Страница 18 из 21
Но на подъёме в гору у телеги сломалась оглобля, и он вынужден был теперь искать в лесу подходящее дерево, чтобы сделать из него новую.
Пока Пётр нашёл и срубил деревце, пока обрубал ветки, обтёсывал ствол и вырезал выемки, делая новую оглоблю, неподалёку услышал голоса незнакомцев и на всякий случай притаился в кустах. Ведь он боялся караульщиков леса, живших поблизости в селе Дальнее Давыдово. Да и это были уже угодья графа П.Б. Шереметева в Горбатовском уезде.
– «Пётр, выходи! Иди к нам!» – неожиданно обратился в сторону кустов отец Серафим.
Опешивший Пётр, расслышавший последние слова про храм, и неожиданно потерявший страх перед незнакомцами, вышел из кустов, и, засовывая свой топор за пояс, подошёл к инокам.
– «Ты думаешь, когда это будет? Это будет тогда, когда меня в живых не будет. А ты доживёшь до того времени, когда будет устроена обитель. Доживёшь и до освещения храма!».
Поговорив с мальчиком о его житие, святые отцы двинулись в путь.
И оба эти предсказания отца Серафима с годами сбылись с точностью и по времени, и по месту, и по событиям.
Но через несколько лет пока другие важные события овладели вниманием местных крестьян. Весть о польском национально-освободительном восстании 1794 года и участии в его подавлении Муромского пехотного полка хоть и не скоро, но докатилась из села Верхнее Давыдово до деревни Верхняя Берёзовка, скатившись затем и в Нижнюю.
Она лишь на несколько дней опередила весть о рождении у двадцатилетнего Макара первой дочери, которую вскоре окрестили Марией.
Через два года у него родился наследник Михаил, проживший шестьдесят восемь лет и успевший к старости насладиться свободой бывшего крепостного, вплоть до всеобщей отмены крепостного права в России. А в 1799 году у Макара Фёдоровича Комарова родилась и младшая дочь Агафья.
Вместе с любвеобильностью Макару от его отца Фёдора передался смелый нрав и не желание мириться с несправедливостью.
В 1797 году царское правительство издало указ, формально запрещавший помещикам заставлять крестьян работать на барском поле более трёх дней в неделю. Но помещики всё равно заставляли крестьян отбывать барщину столько, сколько им было угодно.
Именно по этой причине и из-за характера Макара в 1807 году в результате острого конфликта с барином, его хозяином – помещиком Александром Львовичем Нарышкиным (1760 – 1826 гг.) – тот выбрал его кандидатуру, и тридцатитрёхлетнего крепостного Макара Фёдоровича Комарова отдали в рекруты. А ведь ему не хватило всего двух лет, чтобы окончательно не попасть в их число по возрасту.
Месть барина была жестокой – ведь семья оставалась без кормильца. И это теперь касалось всей его родни, проживавшей в Верхней и Нижней Берёзовке. Такое бесправие касалось и других крестьян этих деревень.
И введённый позже в 1808 году запрет на продажу крестьян на ярмарках, и в 1809 году принятая отмена права помещиков посылать своих крестьян на каторгу, как и ранее изданный Указ 1803 года «О свободных хлебопашцах», позволявший помещику освобождать крестьян вместе с землёй за выкуп, непосредственно не коснулись жителей этих деревень.
Раньше, после С.Н. Сенявина, деревнями Верхняя и Нижняя Берёзовка владел Александр Александрович Нарышкин. Чтобы оградить своих крепостных от рекрутской повинности он дал указание своему бурмистру Ананию Тихонову на выкуп молодых парней в других наместничеств и их перевода в Берёзовку для последующей передачи в рекруты.
Но после смерти А.А. Нарышкина эти деревни перешли сначала к брату Льву Александровичу, а потом и к его сыну – Александру Львовичу, женатому на родной племяннице Сергея Наумовича Сенявина, и находились у него до 1815 года.
В этот период солдатская служба была тяжёлой и долгой.
Хотя теперь вместо пожизненной службы она уже и ограничивалась двадцатью пятью годами, но и тогда бы Макар Фёдорович Комаров пришёл бы домой, если бы вообще пришёл, в 1832 году в возрасте пятидесяти восьми лет. Сроки воинской службы сократились в 1793 году. И это новшество к счастью теперь коснулось рекрута Макара Комарова.
Российская рекрутская система комплектования армии того времени имела преимущества перед наёмно-вербовочной системой европейских стран. Она позволяла создать большую, однородную по национальному составу армию, и в случае военных потерь своевременно пополнять её.
С 1806 года в России стали создаваться «Запасные рекрутские депо», в которых под руководством опытных боевых офицеров рекруты проходили девятимесячное военное обучение.
Это позволяло по мере надобности полков в пополнении направлять в армию уже приученных к воинской дисциплине и обученных воинским наукам солдат, обеспечивая постоянную боеспособность этих полков, не выводя их на время из состава действующей армии.
Плановые рекрутские наборы проводились в ноябре каждого года.
Как взрослый мужчина – кормилец семьи, Макар не мог позволить себе загул перед призывом, как это было принято у молодых – двадцатилетних.
А вообще, рекрутские обряды в России, в частности в крестьянской среде, в отношении призываемых на двадцать пять лет воинской службы мужчин, укоренились давно и сводились к практически годовому загулу новобранца.
Гуляющий и развлекающийся кандидат в рекруты в этот период освобождался от работы. Его жалели, считая чуть ли не уже погибшим. В этот год домашние часто гадали, пытаясь повлиять на его судьбу.
И хотя друзья Макара по несчастью всю последнюю неделю до призыва с песнями и плясками активно гуляли на прощальных вечеринках, сам он лишь с утра за сутки до призыва сходил на кладбище в Нижней Берёзовке, поклонившись праху отца, и навестив свёкра Михаила Лаврентьева. Днём он попрощался с друзьями и родственниками, со знакомыми с детства уже пожухлыми лугами и полями, рекой Илимдиг и её притоком Кармалеей, с родным домом, пустым огородом, садом без яблок и баней. Вечером дома его мать Евдокия Петровна и жена Татьяна сели за гадание по караваю хлеба на пороге, якобы показывающему дальность его места службы от дома.
Утром, получив благословение от матери, попрощавшись с женой и детьми, взяв с собой запас еды на несколько дней и горсть родной земли в маленьком холщёвом мешочке на груди, Макар Фёдорович Комаров отправился в путь, попросив не провожать его. И женщины, осеняя родной образ крестным знамением, долго смотрели вслед удаляющейся в неизвестность подводе, пока она не скрылась за перелеском.
Увидят ли они его когда-нибудь? Ведь раньше редко кто из рекрутов возвращался домой. Но в этом печальном событии было и своё неоспоримое преимущество. В результате воинской службы Макар теперь выводил себя и свою семью из крепостной зависимости, фактически из неволи.
И все его последующие потомки были ему за это весьма благодарны.
После прохождения девятимесячного обучения в Запасном рекрутском депо Нижнего Новгорода Макар Фёдорович Комаров попал служить в знаменитый и легендарный Муромский мушкетёрский полк.
Среди множества славных победных походов полка было и его вхождение в 1760 году в Берлин, и решение исхода сражения с турецким десантом под Кинбурном в 1787 году в составе армии генерал-аншефа А.В. Суворова. А после заключения мира со Швецией, с 1792 года полк находился в Польше сначала в местечке Мир, а в 1794 году под Хельмом, участвуя в подавлении конфедератов.
В 1796 году при императоре Павле I Муромский пехотный полк был переименован в мушкетёрский полк.
А с 1801 года Александр I вернул полку название Муромский.
В военных кампаниях 1806 – 1807 годов, входящий в корпус генерала Леонтия Леонтьевича Беннигсена полк, под командованием полковника Александра Алексеевича Тучкова, участвовал и отличился в сражениях при Пултуске, под Гейльсбергом, Прейсиш-Эйлау и Фридландом. Но, попавший в действующую армию лишь к осени 1808 года, рядовой второго батальона Макар Фёдорович Комаров не успел поучаствовать в этих сражениях.
В сентябре 1809 года Муромский полк вошёл в состав 2-ой бригады 3-ей пехотной дивизии генерал-лейтенанта П.П. Коновницына, с октября 1810 года имея в своём составе три мушкетёрских батальона, в свою очередь состоявших из одной гренадерской и трёх мушкетёрских рот. При боевом построении батальонов взводы гренадёрской роты размещались по флангам, 1-ая и 3-я мушкетёрские роты – в центре по фронту, а 2-ая – в резерве в тылу.