Страница 14 из 21
Но поскольку в экономике всё ещё господствовало крепостничество, оказавшее огромное негативное влияние на формы, пути и темпы развития капитализма в России, то к концу этого века уже проявилась тенденция её отставания от других европейских стран. Все эти факторы привели к естественному завершению политики просвещённого абсолютизма в России.
При Екатерине II крупными губерниями России управляли генерал-губернаторы.
Так первым генерал-губернатором Владимирской губернии, куда входили и земли Муромского Заочья, был определён шестидесятилетний граф Роман Илларионович Воронцов, управлявший губернией с 1778-го по 1783-ий год.
Он был выходец из старинного дворянского рода, его братом был канцлер Михаил Илларионович Воронцов. А возвысился он ещё во времена правления дочери Петра I – Елизаветы Петровны, когда помог ей взойти на престол.
Императрица Екатерина II не была благосклонна к Воронцовым, но использовала их опыт административной работы для налаживания дел во вновь образованном наместничестве. И её расчёт оправдался.
Граф, считавшийся одним из богатейших людей России, создал не только хорошо работающий механизм губернского управления, но и воспитал своих детей на благо служения России.
Его дочери – знаменитая княгиня Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова и графиня Елизавета Романовна – известные фаворитки Петра III, а его сын Сергей стал известным российским дипломатом.
Вторым Владимирским наместником на последующие четыре года стал представитель одного из древнейших родов России – сын фельдмаршала и родственник императорской фамилии – 53-ёх летний Иван Петрович Салтыков. Уже в тридцать два года он был генералом и кавалером высших российских орденов.
Отличившийся в войне с Турцией, граф был пожалован императрицей в генерал-адъютанты и награждён орденами святого Андрея Первозванного и святого Георгия II класса, а также золотой шпагой с алмазами.
После мирной передышки в 1787 году императрица вновь назначила его командующим армией против турок.
А третьим и последним наместником Владимирской губернии с 1787 по 1796 год был потомок польского дворянского рода генерал-поручик Иван Александрович Зборовский. Он из поручика дослужился до генерал-майора, отличившись в семилетней войне с Пруссией и в войне с Турцией.
После войн он десять лет был Ярославским губернатором и Тульским наместником.
Вскоре по заданию императрицы он едет в Италию, на Сицилию, с целью вербовки волонтёров для совершения диверсий против турецких войск в Албании, Греции и Черногории. Одним из добровольцев, попросившихся на русскую службу, оказался некто лейтенант артиллерии Бонапарте.
Сойдись Зборовский и низкорослый лейтенант-корсиканец в условиях контракта, то возможно и не было бы вторжения французских войск в Россию в 1812 году.
В 1792 году Муром стал жертвой опустошительного пожара, превратившего в пепел 180 обывательских домов и 220 торговых лавок с товарами. Потери жителей, особенно купцов, были огромны. К счастью скоро состоявшаяся ярмарка несколько поправила дела торгового сословия.
Большие ярмарочные доходы дали возможность муромским купцам обустроиться самим и помочь другим погорельцам возвести свои строения на новых местах с учётом всех правил строительного устава и плана перепланировки города от 1788 года.
В результате этого Муром, разделённый прямыми и широкими улицами, с правильной формы прямоугольными кварталами с четырёхугольными обширными площадями для торговли, на одной из которых располагался Гостиный Двор, получил стройность и симметрию.
В 1797 году новый император России Павел I на второй год своего царствования упразднил Владимирское наместничество. В этом же году он совершил поездку в Казань.
Тщательная подготовка к этому велась всю зиму 1797 – 1798 гг. По маршруту его будущего передвижения готовились не только праздничные мероприятия, но и экипажи с лошадьми и катера. Один из них был подготовлен и в Муроме.
И 5 мая 1798 года кавалькада императора двинулась из Павловска в более чем месячное путешествие по России. В Новгороде император был уже 6-го мая. В Тверь прибыл спустя два дня. А в Москву он прибыл 10 мая в 11 часов дня.
Из Владимира, куда он приехал 17 мая, император со свитой отправился в 8 часов утра 18 мая, и прибыл в Муром в тот же день в 8 часов вечера.
На ночлег самые высокие гости остановились в доме местного дворянина секунд-майора Льва Ивановича Бычкова.
Император здесь был встречен дворянством и горожанами, которые поднесли ему муромские калачи и фрукты. Павел принял подношения, а отдыхая в покоях и попробовав калачи, тут же распорядившись отправить их в Санкт-Петербург к императрице.
В хорошем расположении духа император подошёл к окну и глянул на улицу, увидев стоявших там городского голову и купцов.
– «Чем торгуете?» – милостиво спросил государь.
– «Юфтью!» – последовал быстрый и подобострастный ответ одного из купцов, торговавшего выделанной кожей комбинированного дубления, выработанной из шкур конских, крупного рогатого скота, и свиных.
Но тут же вмешался городской голова Языков, подавший государю рапорт и ведомость о числе купцов и мещан в городе, о торгах, промыслах и цехах. Как раз сначала этого года в Муроме было введено новое «Городовое положение».
По нему городское население (обыватели) было разделено на три сословия: купцы, мещане и цеховые ремесленники.
Выслушав краткий доклад городского головы, государь взял из его рук бумаги и сам ознакомился с содержанием документов.
Покончив с официальной частью, российский император перешёл на другую сторону покоев и показал в окно собравшемуся народу, коего было великое множество, себя и своих наследников Александра и Константина.
Но перед этим одна из женщин – смелая и от природы умная ямщица – подошла к окну поближе и с христианской простотой попросила монарха:
– «Батюшка! Я прибежала из Ямской слободы, чтобы увидеть дорогих гостей. И, слава Богу, государь, видела тебя! Покажи же мне теперь своих деток!».
Павел с отеческой лаской и доброй улыбкой на устах ответил женщине, пропуская к окну своих сыновей:
– «Изволь бабушка, вот это мой Александр, а это Константин!».
Стоявший вокруг народ с сердечным умилением взирал на эту сцену, мысленно благословляя монарха и его августейших спутников.
А местный хроникёр Титов торопясь записывал происходящие события.
Царь со свитой осмотрел достопримечательности Мурома, посетив его святыни, прежде всего Благовещенский мужской монастырь, основанный ещё Иваном Грозным.
Переночевав в Муроме, в 8 часов утра 19 мая Павел I отправился дальше.
Через Оку его перевозил тот самый, ещё зимой заранее приготовленный гребной катер, на вёслах которого сидела специально подобранная команда муромчан, одетая в одного цвета шёлковые рубашки и в расшитые кафтаны.
Пока на баржах переправлялась свита с экипажами, царь с противоположного берега разглядывал город, восхищаясь его красотой и архитектурой, милостиво разговаривая об этом с провожавшими его людьми.
И всё это происходило под сильным дождём.
– «Мы теперь ехали не по воде, а сквозь воду!» – между прочим, заметил император.
– «Всемилостивейший Государь! До прибытия Вашего Величества здесь была почти засуха. А как Ваше Величество изволили прибыть, то и благодать Божия вместе с Вами дождём к нам нисполнилась. Наше счастие сугубо: первое – удостоились видеть Вашу священную Особу; второе – ниспослал Бог на нашу землю золотой дождь!» – за всех провожающих высказался муромский купец Гундобин, тут же до земли кланяясь царю, и целуя его ногу.
Тут же в низком поклоне склонился и весь народ.
А царь милостиво ответил:
– «Ах, грязно, ненадобно это, ненадобно!» – отстраняя при этом ногу.