Страница 2 из 3
С каждой минутой народу всё увеличивалось. Вспыхнули конфликты:
– Вы тут не стояли!
– Стояла! Я занимала очередь. Вот, эта старушка подтвердит.
– Сама ты старушка! Не стояла она! Не занимала!
Очередь сомкнулась, вытеснив самозванку.
Прохожий с восхищением наблюдал за этим.
– Как вам такая идея пришла в голову? – спросил он.
– Счастливый случай: какой-то пьяный предложил мне купить у него мозги, мол, мне они уже не нужны, а выпить хочется.
– А почему они вам не нужны? – спросил я.
Он ответил:
– Здесь у меня от них только неприятности. Завтра улетаю в Израиль, а там уже буду на их пособии – на жизнь хватит… Словом, уговорил, – завершил свой рассказ Рыжий, – купил я у него мозги, и вдруг мне эта идея сразу в голову пришла…
– Как вы это объясняете?
– Очень просто: мозги-то оказались еврейские!.. Поэтому уверенность появилась, и авантюризм, и…
– Слушайте, я тоже хочу такие купить!
– Это с каждым днём трудней и трудней: разъезжаются они по заграницам. Попытайтесь найти и уговорить какого-нибудь старика, а молодёжь не согласится: им мозги там понадобятся… – Он прервался и предупредил очередь. – Больше, чтоб никто не становился: товар заканчивается.
Очередь заволновалась. Кто-то крикнул:
– Больше двух мозгов в одни руки не давать!
Прохожий решительно произнёс:
– И я в Израиль рвану – у меня там родичи имеются…
– Правильная мысль, – поддержал Рыжий. – Я тоже туда собираюсь: открою филиал. Там мозгов, конечно, много, но кое-кому давно пора их прочистить!
Бедный Йорик
Шёл спектакль. Известная сцена: Гамлет у могилы, держал череп, обращался к нему: «Бедный Йорик!» Затем бросил череп в могилу. А там под сценой – рабочий, который должен был его поймать. А он задремал. Брошенный череп попал в него и разбудил. Он с перепугу метнул череп обратно. Гамлет поймал его и бросил вниз. Всё ещё не проснувшийся рабочий снова отфутболил череп Гамлету. Так и перебрасывались.
Бедный Йорик!
Добились!
Итак, мы, бабы, наконец, своего добились: наступила полная эмансипация, а за ней – узаконенный матриархат. Дождались, наконец! Теперь все руководящие политические и министерские посты занимаем мы, женщины, а мужчины работают у нас секретаршами.
Но не подумайте, что мы только министры и политики! Мы и у доменных печей стоим, женщины-сталеварки, и у наковален тоже мы, женщины – кузнечихи.
Даже в армии теперь генеральские должности занимают женщины. Мы воюем, а мужчины остаются дома с детьми. Если детей больше двух, кормящий отец получает пособие за многодетность.
Конечно, мужчины к этому ещё не привыкли, они всё чаще жалуются на сексуальные домогательства женщин. Это, конечно, понятно: мы, бабы, так долго боролись за свою эмансипацию, что получив её, чуток озверели. Например, на Кавказе невесты стали похищать женихов. Участились случаи их изнасилования. Юношам стало опасно выходить вечерами на улицы: появились женщины-маньячки, которые обесчещивают мужчин. Открылись подпольные публичные дома с мужиками-проститутами. А в восточных странах мужчин заставили носить чадру и узаконили многомужество. Это, конечно, перегибы, так сказать, опьянение свободой, это постепенно пройдёт. Но пока, естественно, резко упала рождаемость. Правда, нас поддержали гомосексуалисты: они начали рожать. В начале это успокоило общественность. Но потом появились протестующие голоса, мол, с этим надо кончать, мол, у них, (простите, я процитирую), мол, «у них всё делается через жопу», – пришлось это запретить. Но мы и не подумали опять обращаться к мужикам!.. Наше женское правительство бросило клич женщинам учёным, и те изобрели способ рождения детей в пробирках, после чего потребность в мужчинах окончательно отпала.
И, мы надеемся, навсегда!
Еврейский гешефт
Старикам-пенсионерам не хватало на жизнь. Им посоветовали заняться бизнесом: что-то купить, затем продать, заработок вложить в бизнес, опять купить, опять продать и так далее.
Послушались. Несколько месяцев экономили, собрали немного денег, все потратили на покупки. Потом купленное продали – получилось меньше, чем потратили. Снова экономили, снова накупили, снова продали, снова получили меньше потраченного. И так несколько раз.
Сели, подумали и поняли: выгодней не покупать и не продавать – остаются верные деньги. Это и стало их бизнесом: ничего не делать. Когда их спрашивали, какой доход от бизнеса, отвечали: сумма двух пенсий, немного, но зато гарантированно!
Успел!
Сын спешит, спешит:
– Отец умирает, зовёт, я должен успеть!
Мчится на вокзал, успевает на поезд, пересаживается на автобус, там хватает такси.
Примчался. Запыхавшись, бежит по лестницам, влетает в квартиру;
– Папа!
Тот:
– Я так ждал тебя!
Из последних сил приподнимается, даёт ему пощёчину, падает на подушку и умирает. У сына на глазах счастливые слёзы:
– Слава Богу, успел!
Старики пришли разводиться
– Сколько вы вместе прожили? – спросил сотрудник ЗАГСа.
– Шестьдесят два года, – ответила старушка.
– А вам сейчас сколько?
– Мне восемьдесят три, а ему, – она указала на мужа, который тяжело дышал, после подъёма на четыре ступеньки, – ему восемьдесят семь. Мы решили развестись.
– А нас гоняют за разными документами, – подключился отдышавшийся старик. Он положил на стол пластмассовую папку. – Тут паспорта и метрики, и свидетельство о браке, но им этого мало, требуют ещё и ещё…
– А нам ходить тяжело, – поддержала старушка, – мы по дому с трудом передвигаемся, а тут надо по всему городу ездить, в очередях стоять..
– Вы уж нас, голубчик, разведите сразу, не требуйте новых документов! – взмолился глава распадающейся семьи.
– Мне не нужны никакие документы, – мне нужна от вас только одна-единственная справка, и всё, – успокоил их сотрудник и вернул старику так и не раскрытую папку.
Тот чуть не прослезился:
– Вот спасибо! Душевный вы человек!
– А от кого справка? – поинтересовалась старушка.
Тщательно выговаривая каждый слог, сотрудник произнёс:
– От пси-хи-а-тра.
Однажды вечером
Однажды вечером мы сидели на берегу и пили кофе. За соседним столиком тоже пили кофе трое пенсионеров, двое мужчин и дама.
– Как вы провели шабат? – спросил один из них.
– У нас очень разболелись спины, – ответил второй, – и у меня и у Лизочки. Я вспомнил про болеутоляющие свечи, которые доктор выписал. Ну, я вставил себе одну свечу, сам понимаешь куда. И уговорил Лизочку, она тоже вставила. И, знаешь, сразу полегчало. Мы сели ужинать, выпили по бокалу и прекрасно провели вечер.
Я не смог удержаться и подытожил:
– Значит, у вас был вечер при свечах.
Они оценили и расхохотались.
SOS!
Влюблённый посылает SOS. И сразу громкоголосый эфир смолкает, наступает минута тишины. И в эту тишину, в огромный, бескрайний эфир влетает фраза:
– Маша, я люблю тебя!..
Тихий далёкий голос:
– Маша, не верь Людке, у нас с ней ничего не было…
Его слышат на подлодках, на линкорах, на пятнадцатипалубных круизных лайнерах, и бывалые капитаны, и просоленные боцманы, и молоденькие матросы-первогодки.
– Маша, поверь! Я люблю тебя, только тебя! Маша, я люблю!
Минута тишины завершается, и вдруг весь эфир заполняют голоса:
– Маша, он тебя любит! Не верь Людке, у них ничего не было – он любит только тебя! Любит… Любит… Любит…
И где-то в далёком приморском посёлке счастливая радистка Маша слышит всё это и радостно улыбается:
– Он любит!
Загубленный бизнес
Художник написал картину. Принёс на базар. Подошел старый еврей-лавочник.