал Назревали жуткие событья Я не видел этого. Я спал.

ПЕРВАЯ СКАЗКА

Хорошо было в Далеком Королевстве! Посреди него стоял Королевский Дворец, окруженный прекрасным садом, в котором круглый год цвели розы и спели яблоки. И какие яблоки! А вокруг Королевского Сада текла широкая Река, по берегам которой склонялись над водой столетние ивы, умиленно глядя на скользящих по речной глади прекрасных лебедей - священных птиц отца богов Одвина.

Река начиналась из магического источника в тронном зале Королевского Дворца, и сразу текла бурно и полноводно, питая все Далекое Королевство сладкой и чистой водой. Жители Королевства верили, что источник забил из цельной скалы, когда отец богов Одвин, измученный жаждой, вонзил посох глубоко в камень. Говорили, что те, кто с детства пьет воду Реки, становится в полтора раза здоровее и в два раза сильнее, чем жители окрестных королевств. Благодаря магической воде дети не болели, домашние твари плодились на удивление, а земля давала урожай такой, что с полей окрестных королевств давно уже исчезли крестьяне, уразумевшие, что не смогут продавать хлеб дешевле, чем "эти счастливчики".

Поэтому, конечно, не один соседний король пытался хотя бы раз за свое царствование попробовать захватить магический источник. Но мудрый Король Далекого Королевства издавна дружил с могущественным Волшебником, который, хотя и учился мастерству в неведомых заморских академиях, но, до этого, родился и до десяти лет рос в городке совсем рядом с Королевским Дворцом, и, став прославленным магом, вернулся на родину и стал ее надежным защитником. Все атаки соседей магическим образом оказывались неудачными, и чаще всего царствование неудавшихся интервентов на этом и заканчивалось.

Слухи о Далеком Королевстве, о великолепном Королевском Дворце, о магическом источнике и Реке шли по всей земле, как идут круги от брошенного в воду яблока. И наконец, они дошли до Крайних Пределов, где жил тогда страшный и жадный Колдун. Он, как и Волшебник, учился мастерству в академиях, но, по слухам, был изгнан за крайнюю жадность, и за то, что постоянно воровал сладости из тумбочек соседей по комнате. После изгнания Колдун плюнул на порог магической школы и поклялся отомстить, хотя никто так и не понял, почему он обиделся на такое, достаточно мягкое, решение школьного совета. Он уехал в Крайние Пределы, и там, в полуразвалившемся замке посреди выжженной солнцем пустыни, продолжал изучать магию сам. Путешественники, вернувшиеся из Пределов, сообщали о таинственно появлявшихся и пропадавших безлюдных городах, о бьющих в небо фонтанах черного песка, но никто - до срока - не догадывался, что то было дело рук Колдуна.

И конечно же, известия о Далеком Королевстве не могли не заронить зерна зависти в душу Колдуна, если у него вообще была душа. И он решил завладеть магическим источником. Как на грех, именно в это время Волшебнику прислал письмо его старый Учитель, письмо, в котором просил срочно приехать в связи со многими неотложными делами. На самом деле это письмо послал Колдун, причем по крайней скупости не наклеил марки, и доставку пришлось оплатить Волшебнику. Но замысел Колдуна удался, и Волшебник, быстро собрав саквояж с магическими принадлежностями, отбыл к учителю.

Притворившись грозовым облаком, Колдун незамедлительно отправился в Далекое Королевство, и там опустился на землю, встав перед воротами Королевского Дворца. Он злобно ухмыльнулся, и, едва коснувшись створок ворот, которые сразу испуганно распахнулись перед ним, пошел вперед, прямо в тронный зал, по дороге превращая всех встретившихся ему в болотных тварей.

Волшебник же почувствовал что-то неладное, и с полдороги решил все же вернуться домой. Еще издали он увидел, как почернели и стаяли снежно-белые стены Королевского Дворца, как сгнили на глазах розы и яблони Королевского Сада, и из расселины, зазмеившейся через него, загноилась мутная болотная жижа - вода Реки, оскверненной прикосновением Колдуна.

Волшебник собрал всю свою мощь и ударил прямо туда, где стоял Колдун: огненная птица сорвалась с его посоха, и устремилась к Королевскому Трону. Но огромные раздувшиеся жабы и жирные водяные змеи, в которых превратились придворные, своими телами закрыли Колдуна, послушные его воле, и, хотя и сгорели многие заживо, но защитили его от огня. И Колдун засмеялся. И нанес ответный удар.

Удар его был страшен. Волшебник упал на колени, и, схватившись за посох, взмолился отцу богов Одвину, прося спасти его, чтобы мог он, вернувшись, отомстить Колдуну, очистить источник, и вернуть к жизни Далекое Королевство. Он молил о спасении, ибо не чаял уже, что выйдет из этой схватки живым.

И отец богов услышал. И случилось чудо. В небе появилась стая лебедей священных птиц Одвина, и Волшебник, вдруг обращенный в одного из них, взмыл в воздух, широко взмахивая крыльями. Но Колдун завизжал, и швырнул ему вслед свой колдовской посох. А посох, словно ответив Колдуну, сам злобно взвизгнул и словно вытянулся, став вдвое длиннее, и коснулся самого длинного пера на крыле нового лебедя. И сработало страшное колдовское заклятье. Волшебник забыл, что он на самом деле могущественнейший из магов. Более того, черная сила заклятья была такова, что он из величественной птицы стал беспомощным птенцом и пал на землю посреди птичьего двора какого-то крестьянина.

Все, что случилось дальше, описал Ганс Христиан Андерсен. Но прекрасный лебедь так и не вспомнил, что был когда-то Волшебником, и по сей день так и плавает со своей стаей по мутной глади болота над погрузившимся в трясину Королевским Дворцом, где только лебеди своей бессловесной красой и возносят хвалу отцу богов Одвину.

М О Р А Л Ь

Вот ведь как бывает на свете, господа хорошие...

ЛЕСНАЯ СКАЗКА

Озаренный лучами Полярной звезды Крот Вечерами сидит у печальной воды Врет Его слушает вечер, поющий кроту В тон И уносит рассказ навсегда в темноту Крон

Все как будто бы в чьей-то забытой мечте Сне Покачается вечер на новом листе Дне Крот расскажет, как он до Америки ход Рыл И в Америке в общем совсем без забот Жил

Тихо-тихо качнется под ветром воды Тень И рассыпет за месяцем звезды-следы День Крот вздохнет, замолчит, и поднимет глаза Ввысь И еще раз вздохнет, и полезет назад Вниз

ЛЕКЦИЯ

В красном уголке студенческого общежития Калдыбасьев читал лекцию о любви. Он был большим специалистом по любви: он занимался ей долгие годы, и даже защитил диссертацию. Как обычно и бывает, при всем том Калдыбасьев до сих пор оставался теоретиком, но теории знал о любви все. Он проштудировал все толстые научные, околонаучные, и ненаучные книги и с негодованием отмел последние.

Общежитие было преимущественно женским, и приглашение прочитать лекцию о своем предмете Калдыбасьев воспринял не без некоторого болезненного интереса. Он встречался со студентками на своих лекциях в институте, где преподавал общественные дисциплины, на семинарах, где нещадно гонял их по трудам классиков, и решил, что невредно будет встретиться с юношеством на его территории. Студентки, которых загнало на его лекцию понимание того, что на следующий день они встретятся с ним на очередном семинаре, не восприняли это мероприятие как серьезное, и явились в домашней униформе, некоторые даже в бигудях. Это не смутило закаленного лектора, и он, крепко вцепившись в борта обшарпанной кафедры, смело пустился в плавание по неоднократно хоженому маршруту.

Одевался Калдыбасьев в синий пиджак, похожий на замызганную школьную форму, и сильно потертый на локтях. Все три пуговицы пиджака были всегда наглухо застегнуты, и от них, на чуть выдающемся брюшке, расходились диагональные морщины, вверх и вниз от каждой. Под горло, также наглухо, застегивалась канареечно-желтая рубашка с некогда модными, но уже изрядно, почти добела, потершимися длинными крылышками воротника, между которыми виднелись крупные горохи темно-зеленого галстука, такого же цветом, как и мешковатые брюки, не видные, впрочем, из-за кафедры.