Страница 5 из 17
Д и о н и с и й
Такое слово Смиренномудренно. Совет наш, княже, Не продолжать вам распри, несогласной С учением спасителя и вредной Для государства.
Ф е д о р
Отче, я уверен, Они того не захотят! Не правда ль? Не правда ль, князь? Вот и моя царица Тому не верит. Что же ты молчишь, Аринушка?
И р и н а (продолжая вышивать)
Не верится мне вправду, Что долго так князь Шуйский заставляет Себя просить о том, что государь Ему велеть единым может словом.
(Смотрит на Шуйского.) Скажи мне, князь, когда бы ты теперь Не пред царем Феодором стоял, Но пред отцом его, царем Иваном, Раздумывал бы столько ты? Ужели ж За то, что царь с тобою так негневен, Так милостив, так многотерпелив, Свой долг пред ним забудешь ты?
Кн. И в а н П е т р о в и ч
Царица, Я говорил пред государем ныне, Как говорил бы пред его отцом, И, прежде чем от мысли отказаться, На плаху я скорее бы пошел. Но мне навряд бы при царе Иване Так говорить пришлось - затем что вряд бы Покойный царь так беззаботно отдал Из рук своих в чужие руки власть!
И р и н а Когда во Пскове, князь Иван Петрович, Ты, окружен литовцами, сидел И мужеством своим непобедимым Так долго был оплотом для Руси Я, за твое спасенье и здоровье, Дала тогда молитвенный обет: На раку, где покоятся во Пскове Святые мощи Всеволода-князя, Вот этот вышить золотной покров. Я шью давно - и вот моя работа К концу подходит. Но ужель она, Начатая во здравие того, Кто землю спас, окончится, когда Противником он станет государству? (Встает и подходит к Шуйскому.) Ужели тот, за чье спасенье я Так горячо со всей молилась Русью, Ее покой упорством возмутит? Прошу тебя, не омрачи напрасно Своей великой славы! Покорись Святителям и царскому веленью! Князь-государь,
(кланяется ему в пояс)
моим большим поклоном Прошу тебя, забудь свою вражду!
Кн. И в а н П е т р о в и ч
(в волнении) Царица-матушка! Ты на меня Повеяла как будто тихим летом! Своим нежданным, милостивым словом Ты все нутро во мне перевернула! Как устоять перед тобой? Поверь, Веленье государево исполнить Я рад душой - но наперед дозволь мне Сказать два слова брату твоему.
(К Годунову.) Не в первый раз, боярин, хитрой речью Обходишь ты противников своих. Какой залог нам дашь ты, что не хочешь Нас усыпить, чтоб тем вернее после Погибель нашу уготовить?
Г о д у н о в
Князь, Залогом вам мое да будет слово И вместе с ним ручательство царя.
Ф е д о р Да, да, князья, я за него ручаюсь!
Кн. И в а н П е т р о в и ч Какая участь ожидает тех, Которые, защите нашей веря, К нам мыслили?
Г о д у н о в
Их ни единый волос Не упадет, и ни единым пальцем Не тронут их.
Кн. И в а н П е т р о в и ч
И будешь ты на том Крест целовать пред государем?
Г о д у н о в
Буду!
Кн. И в а н П е т р о в и ч
(к боярам, пришедшим с ним) Как мыслите?
Б о я р е
На что согласен ты, Мы все согласны!
Кн. И в а н П е т р о в и ч
(к Годунову)
Вот моя рука!
Ф е д о р Друзья мои! Спасибо вам, спасибо! Аринушка, вот это в целой жизни Мой лучший день! Владыко Дионисий, Крест им скорее! Крест!
Дионисий берет со стола крест и подает сперва
Шуйскому, потом Годунову.
Кн. И в а н П е т р о в и ч
Клянусь отныне Не враждовать ни мыслию, ни делом К великому боярину, к Борису Феодорычу Годунову; в том же Я за себя, и за своих за братьев, И за сторонников за наших всех, За всех бояр и всех людей торговых Целую крест спасителя Христа! (Прикладывается ко кресту.)
Г о д у н о в Целую крест, что с Шуйскими отныне Мне пребывать в согласье и в любви, Без их совета никакого дела Не начинать, сторонникам же их: Князьям, боярам и торговым людям Ничем не мстить за прежние вины! (Прикладывается ко кресту.)
Ф е д о р Вот это так! Вот это значит: прямо Писание исполнить! Обнимитесь! Вот так! Ну, что? Ведь легче стало? Легче? Не правда ли?
К р и к и н а п л о щ а д и.
О чем они кричат?
Кн. И в а н П е т р о в и ч Должно быть, царь, хотелось бы узнать им, Чем кончилась сегодня наша встреча С боярином. Дозволь, я выйду к ним.
Ф е д о р Нет, нет, останься! Сами пусть они Сюда придут. Пусть умилятся, глядя На ваше примиренье!
(К Клешнину.)
Выдь, Петрович, Выдь на крыльцо и приведи их!
К л е ш н и н
Всех? Да их, я чай, там сотен будет с двадцать, Аршинников!
Ф е д о р
Зачем же всех? Зачем? Пусть выборных пришлют!
Клешнин уходит.
Я с ними, шурин, И не охотник, правда, говорить, Когда они обступят вдруг меня На выходе, кто с жалобой, кто с просьбой, И стукотня такая в голове От них пойдет, как словно тулумбасы В ней загремят; терпеть я не могу! Стоишь и смотришь и не знаешь ровно, Что отвечать? Но здесь другое дело, Я рад их видеть!
Г о д у н о в
Государь, боюсь, Тебе их вздорных жалоб не избыть; Народ докучлив. Лучше прикажи мне, Я выйду к ним!
К л е ш н и н
(возвращаясь)
Царь! Выборные люди! От всех купцов, лабазников,качей, И шорников, и мясников, которых Привел с собой князь Шуйский! Вот они!
В ы б о р н ы е (входят и становятся на колени) Царь-государь! Спаси тебя господь, Что светлые свои повидеть очи Ты нас пожаловал!
Ф е д о р
Вставайте, люди! Я рад вас видеть. Я послал за вами, Чтоб вам сказать,- да что ж вы не встаете? Я осерчаю! Выборные встают, исключая одного старика.
Что же ты, старик? Что ж не встаешь?
С т а р и к
И рад бы, государь, Да не смогу! Вишь, на колени стать-то Оно кой-как и удалось, а вот Подняться-то не хватит силы! Больно Уж древен стал я, государь!
Ф е д о р
(к другим)
Возьмите ж Его под руки, люди! Двое купцов поднимают старика.
Ну, вот так! Ты, дедушка, себя не утрудил ли? Кто ты?
С т а р и к
Богдан Семенов Курюков, Московский гость!
Ф е д о р
Который год тебе?
К у р ю к о в Да будет за сто, государь! При бабке Я при твоей, при матушке Олене Васильевне, уж денежником был, Чеканил деньги по ее указу Копейные, на коих ноне князь Великий знатен с копием в руке; Оттоль они и стали называться Копейными. Так я-то, государь, В ту пору их чеканил. Лет мне будет, Пожалуй, за сто!
Ф е д о р
Дедушка, да ты Шатаешься! Бояре, вы б ему Столец подставили!
К у р ю к о в
Помилуй, царь! Как при твоей мне милости сидеть!
Ф е д о р Да ты ведь больно стар, ведь ты, я чаю, Уж много видел на своем веку?
К у р ю к о в Как, батюшка, не видеть! Всяко видел! Блаженной памяти Василья помню Иваныча, когда свою супругу Он, Соломонью Юрьевну, постриг, Неплодья ради, бабку же твою, Олену-то Васильевну, поял. Тогда народ, вишь, надво разделился, Кто, вишь, стоял за бабку за твою, Кто за княгиню был за Соломонью. А в те поры и меж бояр разрухи Великие чинились; в малолетство Родителя, вишь, твоего, Ивана Васильича, тягались до зареза Князья Овчины с Шуйскими-князьями, А из-за них и весь московский люд. А наш-то род всегда стоял за Шуйских, Уж так у нас от предков повелось. Бывало, слышишь: бьют в набат у Спаса Вставай, купцы! Вали к одной за Шуйских! Тут поскорее лавку на запор, Кафтан долой, захватишь что попало, Что бог послал, рогатину ль, топор ли, Бежишь на площадь, ан уж там и валка; Одни горланят: "Телепня-Овчину!" Другие: "Шуйских!"- и пошла катать!
Ф е д о р То грех великий, дедушка!
К у р ю к о в
А вот, Как в возраст стал твой батюшка входить, Утихло все.
К л е ш н и н
Что? Видно, не шутил?
К у р ю к о в Избави бог! Был грозный государь! При нем и все бояре приутихли! При нем беда! Глядишь, столбов наставят На площади; а казней-то, и мук, И пыток уж каких мы насмотрелись! Бывало, вдруг...
Ф е д о р
Я, дедушка, позвал вас, Чтоб вам сказать...
К у р ю к о в
Бывало, грянут бубны, Чтобы народ на площадь шел...
Ф е д о р
Я вас Велел позвать...
К у р ю к о в