Страница 19 из 145
Ну и довершала все это дело металлическая полоска явно великоватого рабского ошейника, по которой шла гравировка с именем и адресом владельца.
Скептически хмыкнув, я скинула «покров тьмы», так как никакой угрозы для меня этот избитый волчонок не представлял, и присела перед ним, поигрывая кинжалом.
- Хорошо, сладкий мой. Сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать на них максимально полно. Усек?
- Да, мэм, - тихо ответил зверолюд, покосившись единственным глазом на дверь.
- Вот и славно, - оскалилась я, демонстрируя вздрогнувшему мальчишке набор вампирских клыков. - Кто хозяин дома?
- Его светлость виконт Ломбис дю Пюрреш.
- Он сейчас тут?
- В отъезде, - волчонок осторожно подтянул к груди ноги и обнял колени. Его бил заметный озноб.
- Кто сейчас в особняке? Сколько слуг, господ, гостей и охраны?
- Я… не знаю точно, мэм, - тихо промямлил он, опустив взгляд в пол.
- Ладно, зайдем с другого боку. Охраны много?
- Нет, мэм. Только старый Гартис и его десяток.
- Родственники виконта?
- Молодая виконтесса с… - он замялся, явно не решаясь продолжать, но я подбодрила его помахав кинжалом перед носом. - С любовником, мэм. Братом виконта.
- Ох, не люблю я все эти каверзы аристо, - вздохнула я, присаживаясь рядом с волчонком. - Кто тебя так?
- Виконтесса, мэм.
- Понятно… - протянула я, задумчиво проведя языком по клыкам.
- Ты меня… съешь? - совсем тихо спросил волчонок.
Старый Лукий говорил, что я слишком импульсивна.
Хозяин часто ворчал, что я сначала делаю, а потом думаю.
Ну а я… А я просто делала то, что хотела. И сейчас, глядя на этого волчонка мне очень, прям нестерпимо хочется теплой крови. Крови, наполненной маной и жизнью.
- Съем, - улыбнулась я. - Но потом. Как проголодаюсь в дороге.
Зверолюд растерянно захлопал единственным глазом.
- Собирайся, - я широко-широко улыбнулась, с тихим хрустом трансформируя более-менее человеческие зубы в полную клыков пасть монстра. - Сейчас я уточню у виконтессы дорогу, и мы двинемся в путь…
Глава 179. Операция «Мотыльки» (часть 3). Тайная сторона сражения.
«Все сказаны слова! Все сделаны дела! И снова вместе на дороге мы с тобой!»
Два клинка со свистом рассекают воздух, отсекая руки стрелка, тщетно пытающегося защититься арбалетом.
«Время вдаль лететь! Нет больше сил терпеть пока ты в коже, на коне, а конь стальной!»
Скольжу дальше мимо умершего от болевого шока врага.
В теле бурлит уже подзабытое чувство легкости и мощи.
В ушах звенит старая мелодия, разрываемая хрипловатым мощным вокалом.
«Я не состарюсь никогда — в крови огонь, а не вода! А не по нраву я кому-то — мне плевать!»
Перед глазами из мельтешения фигур и теней возникают еще двое бойцов. Один неуклюже замахивается мечом, второй, стоя на шаг позади, пытается достать наконечником пики.
Слишком медленно. Слишком слабо. Слишком… смешно.
«Колеса есть, и есть друзья! Горячий ветер и гроза! Пока не сдохнем по дороге будем гнать!»
Пропускаю жало пики на волосок от шеи. Принимаю удар меча на жесткий блок левым гладиусом. Правый клинок со свистом рассекает прикрытое только паршивым кожаным доспехом брюхо мечника.
Рывок гладиуса и человек начинает заваливаться, выпотрошенный словно свинья на бойне.
«Пробил час — не остановишь нас! Свыше контролю не бывать!»
Вновь уклоняюсь от выпада пики. Перехватываю древко. Тяну на себя. И пинаю в живот провалившегося вслед за оружием копейщика.
Кости ноги протестующе хрустят. Но человек тряпичной куклой отлетает на метр, замирая на земле с текущей через рот кровью.
«Делай то что по душе на своем стальном коне! Мы здесь чтоб полночь взорвать!»
Ухожу перекатом от просвистевшей мимо стрелы. С шипением выпускаю воздух сквозь стиснутые зубы — поврежденная нога на такой маневр отозвалась вспышкой боли.
Аккуратней. Нужно аккуратней. Иначе сам сдохну от берсы.
«Каждый встречный неудачник мажет грязью нас! Что ж, нет ни денег, ни дворцов, есть жизнь одна…»
Рывком достаю из-под куртки небольшой бутылек и, одним движением свинтив крышку, опрокидываю в пасть вязкую и мерзкую на вкус жидкость.
Зелье Хомы живительной волной прокатывается по организму, начав заживлять раны и трещины в костях.
«Ее я трачу как могу. Кто любит хэви — тот мой друг! Для меня байк — и советчик, и жена!»
Отбиваю гладиусом стрелу. Рывком сокращаю дистанцию до следующей группы рассеявшихся по залу стрелков.
«Никто меня не понял: ни школа, ни семья! Мой удар учитель помнит, и не зря!»
Пять ударов. Скорость — почти на грани прочности организма. Еще чуть-чуть и мышцы начнут лопаться от перегрузки.
Пять обезглавленных трупов.
Главное, не переборщить со скоростью и силой удара. Но это сложно. Чертовски сложно. Берса слишком сильно давит на мозги.
«Гнить в тюрьме, болтаться в школе, выбор мой был в пользу воли! Больше пива, больше хэви, и счастлив я!»
Стрелки кончились. Остались только бойцы ближнего боя, окружившие Элли. Рывок к ним. Врубаюсь со спины.
«Пробил час — не остановишь нас! Свыше контролю не бывать! Делай то что по душе на своем стальном коне! Мы здесь чтоб полночь взорвать!»
В стороны летят отсекаемые конечности. Кровь хлещет со всех сторон. Воздух разрывают крики ужаса и отчаянья. По ушам бьет боевой клич тавры.
Главное, не сорваться в окончательное безумие. Потому что живым я из него не выйду…
«Мы в прошлом победили и не глядим назад! Мы здесь чтоб дать пинка врагам под зад!»
Еще один удар. Еще один труп. Блокирую клинками оружие сразу двух противников. Шаг назад. Спину обжигает предчувствие угрозы. Кто-то сейчас вонзит в нее меч. Пытаюсь уклониться. Не успеваю — ноги холодеют и плохо слушаются. Истощение маны. Слишком много ее жрут берса и малый реген.
«Хэй, почувствуй мощь колес! И подними свой тост! Тост за нас и этот ад!»
Тело пронзает боль. Из моего живота показывается жало чужого клинка.
Ад, да? Похоже на то.
Делаю шаг назад, насаживаясь на оружие врага еще сильнее. До самой рукояти. Спиной чувствую его тело. Нас разделяет всего пара сантиметров.
Резко бью затылком назад. Хруст вминаемой в череп переносицы. Все, труп. Его ослабевшие пальцы больше не в силах держать рукоять.
«Пробил час — не остановишь нас! Свыше контролю не бывать! Делай то что по душе на своем стальном коне! Мы здесь чтоб полночь взорвать!»
Почти балетным пируэтом ухожу в сторону от еще одного удара. Внутренности обжигает болью от застрявшего в них клинка. Тело начинает коченеть от недостатка маны. Дыхание сбивается. Мышцы и кости скрипят и ноют от перегрузки.
Просто нет сил отбить еще один удар стоящего передо мной врага.
Но оно и не требуется.
«Пробил час — не остановишь нас! Свыше контролю не бывать! Делай то что по душе на своем стальном коне! Мы здесь чтоб полночь взорвать!»
С последним аккордом затихающей музыки на злорадно усмехающегося передо мной мечника опускается тяжелый черный щит. Его вминает в землю, словно прибитую хлопушкой муху, а во все стороны разлетаются кровавые ошметки из мяса, перемешанного с костями и потрохами.
- Спасибо, - с кривой усмешкой выдавливаю из себя, глядя на тяжело дышащую Элли, с видимым трудом поднимающую покрытый кровью и налипшими кусками тел щит.
- Это мой долг, Хозяин, - глухо ответила она из-под шлема.
Привычным движением смахнул кровь с клинков и забросил гладиусы в ножны. После чего завел руку за спину и, стиснув зубы, осторожно вытянул из своей многострадальной тушки засевший в брюхе клинок.
- Охуительные, блядь, очучения, - выдохнул я, отбрасывая измазанную в крови железку и падая задницей на пол.
Горячка боя вместе с эффектами берсы начинала отпускать и тело, почувствовав «свободу слова» тут же поспешило выложить моему бедному мозгу все, что о нем думает.
- Сворачиваем операцию, - прохрипел я, чувствуя как мир вокруг начинает кружиться со скоростью аттракциона «тошниловка», что стоял в парке моего родного города, а вокруг груди постепенно смыкается холод энергетического истощения, вгрызаясь прямо в бешено колотящееся сердце.