Страница 26 из 28
Рикардо же, напротив, фактически признавал необходимость выхода экономиста за пределы собственной науки, если только такой экономист во главу угла ставит исследование вопросов распределения, а не только лишь производства или ценообразования. Ведь распределение общественного богатства представляет собой сначала социальную и лишь затем экономическую проблему.
Итак, не только предмет исследования, но и методология Рикардо отличаются новаторством. Для Рикардо важным было сначала «открыть» законы распределения, а затем осуществить их интеграцию в теорию стоимости. Однако Рикардо чрезвычайно усложнил и себе, и читателю задачу экспликации новой методологии тем, что структурно подчинил свой главный экономический трактат логике «Богатства народов» Адама Смита. В результате, следуя этой логике, Рикардо также начинает изложение предмета с вопроса о стоимости, хотя главная интенция всего произведения заключается в попытке создать теорию распределения.
Уже ранние экономические произведения Рикардо показали, что он буквально одержим поисками идеи постоянной меры стоимости, которая была бы универсальной при любых обстоятельствах. Для того чтобы «открыть» этот постоянный масштаб, Рикардо изобретает предельные абстракции и идет на самые радикальные упрощения экономической жизни. Этим, в частности, объясняется та особая гносеологическая роль, которую он придавал бартерной, а не денежной экономике. Проблемами денег Рикардо, на наш взгляд, интересовался ex officio, по должности. Будучи банкиром, он и в качестве теоретика должен был уделить некоторое внимание монетаристской теме. Однако она не являлась доминирующей. Более того, многое свидетельствует о том, что Рикардо из корпоративных интересов не стремился исследовать реальный механизм банковских операций (в отличие от его большого поклонника постоянно «безденежного» Маркса, третий том «Капитала» которого уделяет много внимания как раз банковскому капиталу).
Еще в первой половине XX в. многие экономисты считали, что Рикардо безнадежно устарел, поскольку большинство его самых знаменитых прогнозов не находили подтверждения в действительности. Это прежде всего касается теории убывающего плодородия и железного закона заработной платы. Однако усилиями выдающегося экономиста современности Пьеро Сраффа во второй половине XX в. начался «рикардианский ренессанс», который – как и следовало ожидать – оказал особенно плодотворное влияние на неомарксистскую экономическую мысль.
В 1960 г. Пьеро Сраффа опубликовал на английском языке книгу под названием «Производство товаров посредством товаров». В этой книге Сраффа защищает тезис о том, что в своих ранних экономических сочинениях Рикардо исходил из т. н. односекторальной зерновой модели хозяйства (one-sector “corn model’). Более того, все последующее творчество Рикардо было попыткой «вернуться к простой логике этой зерновой модели»[159].
Среди классиков Рикардо, по всей вероятности, был самым последовательным защитником политической компоненты экономической науки. Он был убежден в том, что экономические законы нельзя рассматривать в отрыве от корпоративных интересов трех главных контингентов общественного производства: наемных работников, «капиталистов» (т. е. предпринимателей в современном смысле) и землевладельцев. Как мы видели, по мнению Рикардо, «закон о народонаселении» Мальтуса свидетельствует о том, что в составе цены товаров все большее значение будет приобретать заработная плата.
При этом Рикардо вовсе не интересуют абсолютные величины, ведь согласно «железному закону» заработной платы ее абсолютная величина всегда будет соответствовать прожиточному минимуму рабочего: «естественная цена труда есть та цена, которая доставляет всем вообще рабочим средства для существования и продолжения их рода, но так, чтобы он не увеличивался и не уменьшался»[160].
Хотя Рикардо был филантропом, он не допускал мысли о том, что политическая экономия совместима с социальной политикой. Необходимым является существование лишь определенного числа рабочих, которое соответствует потребностям индустрии. «Если же рабочее население клонится перерасти потребности индустрии, ничто не удержит тенденцию заработной платы к падению даже ниже минимума необходимых средств существования, ибо тогда нет больше необходимости в том, чтобы все были живы (курсив мой. – С. К.)»[161].
Мы видели, что Рикардо интересуют относительные пропорции в составе цены между тремя ценообразующими факторами. Другими словами, если доля заработной платы возрастает, то это неизбежно означает, что уменьшается доля одного или двух других элементов, входящих в цену. Но среди двух оставшихся элементов только прибыль является ценообразующим фактором, рента играет маргинальную роль в составе цены. Ни один продукт нельзя произвести без издержек на заработную плату и прибыль, но в некоторых случаях вполне возможно производить товары без издержек на аренду.
Как известно, Смит первым заявил о том, что рента не участвует в образовании цены продукта. Однако его замечания на этот счет не отличаются предельной ясностью: «Надо заметить, что рента входит в состав цены продукта иным образом, чем заработная плата и прибыль. Высокая или низкая заработная плата и прибыль на капитал являются причиною высокой или низкой цены продукта; больший или меньший размер ренты является результатом последней (курсив мой. – С. К.). Цена продукта высока или низка в зависимости от того, высокую или низкую заработную плату и прибыль приходится выплачивать для того, чтобы данный продукт доставлялся на рынок. Но цена продукта дает высокую или низкую ренту или не дает никакой ренты в зависимости от того, высока ли эта цена или низка, превышает ли она намного или незначительно или совсем не превышает сумму, достаточную для покрытия заработной платы и прибыли»[162].
Важно отметить, что Рикардо интересует только сельскохозяйственная рента, а не городская. Проблемами последней он вообще не занимался. Ренту Рикардо определяет следующим образом: «Рента – это та доля продукта земли, которая уплачивается землевладельцу за пользование первоначальными и неразрушимыми силами почвы. Ее, однако, часто смешивают с процентом и прибылью на капитал»[163]. Таким образом, Рикардо однозначно встал на точку зрения, что «рента не является ценообразующим доходом, поскольку цена на сельскохозяйственную продукцию формируется на худших (из числа используемых) участках земли»[164]. Рента представляет собой не что иное, как налог землевладельца на «капиталиста» (т. е. предпринимателя).
Казалось бы, здесь следует также вспомнить и о «страдающем большинстве», т. е. о наемном труде, но Рикардо остроумно доказывает, что в этом нет надобности. Одно из самых оригинальных и наиболее дискуссионных положений доктрины Рикардо сводится к тому, что землевладельцы и наемные работники, строго говоря, индифферентны друг к другу. Их корпоративные интересы не могут сталкиваться. «Для наемного рабочего безразлично, повышается рента или падает, потому что его денежная заработная плата повышается или падает параллельно с ней, а его натуральная заработная плата (курсив везде мой. – С. К.) остается без перемены. И наоборот, для землевладельца безразлично, повышается заработная плата или падает, ибо она не коснется его ни в том, ни в другом случае»[165].
Рикардо полагает, что разгадка природы ренты одновременно является ключом к открытию законов распределения общественного продукта. На наш взгляд, теория ренты Рикардо явилась своеобразным ответом на политические требования английских землевладельцев в начале XIX в., когда в Англии активизировалась борьба вокруг т. н. хлебных законов, предусматривавших импортные пошлины на зерно. В этот период быстро росли цены на зерно и, следовательно, возрастала денежная заработная плата рабочих. Взяв за точку отсчета проблему ценообразования на зерно, Рикардо предпринял попытку открыть законы распределения общественного продукта.
159
Blaug M. Op. cit. – P. 3.
160
Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – C. 132.
161
Там же. – С. 132–133.
162
Смит А. Указ. соч. – С. 206–207.
163
Рикардо Д. Указ. соч. – С. 432.
164
История экономических учений / Под ред. В. Автономова… – С. 72.
165
Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 133.