Страница 23 из 30
«Тревожный звоночек» прозвучал для русских вооруженных сил именно в Митавской операции. По инициативе солдат 17-го Сибирского полка ряд частей 12-й армии отказались идти в наступление. Участник операции – младший офицер – вспоминал, что после получения войсками приказа на наступление окопы были наводнены антивоенными листовками, зачастую написанными от руки[85]. Отказ солдат наступать стал одной из причин неуспеха наступления Олайской группы, на что ссылался и Радко-Дмитриев. В приказе по войскам армии от 3 января 1917 г. командарм-12, в частности, указывал: «Три роты одного из славных Сибирских полков, забыв долг перед Отечеством и присягу перед Богом, пробовали уклониться от боя, заявив своим начальникам, что обороняться они будут, но наступать не хотят»[86].
Как видим, уже при царском режиме в настроениях солдат проскальзывает оборонительная тенденция, не исключающая при этом возможности дальнейшего участия в войне: оборона при одновременном отказе от наступления. При Временном правительстве эта тенденция постепенно станет господствующей в войсках действующей армии, вплоть до того времени, как армия приступит к стихийной демобилизации, а впоследствии власть на большей части российской территории страны сразу же перейдет к большевикам. Даже французский военный представитель на Петроградской межсоюзнической конференции февраля 1917 г. ген. Н.-Ж. де Кастельно в своем рапорте в военное министерство сообщал: «Последнее наступление у Риги, в котором русские потеряли сорок две тысячи человек, достигнув незначительных результатов, вызвало настоящие волнения в политических кругах»[87].
Первый батальон 17-го Сибирского стрелкового полка, где, собственно говоря, и произошли волнения, был преобразован в рабочий батальон. Взамен него был образован новый первый батальон, для чего каждый из прочих трех батальонов полка выделил из своего состава по роте с четвертью. 92 нижних чина 2-го и 6-го Сибирских корпусов были преданы военно-полевому суду и казнены. Причем первая партия в 24 стрелка была расстреляна 1 января нового, 1917 г. Масса солдат была отправлена на каторгу и в тюрьмы. Наказание постигло весь личный состав мятежных подразделений: «Все унтер-офицеры возмутившихся рот разжалованы в рядовые, и все чины этих рот до офицеров включительно раскассированы по всем частям армии». Впрочем, всего через два месяца началась революция, как известно, освободившая всех заключенных царского режима…
Ключевая роль в Февральской революции
Волею обстоятельств главнокомандующему армиями Северного фронта ген. Н.В. Рузскому пришлось сыграть одну из ключевых ролей в моменте отречения императора Николая II от престола и, следовательно, в процессе крушения российской монархии династии Романовых. Сам генерал сделал все, чтобы оказаться в эпицентре событий, приведших к падению монархии.
К зиме 1917 г. недовольство Верховным главнокомандующим и его супругой, активно нагнетаемое оппозиционной прессой и наводнившими фронт деятелями Государственной думы, достигло своего апогея. Император рассчитывал на успех готовившегося весеннего наступления, которое должно было заложить основы победы над блоком Центральных держав и заткнуть рты всем недовольным в Российской империи. В свою очередь, либералы, сознавая, что русская Действующая армия как никогда ранее близка к победе, ввиду ее насыщения техникой и резервами, опасались, что власть, которая сейчас еще может быть перехвачена из рук монарха, окончательно станет недосягаемой. В этой ситуации ставка была сделана на дворцовый переворот, во главе с оппозиционными кругами, который должен был сменить императора Николая II на такого царя, что будет послушен парламенту по британскому образцу.
Точкой преткновения вставали вооруженные силы. Во время Первой русской революции 1905–1907 гг. именно устойчивость армии позволила царскому режиму раздавить революцию. Теперь войска были недовольны ведением и ходом войны, однако они были в руках своих руководителей. Любое восстание в тылу вызвало бы немедленную отправку карательных частей с фронта, которые, без сомнения, легко потопили бы бунт в крови. Во главе же армии стоял сам император. Так что, так или иначе, но следовало перетянуть армию на свою сторону. Поэтому, в связи с подготовкой переворота, после убийства Г.Е. Распутина воспрянувшие духом заговорщики посетили ряд наиболее высокопоставленных генералов, дабы попытаться убедить их в необходимости смещения царя.
Посланцы Государственной думы посетили как минимум четырех высокопоставленных военных – наместника на Кавказе великого князя Николая Николаевича, начальника штаба Верховного главнокомандующего ген. М.В. Алексеева, главнокомандующего армиями Северного фронта ген. Н.В. Рузского и главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта ген. А.А. Брусилова.
Известно, что великому князю Николаю Николаевичу было сделано предложение стать преемником императора Николая II на русском престоле. Поразмышляв три дня, великий князь ответил отказом, однако его колебания и сохранение поступившего предложения в тайне от царя свидетельствуют о многом. Что касается остальных лиц, то несомненен сам факт переговоров. Пытаясь выгородить своего соратника, в эмиграции ген. А.И. Деникин писал, что в Севастополь к Алексееву приезжали деятели оппозиции и просили совета, как не допустить армию к подавлению готовившегося переворота. Генерал Алексеев якобы отказался от участия в перевороте, но те же люди, посетив Н.В. Рузского и А.А. Брусилова, получили согласие, а потому продолжали подготовку переворота. Вряд ли, что алексеевский отказ был категоричен. Вероятнее всего, каждый из генералов опасался дать твердый ответ. Кроме того, ни Алексеев, ни Рузский или Брусилов и не подумали сообщить об этих переговорах и предложениях со стороны оппозиции своему сюзерену и Верховному главнокомандующему – императору Николаю II.
Поводом к началу волнений в столице страны – Петрограде, послужил продовольственный кризис. К этому времени Петроградский военный округ, хотя и был выделен из подчинения Северного фронта, тем не менее находился в тесной связке продовольственного снабжения. В начале 1917 г., когда боевые действия в окопах Восточного фронта подзатихли (за исключением Румынии), главнокомандующие фронтами заботились не столько о предстоящем весеннем наступлении, сколько о кормежке вверенных им войск. Еще осенью 1916 г. Н.В. Рузский предлагал передать дело продовольствия в руки военных, дабы пресечь разгулявшуюся спекуляцию, на что старый знакомый главкосева генерал А.С. Пржецлавский откликнулся предложением вешать спекулянтов: «Пора – не то народ взбунтуется, и все наши намерения против немцев рушатся»[88]. В феврале Рузский просил исключить Петроградскую, Псковскую, Витебскую и все губернии к западу от них от разверстки скота и сала – «оставив эти губернии как ближайший к фронту резерв на случай экстренной потребности скота или сала и на случай необходимости использовать их путем реквизиции при недовозе»[89]. Как бы то ни было, но продовольственный кризис суровой зимой 1917 г., когда эшелоны останавливались от снежных заносов, был налицо, и этим воспользовалась оппозиция.
Первые сведения о начавшихся в Петрограде беспорядках император получил спустя пару дней, ведь он прибыл в Могилев (месторасположение Ставки) 24 февраля, в то время как первые «голодные» выступления начались днем ранее. Уже 28 февраля императорский поезд вышел из Ставки, направляясь к взбунтовавшейся столице. Царь пытался пробиться к своей семье, находившейся в Царском Селе и больной корью. Однако еще до выезда царя, 27 февраля, главкосев ген. Н.В. Рузский послал телеграмму императору, где намекал на желательность переговоров с оппозицией и неизбежность уступок. В частности, генерал Рузский прямо заявил: «Позволю себе думать, что при существующих условиях меры репрессии могут скорее обострить положение, чем дать необходимое длительное удовлетворение». Связи генералитета с Государственной думой начинали действовать, хотя, разумеется, в эти дни еще никто не думал об отречении – речь могла идти только об очередном этапе ограничения царской власти в пользу буржуазного парламента. Участник войны верно подметил, что «генерал Рузский был первым из высших военных начальников, который решился открыто высказать свою солидарность с прогрессивным блоком Государственной думы, хотя и в довольно туманных выражениях»[90].
85
Черепанов А.И. Боевое крещение. М., 1960. С. 20.
86
Приказы по 12-й армии. 1917 г. Б. М., 1917.
87
Цит. по: Военно-исторический вестник. 1973. № 42–43. С. 19.
88
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 1056. Л. 678.
89
ГАРФ. Ф. 1797. Оп. 1. Д. 425. Л. 145.
90
Мартынов Е.И. Политика и стратегия. М., 2003. С. 177.