Посылка от Марта

* * *

Утром, направляясь в летную комнату, Пихт лицом к лицу встретился с Зейцем. - Пауль, я ищу тебя по аэродрому, мне нужно поговорить с тобой. - Это надолго? - спросил Пихт. - К сожалению, надолго. Но у Вайдемана я узнал, полетов не будет, и я сказал ему, чтобы он освободил тебя на сегодня. Зейц подошел к своему "мерседесу" и открыл дверцу. - Садись. День обещает быть жарким, не съездить ли нам искупаться? - Поедем, я не против. - Пихт почувствовал, Зейц что-то замышляет. Купальня примыкала к замку Блоков. С одной стороны она упиралась в старый сад, закрывший по берегам воду черными ивами, с другой была огорожена от города высокими деревянными брусьями, возле которых стояли под тентами полосатые брезентовые раскладушки. Здесь же был пляж - чистый, с едва заметной желтизной песок, намытый со дна озера Фишерзее. На четырех бетонных ногах прямо над водой возвышалось кафе. Там посетителям подавали кофе, водку, сосиски и пиво. Пихт и Зейц взяли плавки и шапочки, вышли к воде. В этот ранний час купающихся было мало. Две девушки читали книги, лежа на раскладушках. Одна парочка забилась в дальний угол и обсуждала какие-то особые любовные проблемы. Зейц упал на песок, раскинул руки. - Ты не чувствуешь, Пауль, что мы начинаем уставать? - спросил он, закрыв глаза. - Лично я - нет. - А мне иногда просто невыносимо ощущать свое одиночество и бесконечное копание в грязных душах людей. - Наверное, ты отупел и озлобился, Вальтер. Зейц стремительно поднялся на локте. - Да, я озлобился! Я чувствую, кругом много врагов и должен с ними бороться! - Высокие слова, сказанные высоким стилем, - усмехнулся Пихт. - Ты знаешь, что вот уже несколько лет не дает мне покоя один человек... Март! - Не знаю и знать не хочу. - Так вот к нему прибыл связной - Хопфиц! - Зейц сел и уставился на Пихта, который сквозь темные очки, как всегда, безучастно смотрел на далекие облака. - Что же ты молчишь? - А что мне прикажешь делать? Ловить шпионов - это по твоей части. Но... Хопфица ты не трогай, он хороший специалист. - А если он русский? - Ты правда устал, Вальтер. Возьми отпуск. - Какой к дьяволу отпуск! Мне кажется, что готовится какая-то жуткая диверсия. Хотя Март молчит, но это затишье перед грозой. Пихт поднялся и, сняв очки, хмуро поглядел на Зейца. - Вальтер, я прошу тебя об одном - Хопфица не трогай, он надежный человек. - Откуда у тебя такие сведения? - Я видел его в деле и слышал его суждения только в пользу рейха. - Если хочешь знать, то оберштурмбаннфюрер Вагнер в Берлине сейчас лихорадочно разыскивает его концы. Вполне может случиться, что русские заслали его от имени Клейна и одновременно убрали штандартенфюрера. Письмо направления я сдал в экспертизу, завтра ответят, подлинное ли оно. - Ну что ж, - помедлив, сказал Пихт, - сегодня ты откровенен, как никогда. И знаешь почему? Ты хочешь узнать мое настоящее отношение к новому инженеру. Ведь и ты и Коссовски меня подозреваете в измене рейху. Так? Зейц увильнул от ответа - Я бы давно арестовал тебя... - Тогда в первую очередь ты поставил бы себя под удар. - Ты снова намекаешь на Испанию? - Нет, Вальтер. Мне от тебя ничего не нужно, вот разве... Коссовски... когда он узнает, что ты в него стрелял... Зейц дернулся всем телом. - Ты не можешь знать этого, - у него пересохло в горле, и проговорил он с трудом - хрипло и тихо. - У меня есть весьма надежные доказательства, Вальтер. Но, повторяю, мне от тебя ничего не нужно, и я не сделаю тебе плохого до тех пор, пока ты не встанешь на моем пути. Зейц сделал движение к одежде, где лежал пистолет - Спокойно, Вальтер. - Пихт положил свою руку на его одежду, - Ты меня знаешь давно, я умею шутить, но когда говорю серьезно, то серьезно и делаю. - Т-ты... Март! - прошептал в ужасе Зейц - Думаю, мы сработаемся с тобой так же хорошо, как и прежде, - не обращая внимания на Зейца, продолжал Пихт, - если тебе дорога голова на плечах, то пока выполни две просьбы: оставь Хопфица в покое, в случае чего заступись за него перед Берлином и сам постарайся куда-нибудь уехать в ближайшие дни... в целях своей же безопасности. Зейц уткнулся в песок, его руки дрожали. "Пожалуй, я погорячился, - подумал Пихт, - ну да теперь все равно. По крайней мере теперь-то я твердо уверен, что Хопфицу надо улететь немедленно" - Я хочу выпить, - пробормотал Зейц. Пил он много и не пьянел. Он опрокидывал рюмку за рюмкой и мрачно смотрел на стол. Лишь к вечеру его стало заносить. Водка сначала согрела душу, сделалось легче. Что-то он забормотал о старой дружбе, вспоминал дни молодости в Швеции. Потом плакал, потом стал дико орать. "Эх, какое еще будет похмелье!" Пихт с трудом втащил его в "мерседес" и отвез домой. В этот же вечер он зашел к Хопфицу и рассказал обо всем, что произошло в купальне. - Я искал тебя сегодня, - сказал Хопфиц - Приехал Коссовски. Пихт сжал кулаки. - Вот кого, Сеня, надо бояться больше всего...

* * *

Коссовски был достаточно опытен и хорошо знал Вайдемана. Дружеский тон он отбросил сразу же, как только вошел в общежитие. Вайдеман мог выворачиваться, увиливать от прямых ответов, если бы Коссовски снова начал распространяться о давних симпатиях. - Я к вам по важному делу, господин Вайдеман, - сказал он, козырнув. Вайдеман удивленно вскинул на него мохнатые брови и насупился: - Если уж на "вы", то слушаю вас, господин Коссовски Коссовски сел напротив, так, чтобы свет от окна падал на Вайдемана. - Вы отлично представляете, что в наше суровое время, когда Германия, напрягая все силы, воюет на нескольких фронтах, особенно крепок должен быть тыл, - начал он. - Вы читаете не политграмоту, как сопляку из "Гитлерюгенда". - И вы знаете, что "Форшунгсамт", так же как и служба безопасности, вот уже два с лишним года охотится за русским агентом, - не обращая внимания на реплику Вайдемана, продолжал Коссовски. - Я его не видел и ничем не могу помочь. - Вайдеман, мы с вами не маленькие! Я много думал, соединял вместе, казалось бы, несопоставимые события... Я привел в систему его деятельность в Швеции, Голландии, Франции, и у меня сложилось весьма определенное мнение об этом агенте... - Черт возьми! Я-то здесь при чем? - Не нервничайте, Вайдеман. Это вам не к лицу. Выслушайте сначала меня. Я разговаривал с многими людьми, которые так или иначе касались дел люфтваффе и особенно "Альбатроса". Они осветили мне картину деятельности агента, ну, назовем его условно... Март. - Имя Коссовски произнес четко и громко, Вайдеман внешне не среагировал на это, а лишь забарабанил пальцами по столу. - Так что делает Март? Он закрепляет свои позиции в Швеции, Испании, Польше, Франции... Март, прибыв в Лехфельд, присутствует на первых испытаниях "Альбатроса". Он умышленно тормозит работу у Хейнкеля и Мессершмитта. В начале войны встречается с Перро - Регенбахом, связным из Центра, организует похищение радиостанции с самолета Ю-52, выходит на связь. Благодаря своему прочному положению он немало знает о люфтваффе и передает ценнейшие секретные данные своим хозяевам... Коссовски закурил сигарету и снова уперся взглядом в Вайдемана: - Ютта, радистка, связанная с коммунистическим движением еще до нацистов, исправно передает телеграммы... Здесь мне не совсем ясна роль Эриха Хайдте. По-видимому, он был связным по линии Перро - Март - Ютта. Помимо информации, Март совершает диверсии. Он придумывает фарс с Юттой. То есть в тот час, когда я видел Ютту в кинотеатре, функабвер перехватил телеграмму за подписью "Март". Ютта сделала просто: когда выключили в зале свет, она пришла домой отстучала телеграмму и вернулась обратно смотреть картину. В Рехлине он закладывает в "Альбатрос" магнитную или тепловую мину. Сам, заметьте, в испытаниях не участвует - погибает другой пилот, Христиан Франке... Наконец, он участвует в Сталинградской эпопее и каким-то образом делает так, что секретнейший истребитель "фокке-вульф-190" попадает к русским, а сам он спокойно возвращается в свою часть... После этого русские направляют Марту помощника. Вы, разумеется, знаете его... Это Хопфиц! Вайдеман вздрогнул, по лицу пошли багровые пятна. - Разумеется, я умышленно опустил еще многие детали, так как считаю, что и этих достаточно для того, чтобы обвинить... - Меня? - спросил, глотнув слюну, Вайдеман. - Нет. Пихта, - прямо ответил Коссовски. Вайдеман поднялся и отошел в глубь комнаты. Коссовски внутренне улыбнулся - атака удалась. "Все правильно, не ты, а Пихт, и только он может быть Мартом. Ты, Альберт, никак не подходишь к роли разведчика, а Пихт ловко воспользовался твоей дружбой и всюду тянул за собой". - Но откуда ты знаешь, что Пихт работает на русских? - спросил Вайдеман, помолчав. Коссовски знал первые телеграммы Марта, их содержание вряд ли бы кого интересовало, кроме русских. Но вслух он сказал уклончиво: - У меня еще нет полной уверенности. Я хочу поймать его с поличным, применив метод его старого приятеля Эви Регенбаха - гамбит... То есть жертвую и на этот раз внезапностью.