Эльфийский для профессионалов

Увы, растительности на голове торговца действительно не имелось, и оспорить необходимость в парике мы не могли. Что касается поправки «о личных вещах», которую торговец пытался использовать, чтобы провезти двадцать три парика…

– Милорд, не могли бы вы уделить мне пару минут? – прервала я угрозы торговца, обещавшего подать жалобу на лорда и его ведомство лично Владыке, а если потребуется – и в сам Верховный Суд Цивилизованных Рас, чтобы «все знали, как ушастые не уважают закон».

Торговец, перебитый на полуслове, недовольно замолчал. Эльф обратил на меня усталый взор. Еще бы ему не устать: слушать тирады уже третий час кряду! Я бы так не смогла. Меня сюда в конце третьего часа загнали, когда за Ларосом прислали от Владыки.

– Антарина, вы хотели добавить что-либо по существу или непонятен перевод вашего задания? – Эльф покосился на лист в моих руках, где ровным почерком помощника лорда было выведено: «Делай вид, что внимательно слушаешь и записываешь».

Вопреки совету, я действительно фиксировала весь тот словесный бред, который диктовал торговец. На новом листе, чтобы было где расписаться жалобщику. Специально для суда, на который он так уповал, отстаивая свои права.

– Господин Сарт, не могли бы вы расписаться в протоколе? – обратилась я к противному полукровке. – Можете ознакомиться. Заверяю вас, что у меня есть опыт в составлении подобных бумаг. Могу предъявить рекомендации с последнего места работы, диплом об окончании курсов протоколистов…

– Я вам верю, – неприязненно заверил меня торговец, почуяв подвох. Но протянутые бумаги взял. Благо с момента моего присутствия беседа велась на таан-реннском, и проблем с ведением протокола встречи у меня не было. – Все верно, – после продолжительной паузы пробормотал мужчина.

– В таком случае вот здесь подпись и дату, – подсказала я, указывая, где именно требовалась завитушка. – Сделать вам копию к первому слушанию суда?

– Какого суда? – напрягся гоблин, будто не он уповал на судейскую милость.

– Высшего, в который вы хотели отправить свою претензию.

– Я бы предпочел обойтись без судебного вмешательства, – пошел на попятную торговец. – Не хотелось бы отнимать ваше время…

Я едва не улыбнулась: последние три часа он только и делал, что отнимал наше время.

– Что вы, мы всегда рады разобраться в проблемах наших гостей, – расплылся в кровожадной усмешке начальник.

И кивнул мне, позволяя и дальше проявлять инициативу, отчего я враз погрустнела. Неужели обычная проверка на внимательность? А я уже обрадовалась…

– Именно, господин Сарт. Мы всегда рады помочь гостям Великого Леса. Поэтому прямо сейчас мы лично поможем вам получить назад свои парики. Но вы же понимаете, вернуть их вам, оперируя поправкой о личных вещах, мы не вправе, пока эти вещи упакованы как товар. Но вы не беспокойтесь, сегодня утром я видела у помощника милорда необходимый инструментарий. Мы в два счета вскроем упаковки, и вы сможете забрать свои вещи немедленно. Только унесите их побыстрее: русалочьи волосы так быстро портятся… Позвольте выразить вам свое сочувствие и надежду на скорое избавление от недуга, заставляющего вас идти на такие жертвы.

Лицо торговца перекосило. То ли он оценил мою смекалку, то ли вспомнил, как пахнут порченые волосы русалки… А ведь он их, судя по цвету лица, нюхал. И немудрено: в свежем или правильно законсервированном виде волосы русалки могли транспортироваться хоть на край света, но довезти их, ничего не нарушив… Не было на моей памяти таких удачливых торговцев. А уж добровольно пойти на вскрытие целой партии, зная, что никто не станет церемониться или помогать избавиться от зловонной ноши…

Торговец побагровел.

– Я этого так не оставлю! – грозно крикнул он и, отбросив старательно заполненные мною листы, выскочил из кабинета.

Я скептически усмехнулась: пусть возвращается. Протокол он подписал, партию товара уже описали и заверили, отказ забрать «личные вещи» сейчас оформим. А дальше – бесхозное имущество переходит короне. Жаль, что не царской.

– А с вами приятно иметь дело, – заключил лорд Каэль, поднимаясь, чтобы проводить меня. – Пожалуй, теперь мне ясно, что в вас нашел Эльран и отчего Алестаниэль перестал походить на прежнего себя. Вы достойный противник, леди.

– Вы рассматриваете меня в таком качестве? – настороженно переспросила я, пропуская мимо ушей сомнительные комплименты.

– Допускаю вероятность, – ушел от прямого ответа эльф. – Не хотелось бы иметь с вами дело через пару лет, особенно если придется работать по разные стороны баррикад.

Я покладисто кивнула, прикусывая язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь несоответствующее моменту. Меня, можно сказать, признали. И, возможно, если мне повезет, допустят до чего-нибудь поинтереснее сшивания отчетов трехлетней давности.

Я ведь не лукавила, говоря об опыте работы с документами. Опыта делопроизводства у меня было куда больше, чем опыта изящной словесности, да и здесь последнему было не суждено появиться. При виде моих человеческих ушей воспитанные эльфы переходили на таан-реннский, а невоспитанным было все равно, понимаю я их или недоуменно всматриваюсь в собеседника, силясь по лицу прочесть его желание.

Смилостивившись, эльф отпустил меня.

– За проявленную наблюдательность и инициативность отпускаю вас отдыхать.

– Благодарю, милорд.

Книксен исполнила привычно. За те три дня, что я постигала азы перекладывания бесполезных бумажек и беготни за служебными записками, книксены заняли ведущее место среди используемых мною навыков и умений. Даже кланялась я реже, чем приседала и разглядывала пол. Или подол юбки, поскольку носить брюки мне запретили в первый же день, едва на пороге приемной появилась моя персона. Мастер Ларос специально прогнал восвояси и приказал не возвращаться, пока не переоденусь.

Мне лишь одно послабление сделали – жесткий корсет платью не требовался. Но и здесь соображения были скорее прагматичными, чем уступительными: вряд ли я смогла бы шнырять по коридорам с той же скоростью и подавать на подпись бумаги, если бы любой наклон заставлял складываться книжечкой.

– Лорд Каэль… – Я остановилась на пороге. Нерешительно помяла ремешок сумки, перекинутый через плечо, и все же спросила: – Это была проверка?

– Что именно?

Лорд вскинул брови, изображая недоумение.

– Этот жалобщик. Он три часа с вами о чем-то говорил. А я, простите за дерзость, сомневаюсь, что вы с таким опытом работы не могли вычленить в его истории несостыковки и поставить на место. Вы хотели посмотреть, как быстро я справлюсь и стану ли вообще вмешиваться? Ведь вы не мой лорд, и эта страна мне чужая, а по гномьим традициям – и вовсе враждебная… Вы хотели проверить, поставлю ли я работу выше личной неприязни и предрассудков?

Повисла пауза. Мне даже стало не по себе от окружающей тишины, но подавать виду я не стала: еще гномы засмеют, если узнают. Да и самой спокойнее, когда лицо неподвижно и истинных чувств не выражает. Все же мои слова – это наглость, непростительная дерзость, допускать которую…

– Хорошая девочка, – усмехнулся эльф. Сделав несколько стремительных шагов, он, не спрашивая позволения, ухватил меня за подбородок, заставляя поднять глаза. – Симпатичная мордашка, и кое-что в головке имеется. Что ж, так даже интереснее, моя дорогая. А я, признаться, не хотел тебя брать. Но уступать Арвейну – не по мне. Какая досада!..

Лорд Каэль мечтательно закатил глаза, а я недовольно убрала его руку подальше от своего лица. Гном бы на моем месте за подобную вольность кирку на ногу нахалу уронил, но… я на практике. И травмировать начальство, увы, запрещено. А избавляться от тех, кто выше тебя, можно только с гарантией. Чтобы отомстить не смогли.

– То есть вы взяли меня на практику для того, чтобы насолить другому эльфу? – спокойно осведомилась я, напоминая себе, что месть – холодное блюдо.

– И не прогадал, – и не подумал отрицать лорд.

С одной стороны, его откровенность заставила камень с моей души рухнуть. С другой – крайне унизительно узнать, что столько заявок на мою персону – простое соперничество среди условно бессмертных, и моя скромная особа сама по себе ничем не заслужила подобного внимания. И с третьей – подозрительность вила кольца на моем облегчении, напоминая, что лорд Каэль соврет – недорого возьмет. Для него в порядке вещей молотом вхолостую стучать, чтоб враги потеряли бдительность.