Страница 21 из 23
Выражение её лица - смесь между шоком и яростью.
- Я здесь, чтобы забрать мою дочь. - Она выплевывает слова, словно яд на языке.
Они поразили меня как удар в живот.
- Нет, - говорит Реми. Я смотрю позади меня, где она стоит у входа в зал. Она, должно быть, подслушала. Она выглядит испуганной. - Ты не можешь вернуться сюда после того, как ушла на несколько месяцев и просто забрать её. Ты не имеешь права. Её голос - пронзительный, испуганный. Она практически в слезах. Она и Бейли создали мгновенную связь. Реми единственная мать Бейли, которую она когда-либо знала.
- Я имею полное право. Я её мать, - говорит Карен.
- Нет, я не позволю тебе находиться рядом с моей дочерью. Нет, - я говорю ей.
Её улыбка отвратительна. Зло. Она хочет уничтожить мою новую семью. Уничтожить всё, что я построил. Всё, за что я буду бороться до смерти. Я никогда не поднимал руку на женщину. Даже никогда не думал об этом. Но видя этот взгляд на её лицо, и зная, что она планирует взять у меня мою дочь...
- Тебе придётся отвезти меня в суд под стражу, - говорю я. - Ни один судья никогда не передаст тебе Бейли. Ты пьяна и не имеешь стабильности. Ты практически чужая для неё.
- Это мы посмотрим. Я её мать. Дети живут со своими матерями, и любой судья это поймёт. У меня есть работа и моя собственная квартира. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня.
Я не могу поверить, что она это делает. Она не хочет быть матерью. Я знаю её лучше. Так зачем ей это? Когда она продолжает смотреть на Реми, я думаю, что могу догадываться. Она, вероятно, пролетела через всех парней, с которыми встречалась - в прямом и переносном смысле - и как только они увидели её дерьмо, скорее всего, её выбросили. Так что, как обычно, она бежит обратно ко мне. Это случалось много раз в прошлом. Как дурак, я всегда брал её из-за своих мечтаний об идеальной семье. Все было бы хорошо между нами. Она будет делать женские вещи: готовить ужины, стирать, ходить по магазинам. Но потом её всегда приспичивало идти на вечеринку. Однажды ночью прогулка с девушками привела к ещё одной ночи, и ещё каждую ночь. Пока она вообще не пришла домой.
Теперь, когда она знает, что я переехал, она хочет причинить мне боль. Единственный способ сделать это - прийти за Бейли. Она достаточно злопамятна. Она будет бороться за опеку мне назло. Я так полагаю. Я не могу отпустить свою дочь без боя.
Она пожимает плечами.
- Я думаю, увижу тебя в суде, - говорит она и уходит.
Я захлопнул дверь, чувствуя боль в животе. Реми мчится и обнимает меня.
- Пожалуйста, скажи, что это не просто так случилось. Это просто ужасный кошмар, и мы оба проснёмся от него в любую минуту.
Я глажу её спину и крепко обнимаю.
- Я хотел бы сказать тебе это, но это не так.
- Бейли для меня как дочь. Я так сильно люблю её. Эта женщина разрушит её жизнь, - говорит Реми.
Я вздыхаю.
- Я знаю. Но Карен права. Она мама Бейли. Это важно для судей, хотя она похожа на ядовитую плесень.
- Но эта женщина пропала на несколько месяцев. У нас есть дом. У Бейли своя комната и её вещи здесь. Она так боялась идти и жить с незнакомцем.
Сжимание в животе становится ещё хуже, представляя себе, как испугается мой ребёнок женщину, которую вряд ли знает. Прошло достаточно времени, и я не думаю, что Бейли узнает собственную мать.
- Я знаю, но Карен и я - оба одинокие родители. Все всегда на стороне матери.
- Если ты не можешь предоставить более стабильный дом, - Реми говорит с нетерпением. - Двое родителей в любящей семье лучше, чем один, верно?
- Что ты говоришь?
- Женись на мне, - говорит она.
Сюрприз сокращает мои слова. Я не знаю, что сказать.
- Жениться на тебе?
- Да, женись на мне. Мы можем пожениться и таким образом, когда пойдём в суд, судья будет видеть, что у Бейли есть два любящих и преданных родителя, надёжный доход, и брат на пути. Карен может иметь работу и квартиру, но у неё нет дома.
- Реми, я люблю тебя. Ты - лучшее, что случалось со мной, и я хочу жениться на тебе больше всего на свете, но я не хочу, чтобы это было для того, чтобы успокоить судью, - я говорю ей.
- Это совсем не так. Я тоже люблю тебя. Я люблю Бейли. У нас будет ребёнок. Ничто не сдерживает нас от вступления в брак.
Страх, который меня укрывал начинает исчезать.
- Подумай об этом.
- Что? Почему? - Говорит она.
- Вот увидишь.
Я иду в спальню, в чулан, где я нахожу старый пиджак, который больше не налезает на меня. В карман я спрятал кольцо, которое купил для Реми. Уже месяц. Я планировал какие-то огромные сложные предложения, сделать в кругу наших друзей и семьи, но я предполагаю, что это теперь слишком поздно.
Я схватил кольцо и прячу его за спиной. Затем я стою перед ней. Я целую её губы, потом опустился на одно колено. Я достаю коробочку из-за моей спины. Реми кладёт руки ко рту, и я открываю бархатную коробочку, раскрывая.
- Реми, я люблю тебя всем сердцем. Ты моя вторая половинка и я хочу провести остаток моей жизни с тобой и нашими детьми. Я хочу построить жизнь с тобой и состариться вместе. Ты выйдешь за меня?
Она смеялась и плакала одновременно. Протягивая ей руку, я надеваю кольцо на её палец. Оно идеально подходит. Я взял её маму со мной, чтобы пойти за покупками. Мы взяли кольцо из средней школы Реми с нами, чтобы убедиться, что это был правильный размер.
- Конечно, я выйду за тебя, - говорит она и обнимает меня за шею. Я знаю, что она смотрит на него через моё плечо, потому что она продолжает говорить - Это так красиво.
Я отступаю и целую её в губы. Поцелуй углубляется. Её руки скользят под пояс моих спортивных штанов, находя мою задницу. Она отстраняется на мгновение и говорит:
- У нас есть незаконченное дело. - Затем её губы прижимаются ко мне ещё раз.
Я поднимаю её на руки и несу обратно к кровати. Одежда на ней задирается, когда она лежит на спине на кровати, раздвигая ноги для меня. Её красивая киска всё ещё немного красная. Я преклоняю колени перед ней и облизываю её плоть своим языком, чтобы успокоить её. Она кусает, когда я нежно прижимаюсь к её складкам. Не займёт много времени, чтобы она промокла.
- Ты нужен мне внутри меня, - она требует.
Я целую её клитор и двигаюсь до тех пор, пока не достиг живота. Я бы не сказал, что она беременна. Пока нет. Он остался пока без особых изменений, просто немного округлым по сравнению с обычным.